Алексей Макеев - Одержимый Страница 9

– Предлагаю войти, – галантно сказал он Гурову. – Главный аттракцион внутри. Прошу в наше шапито.

– Ну пойдем, раз уж ты меня сюда притащил! – вздохнул Гуров. – Хотя сразу оговорюсь, твоя затея не кажется мне конструктивной. Редкая птица долетит до середины Днепра, то есть до этого глухого уголка, чтобы разжиться двумя паршивыми сотнями. Если так дело обстоит, значит, бизнес у твоего Ковра идет совсем скверно, а нас он с тобой кинет и убежит с твоими деньгами через запасной ход.

– Тебя не поймешь, – пробурчал Крячко, ныряя в темный лаз. – То я слишком щедро плачу за информацию, то оказывается, что мои две сотни паршивые. Ты мне покажи олигарха, который откажется от дармовых бабок! Две сотни за два слова – это хороший бизнес!

– Ладно, это не моя грядка, – сказал Гуров. – Ты сам все придумал, тебе и решать... Ах, ты, зараза! Тут сам черт ногу сломит! – он споткнулся о какую-то трубу и едва не упал. – И, кстати, иди вперед, а то я ничего тут не знаю.

– Можно подумать, что я тут провел свое счастливое детство! – хмыкнул Крячко, однако вперед выдвинулся. – Просто нужно быть внимательнее. Кругом вон сколько снегу нанесло – светло как днем.

Они прошли еще несколько метров и уперлись в кучу сваленных как попало труб большого диаметра. Из-за этой кучи вдруг выдвинулась темная фигура в пальто с поднятым воротником и простуженным голосом сказала:

– Начальник, ты?

– Ага, вот и Леха-Ковер! – обрадовался Крячко. – Не подвел! Молодец! Ну так что, время позднее, давай, сразу веди нас туда, где Паук живет! Как говорится, с утра выпил – весь день свободен.

– Вот именно, с утра, – гнусаво сказал Ковер, подозрительно всматриваясь в непроницаемое лицо Гурова. – А сейчас, как правильно изволили выразиться, уже вечер. Торопливость сейчас ни к чему. Тем более что не покажу я тебе, начальник, где Паук живет, не знаю.

Наступила театральная пауза, после которой Крячко бесцеремонно сгреб вора за грудки и, хорошенько встряхнув его, выдохнул ему прямо в лицо:

– Ты у нас шутник, что ли? Это не ты, случайно, по воскресеньям в «Кривом зеркале» выступаешь? Мы с товарищем любим хорошую шутку, но только не в такое время и не в таком темном месте. Так что давай перейдем к теме нашего разговора, пока я не разозлился по-настоящему!

– Погоди, начальник! – зашипел Ковер, вертя головой, как человек, у которого слишком туго затянут галстук. – Мы же ни о чем с тобой не договаривались. Я сказал: может быть. Думал, сумею узнать, а не сумел. Извини, начальник!

– Ты меня за полного идиота держишь? – изумился Крячко. – Это ты в такую даль притащился, чтобы просто передо мной извиниться? Может, ты за это извинение рассчитываешь две сотни получить?

– Не надо мне денег, – тоскливо сказал Ковер, продолжая озираться по сторонам. – В натуре, давай забудем, а? Ну, не сложилось!

– Ах, ты!..

Казалось, в следующую минуту Крячко вытряхнет душу из своего информатора. Но тут Гуров крепко взял друга за плечо и негромко сказал:

– Охолонись! Неужели ты не понимаешь, что ехал он сюда не затем, чтобы сказать «извините»? Ехал он сюда, как вы и договаривались, по делу, но в дороге с ним что-то случилось. Так ведь, Ковер?

– Может, и так, начальник, – утомленным голосом произнес Ковер, обвисая в руках Крячко, как сдутый воздушный шарик. – Жизнь, она такая – полоса белая, полоса черная.

– Ты нам теперь притчи будешь рассказывать? – сердито спросил Крячко, отпуская, однако, вора на волю. – Раз пришел – значит, выкладывай информацию. А то я тебя сейчас быстро арестую – за полтора грамма кокаина. Этого хочешь?

– Ты, начальник, наверное, думаешь, что страшнее твоего ареста ничего на свете нету, – криво усмехнулся Ковер, отряхивая пальто. – Да и не пойдешь ты на такое. Это я тебе, может, не известен, а про вас братва все знает. Не станете вы улики подбрасывать, потому что по старым принципам живете. Я вас уважаю, но, знаешь, как говорят, своя рубашка ближе к телу.

– Значит, и правда, что-то ты почуял, – заключил Гуров. – За тобой следят? Лучше сразу скажи, чтобы избежать неприятностей. А то у нас это обычное дело. Вы жеманитесь-жеманитесь, а потом ваши трупы...

