Алексей Макеев - На полшага впереди смерти Страница 8

Пришлось погружаться в дело с головой. Сейчас была начальная стадия работы – это когда опер смотрит в документы и пытается понять, а как вообще все эти чертовы преступления раскрываются!

Тут тяжелее всего врасти в тему, нутром почувствовать ее. Для этого желателен помощник-проводник из окружения жертвы. Поэтому когда среди протоколов Капанадзе увидел допрос Рубакина, то весьма обрадовался. Консультация старого бандита может оказаться очень кстати, если он, конечно, сам не замочил своего приятеля, что теоретически вполне возможно.

Новый контактный телефон Рубакина в протоколе допроса имелся. И Капанадзе решительно нащелкал номер.

– Слушаю, – донесся из трубки густой баритон.

– Я вас категорически приветствую, – произнес Капанадзе.

– Извините, а с кем говорю?

– Кунар, ты старых друзей не узнаешь? Это Капанадзе. С желтого дома на Петровке.

– О, Серега, ты, что ли? – в голосе Кунара появились радостные нотки.

– Я что ли.

– Как у тебя дела? Ты все там же?

– Почти. Теперь в убойном отделе.

– И наверняка по делу звонишь?

– И ты наверняка уже догадался по какому.

– Нетрудно понять.

– Встретимся? Проконсультируешь?

– Чем смогу, помогу, – не раздумывая, согласился Кунар. – Ты же меня знаешь.

– Где встречаемся?

– Можешь подъехать ко мне в офис. Посидим, кофею выпьем.

– Где твое логово?

– В Москва-Сити.

– Круто обосновался, – оценил Капанадзе.

– Ну так не зря тружусь. Деньги к деньгам.

– Ладно, могу сейчас подъехать.

– Жду…

Капанадзе собрал вещички – а именно: блокнот, борсетку и ключи от машины, напутствовал свое воинство:

– Сидеть тихо, безобразия не нарушать. Настя, с тебя недельный отчет. Родион, ты готовишь справку по телефонным переговорам Гочиладзе. Афанасий, ты просто веди себя достойно. Я на встречу…

До Москва-Сити оказалось добраться не так просто. На набережной «Тойета Камри» прочно застряла в пробке. И Капанадзе минут сорок шалел от вынужденного безделья, выслушивая по авторадио эсэмэски от таких же закупоренных на дорогах водителей:

«Куплю машину поближе к светофору…

Ребята, пошли домой, завтра достоим…

Так и жизнь пройдет…

Как повеситься в машине?..»

«И экономические новости. Нефть марки «Бренд» подешевела за последнюю неделю на пять процентов, что создает проблемы в наполнении бюджета страны… С начала года в боевых действиях в Республике Конго погибло около пятнадцати тысяч человек…»

Но все проходит, в том числе и пробки. Наконец, Капанадзе остановил свою машину у подножия сияющего горного хребта, именуемого Москва-Сити.

Как-то столичному мэру стало обидно – все люди как люди, а в Москве нет приличных небоскребов. Даже плюнуть вниз на людишек неоткуда, чтобы плевок до земли успел набрать сверхзвуковую скорость. Посудили, порядили, выделили бюджет, и началось хождение по мукам. Первый транш украли еще на стадии котлована. Потом пошли бодрые и веселенькие уголовные дела. Потом поджоги строящихся зданий. Но в результате из всего этого пара, дыма, содомии и огня, как птица Феникс, воспрял и навис над Москвой холодным стеклом горный кряж Москва-Сити.

Сейчас его почти достроили, там разместились крутые офисы. Питейные заведения. И лично преуспевающий бизнесмен Григорий Рубакин со своей инвестиционной компанией «Ортодокс». Интересно, чего куда они инвестируют, кроме как в воровской общак и в черную кассу столичной мэрии?

Кунар ждал внизу, около стоянки рядом с Северной башней, вознесшейся на двадцать шесть этажей. За последние годы он почти не постарел, только седины немного прибавилось, да появилась вальяжность истинного хозяина жизни, заменившая волчью цепкость взгляда и резкость движений.

Они приветственно похлопали друг друга по плечам, выбив пыль из пальто. Прошли через бюро пропусков, где Рубакин только кивнул на ходу «это со мной», чего оказалось достаточно.

Интерьеры в офисном центре внушали уважение. Прозрачные панорамные лифты, атриумы, фонтанчики и бесчисленное количество дверей, за которыми томились орды офисных рабов.

Приятели поднялись в пустующий ресторанчик где-то под крышей, откуда открывался изумительный вид на столицу. Кунара там звали чинно Григорием Павловичем, а он именовал официанток по-простецки – Маша, Оленька, то есть был тут своим человеком.

