Фридрих Незнанский - Прощение славянки Страница 8

ВЕСНИН Олег Николаевич Веснин родился в 1970 году в Киеве в семье военного и медсестры. Закончил Киевское общевойсковое училище. После полугода службы в пограничных войсках начал работать в Федеральной службе контрразведки, позднее ФСБ. Первые пять лет – на оперативной работе, потом – на аналитической. Начальник аналитического отдела Волжского УФСБ. Майор… Кандидат исторических наук. Кандидат в мастера по шахматам, первоклассный игрок в покер. Женат, воспитывает восьмилетнего сына.

Фотография Веснина была. Внятно очерченные черты лица, крепкий подбородок, открытый взгляд. Хорошее лицо. Турецкий сразу понял, почему этот мужик понравился Меркулову. Как ни пошло это звучит – Веснин был из тех, с кем можно идти в разведку. Тем более что он сам, так сказать, из разведки. Да и женщинам наверняка нравится.

Имелось еще немало биографических данных – этапы карьерного роста, даты получения званий и государственных наград, характеристики времен учебы в Киевском училище и службы на границе, куцые психологические характеристики. Все это были сведения на редкость бесполезные. Турецкий был раздосадован. На полноценное досье они никак не тянули. И на Меркулова это мало походило – подобная подготовка. Но уж видно, чем богат был Константин Дмитриевич…

Зазвонил мобильный.

– Слушаю.

– Саша, ты был прав! – Меркулов, легок на помине. – В двухстах километрах от Москвы, на границе Волжской и Московской области, на станции Смоляковка, три дня назад был обнаружен труп капитана Волжского ФСБ Смолякова. То есть он выехал в тот же день, когда мы с Весниным обо всем договорились.

– Костя, ты не оговорился? Смолякова – на Смоляковке?

– Именно. Такой вот печальный каламбур.

– Как же он умер?

– Убит четырьмя выстрелами в вокзальном туалете, во время остановки поезда. Ехал в Москву.

– Откуда это известно?

– По информации транспортной прокуратуры. На месте преступления было обнаружено четыре гильзы от пуль калибра девять миллиметров, предположительно от пистолета Макарова.

– Или Стечкина, – машинально отреагировал Турецкий. – Эти патроны замечательным образом подходят Стечкину, если ты забыл. А что у него было с собой?

– Кто ж теперь знает? Что было, то сплыло. Что и требовалось доказать. Увы. – Меркулов помолчал. – Так что снимаю шляпу… Но все это значит, что Веснин в серьезной опасности. Хочется верить, что он успел спрятаться. Ищи его, Саша.

– И кто теперь ведет дело?

– Угадай с двух раз.

– Понятно, – вздохнул Турецкий. – Фээсбэш-ники забрали…

– Следственное управление УФСБ Волжской области.

– Жаль.

– И не говори. Ладно, отдыхай…

– Стоп, Костя! – спохватился Турецкий. – Но ведь по закону все дела о военнослужащих расследуются Главной военной прокуратурой. А Смоляков – капитан. ФСБ – не армия, конечно, но у него – воинское звание. Сечешь?

Меркулов помолчал. Сказал после паузы:

– Ты хочешь мне ненавязчиво напомнить, что военная прокуратура является подразделением Генеральной?

– Конечно! И значит, Генеральная прокуратура, в конце концов, может решить вопрос, кто будет дальше заниматься тем или иным делом, если оно имеет сверхважное значение. Государственное.

– В общем, так, – сказал Меркулов. – Ничего не обещаю. Но ты свистни мне, когда до места доберешься, а я тебя, может, чем к тому времени порадую.

Это было уже что-то. Надежда, по крайней мере, на развитие событий не только в Волжске, но и в Москве… Турецкий спохватился:

– Стой, стой! А если мне понадобятся какие-то оперативные действия? Мы такой вариант даже обговорить не успели.

– И что же, – ухмыльнулся Меркулов, – ты сам не сможешь их провести? По-моему, тебя хлебом не корми – дай побегать да последить за кем-нибудь.

– Я не о том. Если у меня рук и ног на все не хватит? И потом, не забывай, мне надо быть на виду, если я член общества.

– Ты прав, – согласился Меркулов. – Извини, не подумал. Но в пару с тобой отправить никого не могу. Выкручивайся.

– Славку просить?

– Нет уж, обойдись, пожалуйста, без официальной и, главное, государственной помощи. В том же и смысл твоей поездки, ты разве забыл?

– Да помню, – досадливо огрызнулся Турецкий. – Но как же тогда… Парней из «Глории», что ли, подключить?

