Эд Макбейн - Грабитель Страница 9

Уиллис пошел не в ту часть коридора, где находились двери с надписями «Гардеробные», а в противоположную сторону. Миновав ряд скамеек, мужской туалет и канцелярию за деревянным ограждением, он оказался в комнате детективного отдела. Отметив в журнале свой приход, сказав «доброе утро» Хевилланду и Симпсону, расположившимся со стаканчиками кофе за одним из столов, Уиллис прошел к своему месту и придвинул к себе телефон. В это пасмурное утро свисавшие с потолка шары заливали комнату сероватым светом. Уиллис набрал номер и стал ждать, глядя в сторону кабинета лейтенанта Бирнса. Дверь была распахнута, и это означало, что лейтенант еще не прибыл. Обычно, входя в кабинет, Бирнс сразу же закрывал дверь.

— Получил свежую информацию, Хэл? — крикнул Хевилланд.

— Да, — ответил Уиллис.

Тем временем сонный голос в трубке буркнул: «Алло». Уиллис узнал Доннера.

— Жиртрест, это Уиллис. Ты звонил вчера вечером?

— Что? — спросил Доннер.

— Детектив Уиллис из 87-го, — помог ему Уиллис.

— О, привет. Господи, который час?

— Около восьми.

— Неужели вы, ребята, никогда не спите?

— Что у тебя есть для меня?

— Знаешь чувака по имени Скиппи Рэндольф?

— Сразу не припомню. Он кто?

— Недавно приехал из Чикаго, но я уверен, что на него и здесь есть досье. Занимается грабежами.

— Это точно?

— Имеются такие сведения. Хочешь с ним встретиться?

— Возможно.

— Сегодня вечером несколько человек будут катать кубики. Рэндольф тоже там будет. И ты с ним пообщаешься.

— Где это будет?

— Я тебя проведу, — пообещал Доннер и после паузы добавил: — Паровая стоит денег, ты знаешь.

— Сначала мне нужно его проверить, — сказал Уиллис. — Может, он их не стоит. Ты уверен, что он будет на этой игре?

— На все сто, папочка.

— Я тебе позвоню позднее. Ты будешь у этого телефона?

— До одиннадцати. Потом пойду в баню.

Уиллис посмотрел на имя, которое записал в блокноте:

— Скиппи Рэндольф. Это его настоящее имя?

— Рэндольф — настоящее, насчет Скиппи не уверен.

— Но он грабитель?

— Абсолютно точно, — подтвердил Доннер.

— Хорошо, я тебе перезвоню.

Уиллис положил трубку, немного подумал и набрал номер Бюро идентификации преступников.

Тут в комнату вошел Мисколо из канцелярии и спросил:

— Эй, Хэл, хочешь кофе?

— Хочу, — ответил Уиллис и рассказал сотруднику Бюро идентификации, что ему нужно.

Бюро идентификации преступников располагалось в здании Главного управления полиции на Хай-стрит. Оно было открыто двадцать четыре часа в сутки и не занималось ничем иным, кроме сбора и каталогизации всевозможной информации о преступниках. В бюро имелась картотека отпечатков пальцев, алфавитный указатель преступников, картотека разыскиваемых лиц, каталог освобожденных и условно освобожденных заключенных, досье известных игроков, насильников, грабителей и других преступников, объединенные по виду преступления. Картотека способов совершения преступлений содержала более 80 тысяч фотографий известных преступников. И поскольку всех обвиненных осужденных преступников в соответствии с законом фотографировали и подвергали дактилоскопированию, эта картотека постоянно росла и обновлялась. Так как Бюро идентификации ежегодно получало и классифицировало приблизительно 206 тысяч отпечатков и отвечало на запросы по 250 тысячам дел из управлений по всей стране, им было совсем не трудно ответить на запрос Уиллиса, и через час ему уже доставили ответ. Первой из конверта Уиллис достал копию фото Рэндольфа и отпечатков его пальцев.

Эту карточку Уиллис просмотрел быстро. На этой стадии игры отпечатки пальцев не могли ему ничего дать. Он глянул в конверт и вытащил следующий листок. Постепенно Уиллис просмотрел все содержимое конверта. Там была карточка, согласно которой 2 мая 1950 года, после восьми месяцев хорошего поведения, Рэндольфа освободили из тюрьмы Бейлис. Рэндольф уведомил офицера, надзиравшего за ним после условно-досрочного освобождения, что хочет вернуться в Чикаго, город, где он родился, город, куда он должен был вернуться сразу же после увольнения из морской пехоты. Разрешение было дано, и 5 июня 1950 года он уехал в Чикаго. В конверте находилось донесение из чикагского бюро по надзору, куда передали досье Рэндольфа. Очевидно, он никоим образом не нарушил обещания, данного при условно-досрочном освобождении.

