Линкольн Чайлд - Книга мертвых Страница 9

– Но не могла же потеряться целая египетская гробница! – воскликнул Уичерли.

Маккоркл рассмеялся:

– Это было бы непросто, даже в нашем музее. Проблема лишь в том, где искать вход. Его заложили в тысяча девятьсот тридцать пятом году, когда прокладывали туннель от станции метро «Восемьдесят первая улица». – Он сунул чертежи под мышку и взял старый кожаный портфель, который лежал на столе. – Пойдем?

– Вы первый, – сказал Мензис.

Они пошли по коридору со стенами, выкрашенными в ядовито-зеленый цвет, мимо технических помещений и хранилищ. Это было самое оживленное место подземных владений музея. Проходя мимо того или иного помещения, Маккоркл давал его краткую характеристику:

– Это слесарный цех. Здесь раньше стояли бойлеры, а теперь хранится коллекция скелетов китов. Это хранилище останков динозавров юрского периода… Меловой период… Млекопитающие олигоцена… Млекопитающие плейстоцена… Дугонги и ламантины…

Затем хранилища сменились лабораториями. Их блестящие стальные двери являли собой странный контраст с ветхим коридором, освещаемым тусклыми лампами в проволочных сетках, с проложенными над полом старыми трубами парового отопления.

Они прошли мимо такого количества закрытых дверей, что Нора сбилась со счета. Одни были старыми и отпирались ключами, которые их проводник выбирал из большой связки; другие, более современные, представляли собой часть недавно введенной в музее системы безопасности, и Маккоркл открывал их магнитной карточкой. По мере того как они углублялись в подземные лабиринты музея, коридоры становились все более пустыми, а тишина в них – все более гнетущей.

– Должен сказать, этот музей ничуть не меньше Британского, – нарушил молчание Уичерли.

Маккоркл презрительно фыркнул:

– Больше! Гораздо больше!

Подойдя к старинным двустворчатым металлическим дверям с заклепками, Маккоркл открыл их большим железным ключом. За дверями разверзлась темнота. Маккоркл щелкнул выключателем, и перед ними предстал длинный, некогда нарядный коридор, стены которого покрывали выцветшие фрески. Присмотревшись, Нора поняла, что на них изображены пейзажи Нью-Мексико – горы, пустыни и развалины многоэтажного индейского храма, в котором она узнала Таос-Пуэбло.

– Фремонт Эллис, – пояснил Мензис. – Когда-то здесь был Зал юго-западных территорий. Его закрыли в сороковых.

– Прекрасные фрески, – произнесла Нора.

– Да. И очень ценные.

– Их нужно привести в порядок, – заметил Уичерли. – Видите то безобразное пятно?

– Все упирается в деньги, – ответил Мензис. – Если бы не объявился наш граф с необходимой суммой, гробница Сенефа, возможно, пребывала бы в забвении еще семьдесят лет.

Маккоркл отпер следующую дверь, за которой открылся еще один тускло освещенный зал, превращенный в хранилище. Полки были уставлены ярко расписанными горшками, за застекленными дверцами дубовых шкафов угадывались очертания древних артефактов.

– Юго-западная коллекция, – кивнул Маккоркл.

– Я ничего о ней не знала! – в изумлении воскликнула Нора. – Все это необходимо тщательно изучить.

– Но сначала, как сказал Эдриан, привести в порядок, – вставил Мензис. – И для этого опять же нужны деньги.

– Тут дело не только в деньгах, – возразил Маккоркл, и на его лице появилось странное, болезненное выражение.

Нора и Уичерли обменялись взглядами.

– Что вы хотите этим сказать? – спросила она.

Мензис закашлялся.

– Думаю, Симус хочет напомнить нам, что первые… э-э… убийства, совершенные Музейным зверем, произошли неподалеку от Зала юго-западных территорий.

Все замолчали, а Нора подумала, что неплохо бы взглянуть на эти коллекции позже – лучше в присутствии более многочисленной группы людей. Может, ей удастся получить разрешение на перевод коллекций в современное, хорошо оборудованное хранилище.

За следующей дверью находилась небольшая комната, стены которой от пола до потолка были уставлены черными металлическими ящиками. Ученые также увидели наполовину скрытые ящиками постеры и рекламные плакаты двадцатых—тридцатых годов, украшенные надписями в стиле ар-деко и изображениями сестер Гибсон. В минувшие годы здесь, вероятно, было что-то вроде передней. В помещении пахло дезинфекцией и еще чем-то неприятным – Нора решила, что это запах старой вяленой говядины.

В дальнем углу комната переходила в огромный зал. В отраженном свете Нора смогла рассмотреть, что его стены также покрывают фрески, на этот раз с изображениями пирамид и Сфинкса – но не полуразрушенных, а словно бы только что построенных.