– Как обычно, – согласился Меркулов. – Валяй. Разберешься, – закруглил разговор Меркулов. – Счастливого пути, легкой дороги, мягкой посадки.

– Я на поезде, – напомнил Турецкий.

Но в трубке уже были короткие гудки.

На сон грядущий Турецкий решил полюбоваться и на себя любимого. Его биография была тоже подобающим образом составлена и уже вброшена куда нужно. В Волжск приезжал не бумажный фантом, а реальный человек со своей историей. Вкратце она выглядела так.

ДОЛГИХ Петр Петрович Долгих родился в 1959 году. Получил среднее образование. В середине 80-х привлекался к суду за мелкое мошенничество, получил условный срок. В начале 90-х годов приватизировал на российский манер компанию «Севералюминий». Приобретал за бесценок акции у сотрудников, перед этим месяцами не выплачивая им заработную плату. В конце 90-х Долгих решительным маневром заполучил бывшее государственное предприятие «Московский дизель» – является теневым собственником этого предприятия. В последующие годы Долгих превратил «Севералюминий» и «Московский дизель» в современные предприятия, получающие сегодня многомиллионные прибыли. В 2000 году передал управление компаниями топ-менеджерам и уехал в Европу, где проходил двухгодичную практику в западных компаниях (Англия, Германия, Италия) и изучал менеджмент СМИ. Вернувшись в Россию в 2002 году, занялся издательским бизнесом, для начала скупив акции нескольких московских издательских домов. Ходили слухи, что Генпрокуратурой на него заведено дело по итогам незаконной приватизации, но слухи так и остались слухами – таких дел в новейшей российской истории практически не случалось. Непредсказуем в поступках, крайний индивидуалист. Не пользуется охраной. Разведен, имеет трех детей от разных браков.

Турецкий довольно хмыкнул и плеснул в чашку из темной бутылки из-под дорогущего коньяка. На самом деле это был «Русский Размер», но кто это знал, кроме него? Забавно было и то, что на этикетке самого «Русского Размера» имелся термознак, защищающий от подделки. Но ведь там не было сказано, что запрещается прятать в другие емкости, подумал Александр Борисович.

Он машинально поискал взглядом на столе что-нибудь солененькое или хотя бы свеженькое – не нашел и усмехнулся, потому что вспомнил, что водка эта настаивается на молоденьких огурчиках. Сама себе закуска…

Он потушил свет и закрыл глаза.

Между прочим, еще в Москве, когда Турецкий вник в детали «своего нового бизнеса», выяснились небезынтересные факты. В Матросской Тишине сидел второй глава издательского дома – Никита Ле-гостаев. В «Трех китах» он изначально руководил ежедневной газетой «Волжские ведомости», а сам холдинг возглавил после безвременной гибели прежнего руководителя. Произошло это так. Накануне уик-энда, пятничным вечером, президент издательского дома «Три кита» Леонид Алексеевич Бе-ренштейн занимался в своей квартире фитнесом. Лежа на одном из тренажеров и поднимая штангу, Беренштейн разговаривал по телефону со своим подчиненным, как раз Легостаевым – у Беренштейна в ухе был наушник, а возле рта микрофон. Внезапно штанга упала Беренштейну на шею, он не смог поднять ее и умер. Крайне нелепая смерть. Вот так Лего-стаев возглавил «Три кита». Алиби на момент гибели Беренштейна у него было безупречное. Но руководил он «Тремя китами» всего несколько месяцев – очень скоро предприятие, к ужасу Легостаева, оказалось банкротом, а сам он, по неопытности наподписывав кучу ненужных документов, – в Матросской Тишине. Ну да все это были дела, может, по-своему и занятные, но к секретному докладу Веснина и его исчезновению отношения не имевшие.

Утром, когда поезд был уже в двух часах езды от Волжска, Турецкого разбудил новый телефонный звонок. Турецкий ждал сообщения от Меркулова, но вместо этого позвонил Грязнов.

– Петр Петрович? – пропел знакомый ехидный голос.

– Чего? – оторопел со сна Турецкий. В принципе он помнил, что он – Петр Петрович Долгих, но, во-первых, его так еще никто не успел назвать, во-вторых, эта новая личина, озвученная Славкиным голосом, выглядела уж как-то совсем фантасмагорически. – А, ну да… То есть он. Да. А с кем имею честь?

– С Иван Иванычем!

– Иван Иваныч, а не пошли бы вы на хрен?

– У меня к вам дело, Петр Петрович. А потом пойду с радостью, куда скажете.

– Стоп, – спохватился Турецкий, просыпаясь окончательно. – Так и у меня к тебе дело! Ты знаешь такого перца, генерала Тяжлова?

– Что-то знакомо вроде…