Имя — Сэнфорд Ричард Рэндольф.

Номер идентификационного пакета — М381904.

Клички — Скиппи, Скип, Скиппер, Саперс, Рэндольф.

Местожительство — Калмс-Пойнт, Хантер-Лейн, 29.

Возраст — 31 год.

Место рождения — Чикаго, штат Иллинойс.

Рост — 5 футов 10 дюймов.

Вес — 163 фунта.

Волосы — каштановые.

Глаза — синие.

Цвет кожи — светлый.

Род занятий — водитель грузовика.

Шрамы и татуировки — ножевой шрам длиной полдюйма на левом виске; татуировка на правом бицепсе — надпись «Мама» внутри сердца; татуировка на правом предплечье — якорь; татуировка на левом предплечье — знак морской пехоты и надпись «Верен навсегда»; шрам от пулевого ранения на левой ноге.

Арестован детективом 2-го класса Питером Дилабио.

Номер следственного отдела — 37–1046–1049.

Дата ареста — 15.09.49.

Место — Айсола, Южная Семьдесят четвертая улица.

Обвинение — нападение с намерением совершить уголовное преступление.

Краткая информация о преступлении: Рэндольф напал на 53-летнего мужчину, избил его и потребовал отдать бумажник. Дет. Дилабио, патрулировавший этот район на машине, задержал Рэндольфа, когда тот прижимал жертву к стене здания.

Предыдущие досье отсутствуют.

Осужден уголовным судом 16 сентября 1949 года.

Окончательное обвинение: нападение второй степени, ст. 242 Уголовного права.

Постановление: заключение на один год в исправительную тюрьму на острове Бейлис.

Уиллис пролистал все материалы и задумался над копией досье о службе Рэндольфа в морской пехоте. Он поступил на службу 8 декабря, на следующий день после нападения на Пёрл-Харбор. В то время ему было двадцать три года, почти двадцать четыре. Он был повышен до звания капрала, принимал участие в высадке на Иводжиму и Окинаву и лично причастен к безвременной кончине пятидесяти четырех японских солдат. В ходе атаки 6-й дивизии морской пехоты в районе Мезадо 17 июня 1945 года получил ранение в ногу. Его отправили в госпиталь в Пёрл-Харбор, а после выздоровления — в Сан-Франциско, где с почетом уволили со службы.

Четыре года спустя он напал на 53-летнего мужчину и попытался отобрать у него бумажник.

А теперь, судя по словам Доннера, вернулся в город и снова взялся за грабежи.

Уиллис взглянул на часы и набрал номер Доннера.

— Кто? — спросил тот.

— По поводу игры сегодня вечером, — сказал Уиллис. — Проведи меня туда.

Крэпс, игра в кости, о которой говорил Жиртрест, перемещалась с места на место, а в тот четверг проводилась в помещении склада рядом с Ривер-Хайвей. Уиллис сообразно праздничному духу этого события надел спортивную рубашку с лошадиными головами и спортивную куртку. Увидев Доннера, он не сразу его узнал. Каким-то образом дряблой, колыхающейся груде белой плоти, которая вдыхала пар в турецких банях, удалось превратиться в замечательную фигуру, облаченную в темно-синий костюм. Доннер по-прежнему выглядел громадным, но его размеры заставляли теперь вспомнить о легендарных великанах с величественной, почти царственной осанкой. Они обменялись рукопожатиями, причем в ходе этой церемонии из одной ладони в другую перекочевала десятидолларовая купюра, и направились к складу, где проходила игра в кости, чтобы встретиться со Скиппи Рэндольфом.

Худой мужчина у боковой двери узнал Доннера, но подождал, пока тот представил Хэла Уиллиса как Уилли Харриса, старинного друга. После этого он пропустил их в помещение склада, на первый этаж, где было бы абсолютно темно, если бы не свет лампочки в одном из углов. Под ней и толпились игроки. Все остальное помещение было заставлено коробками, по-видимому с холодильниками и кухонными плитами.

— Ночной сторож и коп, обходящий этот участок, получили на лапу, — объяснил Доннер. — Здесь никто не станет нас беспокоить.

Они пересекли помещение, гулко стуча каблуками по бетонному полу.

— Рэндольф — тот парень в зеленой куртке, — сообщил Доннер. — Хочешь, чтобы я вас познакомил, или сам справишься?

— Лучше сам, — ответил Уиллис. — Если дело провалится, не нужно, чтобы это отразилось на тебе. Ты ценная фигура.