– Ну, рассказывай, друг мой, кто уделал твоего приятеля, – потребовал Капанадзе, когда официантка ушла за заказом.

– Ха, вопрос интересный. Жаль, пока без ответа, – ответил Кунар.

– Ты его вообще давно знал?

– Даже страшно сказать сколько. Люди столько не живут… Еще с лохматых коммунистических времен.

– На чем сошлись?

– На деньгах. На чем еще можно было сойтись с Мопсом?

Из разговора выяснилось, что Гольдин еще при советах твердо решил посвятить себя, свое здоровье, творческие силы и душевные порывы делу всей своей жизни – заколачиванию денег. В СССР с этим было туговато, излишнее обременение граждан дензнаками не приветствовалось, а ряд способов их зарабатывания не поощрялся, а то и пресекался в уголовном порядке. Но Мопса уже не смущали препятствия на тернистом пути личного обогащения. Как все начинающие бизнесмены, покрывшие неувядаемой славой Россию в девяностые годы и героически приватизировавшие имущество старой империи, начинал он со спекуляции джинсами. А потом нашел себе нишу куда более солидную, но вместе с тем и опасную – стал ломщиком у «Березки». А потом и бригадиром.

«Березка» – одно из специфических явлений социалистической экономики. Валюта в Советском Союзе к обращению была запрещена, но вместе с тем многие граждане работали за границей, зарабатывали там фунты с долларами. Эта валюта по их возвращении менялась на чеки Внешпосылторга. В Москве было несколько магазинов «Березка», где на эти чеки можно было купить совершенно нереальный по тем временам дефицит, начиная от кока-колы, джинсов и жвачек, кончая видиками и автомобилями. Формально по курсу чеки приравнивались к рублям, но на черном рынке стоили гораздо дороже. Около каждой «Березки» слонялись ушлые ребята, предлагавшие на продажу эту эрзац-валюту. При этом различными способами, с ловкостью рук при пересчетах всучивали «куклы» – резаную бумагу с парой чеков для вида, мошенничали, как только могли. Потерпевшие понимали, что сами нарушили закон, потому в милицию обращались редко. Все это приносило приличный доход.

Естественно, нужно было договариваться с милицией и бандитами. На дворе стояли восьмидесятые, и бандиты уже стали входить в силу, заявлять о себе, подгребать под себя теневой бизнес.

Кунар, уволившийся по здоровью из армии, но не растерявший боевых навыков и куража, пристроился на работу в бригаду спортсменов, решавших различные вопросы. В числе прочего бравые парни крышевали ломщиков у одного из валютных магазинов сети «Березка».

Потом Кунар сел по статье о хулиганстве за участие в одной из эпических битв с конкурентами. Мопс тоже чуть не сел за валютные операции и смылся из Москвы куда-то на север. И встретились они снова в Москве девяностых.

– Были тогда делишки у нас общие, не скрою, – поведал Кунар. – Мне кажется, тебе их знать не обязательно.

– А потом? – спросил Капанадзе.

– Потом у Мопса появилась небольшая империя. Акции, несколько фирм, недвижимость в Москве, на Ямале и в Питере.

– Много всего?

– Миллионов двести бакинских, по моим скромным подсчетам. Может, больше. Мопс умел скрывать свои финансовые возможности. Вообще он фигурой стал. Расчетливый, умный, он всегда просчитывал все риски. И упорно шел в гору. Только у него была одна ахиллесова пята.

– Какая?

– Бабы. Он просто дурел с них. И умудрялся влипать в бесконечные истории. И в женитьбы.

– Кому выгодна его смерть?

– Три варианта. Конкуренты или партнеры по бизнесу. Старая жена. И новая жена.

– Есть смысл его убивать?

– Смысл один – деньги. Кроме них, смысла сейчас в жизни нет… Ну с конкурентами и партнерами все ясно – перевести на себя денежные потоки. Первая жена Танюша Полубогатова. У них странные отношения – то неразлейвода, то собачились, как бультерьеры, и тогда Мопс развлекался тем, что переписывал завещание и лишал всех наследства, в том числе своего сына, которому сейчас уже двадцать пять. Новая жена Маргарита – время от времени он тоже с ней разругивался вдрызг и обещал дать от ворот поворот, в результате чего она останется на мели. А лишить ее бутиков, элитных отелей и драгоценностей равносильно тому, чтобы глубоководную рыбу выкинуть на берег. Без гламура она просто не сможет дышать.

– А что касается его финансовых дел?

– Ну, этого в двух словах не расскажешь. И обо всех делах знал только он сам. Я тебе кое-какую аналитику дам. Особенно по конкурентам…