Элизабет Джордж - Без единого свидетеля Страница 9

— Но потом констебль Хартелл, — кивнула она на круглолицего полицейского, который судорожно жевал резинку и наблюдал за начальством с видом человека, ожидающего серьезный разнос, — вспомнил, что он уже видел похожее убийство в районе Тауэр-Хамлетс, когда работал в участке на Брик-лейн. — Я позвонила его бывшему шефу, и мы поболтали. Похоже, в обоих случаях мы имеем дело с одним и тем же убийцей.

Беседуя с Опал Тауэрс в то утро, Линли не спросил, почему она позвонила в полицию Большого Лондона. До тех пор пока он не поговорил с Хильером, он не знал, что были и другие жертвы. Он также не знал, что трое убитых мальчиков принадлежали к национальным меньшинствам. И он не знал, что ни один из этих подростков еще не был опознан полицией. Все это позже сообщил ему Хильер. А тогда, в Сент-Джордж-гарденс, он просто пришел к заключению, что потребуется привлечь больше сил и что придется координировать работу двух участков в разных концах города. Улица Брик-лейн в районе Тауэр-Хамлетс являлась центром бангладешского сообщества и еще сохраняла часть выходцев из Вест-Индии, которые раньше составляли большинство местного населения, а Сент-Панкрас, посреди которого зеленел оазис парка Сент-Джордж-гарденс в плотном кольце внушительных зданий эпохи короля Джорджа, был исключительно монохромным, причем этот цвет был белым.

— Участок на Брик-лейн добился каких-нибудь результатов в расследовании? — спросил Линли у старшего инспектора Тауэрс.

Она покачала головой и посмотрела в сторону кованых ворот, куда несколькими минутами ранее вошел Линли. Он проследил за ее взглядом и увидел, что там начали собираться представители прессы и новостных агентств, вооруженные блокнотами, микрофонами и диктофонами, а операторы выгружали видеоаппаратуру из фургонов. Офицер пресс-службы пытался собрать всех в одну группу.

— Если верить Хартеллу, на Брик-лейн никто палец о палец не ударил, потому он и захотел уйти оттуда. Говорит, что там это нормальное явление. Понятно, что или он мечтает вонзить топор в репутацию бывшего шефа, или эти ребята действительно спят за рулем. Так или иначе, придется разбираться. — Тауэрс сгорбилась и засунула руки в варежках глубоко в карманы долгополой куртки. Она снова глянула на толпу репортеров. — Если им удастся разнюхать, что к чему, они такое нам устроят… Я решила, что на всякий случай тут нужно поставить по полицейскому на каждый квадратный дюйм.

Линли с возрастающим интересом взглянул на старшего инспектора. Тауэрс определенно не была похожа на любительницу политических игр, однако, вне всякого сомнения, соображала быстро. Тем не менее он счел нелишним уточнить:

— Так вы поверили в то, что утверждает констебль Хартелл?

— Сначала не верила, — призналась она. — Но он довольно быстро переубедил меня.

— Как?

— Не успел он как следует рассмотреть тело, как отозвал меня в сторону и спросил о ладонях.

— О ладонях? А что с ладонями?

Она бросила на него быстрый взгляд:

— Так вы еще не видели? Пойдемте со мной, суперинтендант.

Глава 2

На следующее утро Линли встал рано, но оказалось, что жена поднялась еще раньше. Он нашел ее в комнате, которую они уже привыкли называть детской, — там задавали тон желтые, белые и зеленые цвета, а мебель пока ограничивалась кроваткой и пеленальным столиком; вырезанные из журналов и каталогов фотографии обозначали места для остальных предметов обстановки: здесь кресло-качалка, полка для игрушек там, а у окна комод (правда, комод ежедневно переезжал из точки А в точку Б, потому что в первом триместре беременности Хелен отличалась особым непостоянством во всем, что касалось комнатки их будущего сына).

Она стояла у пеленального столика и разминала руками поясницу. Линли подошел к ней, отвел прядь ее волос, открывая щеку для поцелуя. Она прильнула к нему.

— Ты знаешь, Томми, — сказала Хелен, — я и не подозревала, что ожидание материнства может стать таким политическим мероприятием.

— А оно политическое?

Она махнула рукой на столик. Линли бросились в глаза остатки упаковки, по-видимому от посылки, полученной ими вчера. Хелен открыла ее и разложила на столике содержимое — белоснежный наряд для крещения: платье, накидка, шапочка и ботиночки. Рядышком лежал еще один крестильный наряд — опять платье, накидка и шапочка. Линли подтянул к себе почтовую бумагу, на которой был написан обратный адрес.

— Дафна Амальфини, — прочитал он.

Следовательно, посылку прислала одна из четырех сестер Хелен, живущая в Италии.

— Что происходит? — спросил Линли.