Что происходит потом с трупами, Гуров объяснить не успел, потому что в этот момент откуда-то сбоку от бетонной коробки мертвого здания прозвучал скрип то ли железной проволоки, то ли слежавшегося снега, а потом размеренно хлопнули подряд два выстрела. Ковер вскрикнул и, схватившись за бок, стал крениться вправо. Полковник Крячко подхватил его под мышки и как котенка швырнул в жерло огромной трубы, возле которой они стояли. Затем он и сам нырнул туда.

Гурову в лицо брызнула ледяная крошка. Над ухом свистнула пуля. Он нырнул вниз и, спрятавшись за какой-то балкой, лихорадочно стал нащупывать под курткой и пиджаком лежавший в кобуре пистолет.

Стрелявшие на миг остановились. Они находились метрах в тридцати от Гурова и, наверное, не были уверены в положительных результатах своих усилий. Наскоро посовещавшись, а точнее, перекинувшись двумя-тремя обрывочными фразами, они рассыпались и хищным звериным шагом помчались туда, где прятался Гуров. Он наконец сумел выхватить из-под одежды оружие и сделал предупредительный выстрел в воздух.

– У него волына! – разочарованно крикнул кто-то из нападавших, и, точно услышав долгожданную команду, все они повернули назад.

Через несколько секунд вся банда могла исчезнуть в сумрачных недрах заброшенного завода.

– Лева! – прошипел откуда-то из-под руки полковник Крячко. – Наш стукач готов. Не знаю уж, что там у них за Робин Гуд, но, похоже, пуля в сердце попала. В общем, скончался Леха-Ковер, а мы остались у разбитого корыта.

– Что выросло, то выросло, – мрачно сказал Гуров. – Теперь нам с тобой главное – самим под пулю не попасть. Я это к тому, что этих брать надо во что бы то ни стало. Иначе завтра мы будем выглядеть полными дураками. Сходили, называется, на свидание!

– Я в обход! – деловито сказал Крячко, вскакивая и бросаясь вдогонку за бандитами. – А ты пока пугни их, Лева!

Он побежал куда-то в сторону, огибая сваленные в пирамиду трубы и исчез. Гуров поймал на мушку растворяющуюся в сумраке фигуру и нажал на спусковой крючок. Бабахнул выстрел. Фигура неуклюже подпрыгнула, присела и пропала из виду. Две другие бросились к ней и попытались сдвинуть ее с места. У них это получилось не сразу. Они тревожно оглядывались.

«Нападение на представителей власти, плюс убийство, скорее всего, преднамеренное – с таким букетом вам, ребята, на мой гуманизм рассчитывать нечего! – сердито подумал про себя Гуров и с осторожностью стал приближаться к беглецам. – Кто бы вы ни были, а отвечать вам придется! Обнаглели, сволочи! Хватаются за пистолет, как за коробку спичек! Но уж раз пошла такая пьянка, то режь последний огурец!»

Он уже был совсем близко от убегающих бандитов. Хотя назвать их убегающими сейчас можно было с натяжкой. Сейчас двое их них пытались сдвинуть с места третьего, который, сидя на грязном снегу, вяло отругивался и отталкивал своих спутников, потому что пуля Гурова все-таки задела его.

– Нога! Тише, говорю, нога! Ой-ей! Осторожнее, падлы!

– Какая нога, придурок! Сваливать надо! – убеждали его.

Один из убегающих, увидев, что Гуров совсем близко, запаниковал и побежал в одиночку, нырнув в здоровенную трубу, которая перегораживала половину двора. Напоследок он еще и выстрелил. Наверное, в стальной трубе он чувствовал себя в безопасности. Пуля, которую он выпустил, взвизгнула под ногами у Гурова и принялась скакать между металлических и каменных обломков, валявшихся кругом.

Другой бандит в сердцах пнул своего раненого приятеля и тоже бросился в сторону, но уже в противоположную.

– Куда, суки! Не бросайте меня! – завопил раненый, корчась на асфальте и пытаясь встать. – Да подождите же, волки, я с вами! – орал он, проявляя при этом непоследовательность: ведь он только что отказывался куда-либо идти.

Однако, несмотря на все его усилия, ноги отказывались его держать, и после нескольких безуспешных попыток устоять, бандит с руганью и воем грохнулся обратно на землю. Гуров пробежал мимо него, не обращая внимания. Этот все равно не мог далеко уйти. Нужно было догонять второго. Тот шпарил вдоль высокого забора, не смущаясь тем, что повсюду были нагромождены какие-то проржавевшие металлические узлы и трубы, о которые в любую минуту можно было переломать не только ноги, но и все остальные кости. Видимо, он знал, в каком месте есть проход в бетонной стене, и мчался сейчас к нему. Гуров оглянулся. Кроме стонущего и причитающего раненого, никого видно не было. К счастью, убегающий от Гурова человек не имел при себе огнестрельного оружия. Но у него было преимущество, которое он не собирался упускать. Бандит добежал до места, где в заборе оказалась железная калитка, рывком распахнул замерзшую скрипучую дверь и выскочил на улицу. Калитка лязгнула и закрылась перед самым носом Гурова.