– Мы приближаемся к старым Египетским галереям, – пояснил Маккоркл.

Они вошли в зал, служивший хранилищем. Ряды полок были прикрыты прозрачными листами пластика, которые, в свою очередь, покрывал слой пыли.

Маккоркл развернул чертежи и прищурился, пытаясь в полумраке отыскать на них нужное место.

– Если мои расчеты верны, – сказал он, – вход в гробницу располагался там, где сейчас пристройка, в дальнем конце.

Уичерли подошел к одному из стеллажей и отодвинул пластик. За ним Нора увидела ряды керамической посуды, позолоченные стулья и лежанки, подголовники, плетеные сосуды для воды и небольшие алебастровые, фаянсовые и глиняные фигурки.

– Господи, ведь это одна из лучших коллекций ушебти, которые мне когда-либо доводилось видеть! – воскликнул Уичерли, повернувшись к Норе. – Да здесь материала на две гробницы! – Он благоговейно взял в руки одну из фигурок и внимательно ее осмотрел. – Древнее царство, Вторая династия, правление фараона Хетепсекхемви.

– Доктор Уичерли, согласно правилам обращения с объектами… – начал Маккоркл, и в его голосе прозвучало предостережение.

– Все в порядке, – перебил его Мензис. – Доктор Уичерли – специалист по Древнему Египту. Я за него отвечаю.

– Хорошо, – ответил Маккоркл в некотором смущении.

Нора подумала, что этот маленький человечек, вероятно, уже привык считать коллекции своей собственностью. И в каком-то смысле он имел на это право, поскольку был одним из немногих, кто их когда-либо видел.

Уичерли переходил от одного стеллажа к другому, глаза его алчно поблескивали.

– Смотрите! Здесь есть даже коллекция артефактов эпохи неолита с верховьев Нила! Боже милостивый! Вы только взгляните на этот церемониальный тхатоф! – Он держал в руках вытесанный из серого камня нож примерно в фут длиной.

Маккоркл бросил на Уичерли недовольный взгляд. Археолог с величайшей осторожностью вернул нож на место и задвинул пластик.

У следующей обитой железом двери им пришлось задержаться: Маккоркл не сразу сумел ее открыть и долго подбирал ключи, прежде чем нашел нужный. Когда дверь, громко скрипя, наконец отворилась, с петель посыпалась ржавчина.

Глазам ученых открылось небольшое помещение, заставленное саркофагами из крашеного дерева. Некоторые из них не имели крышек, и внутри Нора увидела мумии – одни были запеленаты, другие не имели погребальных покровов.

– Комната мумий, – произнес Маккоркл.

Уичерли протиснулся вперед.

– Боже! Да их здесь не меньше сотни! – Он отодвинул в сторону лист пластика, за которым скрывался большой деревянный саркофаг. – Смотрите!

Нора подошла поближе. Льняные пелены с лица и груди сорваны, рот приоткрыт, черные сморщенные губы ввалились, словно мумия кричала, протестуя против насилия. В грудной клетке зияла дыра – не хватало грудины и нескольких ребер.

Уичерли обернулся и посмотрел на Нору, глаза его блестели.

– Видите? – спросил он почти с благоговением. – Эта мумия была ограблена. Они сорвали пелены, чтобы забрать спрятанные в них ценные амулеты. А на месте этой дыры было изображение жука-скарабея из золота и нефрита – символ возрождения. Древние египтяне считали, что золото – это плоть богов, потому что оно никогда не тускнеет.

– Эту мумию можно положить в гробницу, – вмешался Мензис. – Идея – Норина идея – заключается в том, чтобы представить гробницу в момент ее разграбления.

– Блестяще! – воскликнул Уичерли и одарил Нору своей ослепительной улыбкой.

– Мне кажется, – подал голос Маккоркл, – что вход в гробницу был напротив вот той стены. – Поставив сумку на пол, он стал отодвигать пластик, закрывающий стеллажи у дальней стены комнаты. Взглядам присутствующих открылись горшки, чаши и корзины, наполненные какими-то черными сморщенными предметами.

– Что это? – спросила Нора.

Уичерли подошел поближе, чтобы рассмотреть как следует. После недолгого молчания он обернулся к своим спутникам:

– Это сохранившаяся пища. Хлеб, части туши антилопы, фрукты и овощи, финики – все это хранилось для путешествия фараона в загробный мир.

Вдруг за стеной послышался приближающийся шум, раздался громкий скрежет металла, затем все стихло.

– Здесь проходит линия метро, соединяющая Центральный парк с западной частью города. Станция «Восемьдесят первая улица» совсем близко.