— Формируются два враждебных лагеря, — ответила жена. — Мне не хочется говорить это тебе, но, боюсь, скоро нам придется выбирать, на чью сторону встать.

— А-а. Понятно. Значит, вот это…

Линли обвел рукой только что распакованный наряд для крещения.

— Да. Это прислала Дафна. Вместе с очень милой запиской, кстати, — но это не должно вводить нас в заблуждение относительно сути дела. Дафна не сомневается в том, что твоя сестра уже послала нам фамильные одежды для крещения отпрысков рода Линли, ведь она единственная представительница нынешнего поколения вашей семьи, которая сумела обзавестись детьми. Но при этом Дафна считает, что пять сестер Клайд, размножающиеся как кролики, являются достаточным аргументом, чтобы на крестинах использовался наряд от семейства Клайд. Хотя нет, это не достаточный аргумент, а обязательное условие, так будет точнее. Все это смешно — поверь мне, я понимаю, — но мы с тобой волей-неволей оказались вовлечены в один из тех межсемейных конфликтов, которые могут раздуться до масштабов катастрофы, если не урегулировать его грамотно.

Хелен взглянула на мужа и усмехнулась.

— Как это глупо, да? По сравнению с тем, чем тебе приходится заниматься, это полная чепуха. Во сколько ты вчера вечером вернулся домой? Я оставила тебе в холодильнике ужин — нашел?

— Решил, что лучше будет съесть его на завтрак.

— Курицу под чесночным соусом из индийского ресторана?

— М-да. Пожалуй, такой вариант не пройдет.

— Ну, тогда что посоветуешь насчет крестильных платьев? Только не говори, что можно вообще обойтись без крестин. В таком случае я не желаю нести ответственность за сердечный приступ, а он случится у отца неминуемо.

Линли обдумал ситуацию. С одной стороны, наряд для крещения, принадлежащий его семье, помог младенцам пяти, а то и шести поколений приобщиться к христианству. Так что нельзя было отрицать существование определенной традиции, которая в этом наряде воплощалась. С другой стороны, это одеяние и выглядело так, будто его носили младенцы пяти-шести поколений. С третьей стороны, если вообще возможно употребить такой оборот речи, дети всех сестер Клайд были наряжены в одеяния поновее — купленные семейством Клайд; так что и здесь устанавливается традиция, и было бы неплохо продолжить ее. Итак… что же делать?

Хелен права. Сложилась одна из тех идиотских ситуаций, когда пустяк мог привести к невообразимым последствиям. Требуется найти некое дипломатическое решение.

— Давай скажем всем, что обе посылки потерялись в пути и до нас не дошли, — предложил Линли.

— Я и не знала, что ты такой трус. Твоя сестра уже знает, что ее посылку мы получили, а кроме того, я совершенно не умею обманывать.

— Тогда остается одно: положиться на то, что ты сможешь найти соломоново решение.

— А что, неплохая идея, — заметила Хелен. — Сначала аккуратно разрежем ножницами оба наряда ровно посередине. Затем пойдут в ход иголка с ниткой, и все будут счастливы!

— И заодно мы положим начало новой традиции.

Они посмотрели на разложенные на столе наряды, а потом друг на друга. В глазах Хелен поблескивало озорство. Линли рассмеялся.

— Мы не посмеем, — сказал он. Ты придумаешь что-нибудь более подходящее, я уверен.

— Как насчет двух обрядов крещения?

— Вот видишь. Ты уже на пути к решению.

— А ты на пути куда? Ты сегодня рано поднялся. Меня-то разбудил Джаспер Феликс, он делал зарядку у меня в животе. А тебе что помешало поспать подольше?

— Рассчитываю опередить Хильера. Он вместе с пресс-бюро организовывает встречу с журналистами и хочет, чтобы рядом с ним все видели Нкату, буквально бок о бок. Отговорить Хильера я, разумеется, не смогу, но надеюсь хотя бы проследить, чтобы он не слишком переусердствовал.

Эта надежда жила в душе Тома Линли вплоть до того момента, когда он вошел в здание Скотленд-Ярда. Там он вскоре понял, что за дело взялись силы, неподвластные даже Хильеру, — в лице главы пресс-бюро Стивенсона Дикона. Дикон строил большие планы относительно предстоящей акции. С ее помощью он намеревался не только доказать свою незаменимость на нынешнем посту, но и дать карьере новый толчок. В связи с этим он лично руководил организацией первой встречи помощника комиссара Хильера с прессой, и в программу входило непременное присутствие Уинстона Нкаты, возведение трибуны на фоне огромного национального флага, уложенного элегантными складками, а также вручение каждому приглашенному журналисту информационного пакета, содержащего головокружительное количество ничего не значащих фраз и заявлений. Кроме того, в дальнем конце конференц-зала были выставлены столы, сильно напоминающие место проведения фуршета.