Эд Макбейн - Предрассветный час (сборник) Страница 9

Ознакомление надоело Клингу до чертиков. Как и обычно. Как будто в сотый раз смотришь одну и ту же пьесу. Изредка кто-нибудь показывал действительно хороший номер. Но в большинстве случаев играла все та же заезженная пластинка. И эта среда ничем не отличалась от других дней. К тому времени, как на сцену вышел восьмой правонарушитель и подвергся допросу шефа, Клинг начал клевать носом. Сидящий рядом с ним детектив тихонько подтолкнул его локтем.

— ...Рейнолдс, Ральф, — читал шеф, — Айсола, четыре. Арестован во время взлома квартиры на Северной Третьей улице. Показаний не дал. Что скажешь, Ральф?

— Насчет чего?

— Ты часто этим занимаешься?

— Чем?

— Грабежом.

— Я не грабитель, — возразил Рейнолдс.

— У меня есть его послужной список, — сообщил шеф полиции. — В 1948 году арестован за кражу со взломом, свидетельница отказалась от своих показаний — заявила, что обозналась. В 1952 арестован снова, признан виновным в грабеже первой степени, приговорен к десяти годам тюрьмы, освобожден в 1958 году за хорошее поведение. Взялся за старое, Ральф?

— Нет. Я теперь честный.

— А тогда что ты делал в той квартире среди ночи?

— Я выпил. Наверное, забрел не в тот дом.

— Как это понимать?

— Я думал, это моя квартира.

— Где ты живешь, Ральф?

— Я...ну... это...

— Ну говори, Ральф.

— Ну, я живу на Южной Пятой.

— А квартира, в которой ты оказался прошлой ночью, находится на Северной Третьей. Ты, наверное, здорово надрался, если забрел так далеко.

— Ну да, я крепко выпил.

— Женщина из этой квартиры сказала, что ты ударил ее, когда она проснулась. Это правда, Ральф?

— Нет. Да нет же. Я ни разу ее не ударил.

— А она говорит, что ударил.

— Она ошибается.

— Врач говорит, что ее ударили в челюсть. Что ты на это скажешь, Ральф?

— Все может быть.

— Да или нет?

— Ну, может, когда она начала кричать, я немного занервничал, ну, то есть, знаете, я ведь думал, что это моя квартира и все такое.

— Ральф, ты же грабил эту квартиру. Может, скажешь нам правду?

— Нет, я попал туда случайно.

— Как ты вошел?

— Дверь была открыта.

— Посреди ночи? Дверь была открыта?

— Ага.

— Ты уверен, что не открывал дверь отмычкой, а?

— Нет, нет, что вы. Зачем мне это делать? Я же думал, что это моя квартира.

— Ральф, а что ты делал с инструментом?

— Кто? Я? Не было у меня никакого инструмента.

— А что же это было? У тебя нашли стеклорез, набор «фомок», дрель со сверлами, три пластиковые ленты, инструменты для открывания замков и восемь отмычек. Очень похоже на воровской инструмент, а, Ральф?

— Нет, я — плотник.

— Ага, плотник. Мы обыскали твою квартиру, Ральф, и нашли парочку любопытных вещиц. Ты всегда держишь дома шестнадцать наручных часов, четыре пишущие машинки, двенадцать браслетов, восемь колец, норковую накидку и три комплекта столового серебра?

— Да, я — коллекционер.

— Чужих вещей. Мы также нашли четыреста долларов в американской валюте и пять тысяч долларов во французских франках. Где ты взял эти деньги, Ральф?

— Которые?

— Любые, о которых ты хочешь нам рассказать.

— Ну, американские я... я выиграл на ипподроме. А другие — один француз был должен мне золото и отдал долг во франках. Вот и все.

— Мы проверяем список похищенных вещей прямо в эту минуту, Ральф.

— Ну и проверяйте! — неожиданно разозлился Рейнолдс. — Какого черта вам от меня надо? Хотите, чтобы я вам все на блюдечке подал? Еще чего! Я сказал все, что...

— Уведите его, — приказал шеф. — Следующий. Блейк, Доналд, Бестаун, два. Попытка изнасилования. Показаний не давал...

Берт Клинг поудобнее устроился на складном стуле и снова задремал.

Глава 11

Чек под номером 018 был выписан Джорджу Бадуэку. Сумма была небольшой, всего пять долларов. Карелла не придавал этому чеку особого значения, но решил все-таки проверить его, поскольку он был одним из трех необъясненных чеков.

Бадуэк оказался фотографом. Его ателье располагалось через дорогу от здания окружного суда в Айсоле. В витрине висело объявление, что он делает фотографии для водительских прав, охотничьих удостоверений, удостоверения таксиста, разрешения на ношение оружия, на паспорт и тому подобное. В тесном ателье Бадуэк казался жуком, попавшим в ловушку для муравьев. Это был крупный мужчина с густыми, непослушными волосами, от которого пахло жидкостью для проявки фотографий.

— Да разве вспомнишь? — сказал он. — Каждый день здесь проходят сотни людей. Они платят наличными, они платят чеками, они симпатичные и уродливые, худые и толстые, и все они выглядят одинаково на моих фотографиях. Как идиоты. Такое впечатление, что я фотографирую их для полицейских досье. Вы когда-нибудь видели фотографии для документов? Бог мой, они просто отвратительны. Где же тут вспомнить... Как, вы говорите, ее зовут? Ну да, Клаудиа Дэвис. Еще одно лицо. Еще один отвратительный снимок. А в чем дело? Что-нибудь не так с чеком?

— Нет, с чеком все в порядке.

— Тогда в чем проблема?

— Проблем нет. Большое спасибо, — вздохнул Карелла и вышел в августовскую жару.

Здание окружного суда, построенное в готическом стиле, казалось белоснежным под лучами ослепительного солнца. Вытирая платком лоб, Карелла подумал: «Еще одно лицо». Вздохнув, он пересек улицу и вошел в здание. В коридорах с высокими потолками было прохладно. Он заглянул в справочник и сначала решил подняться в отдел транспортных средств. Там он спросил у служащего, не подавала ли девушка по имени Клаудиа Дэвис заявление на получение документа, для которого требуется фотография.

— Мы требуем фотографию только для водительских прав, — уточнил служащий.

— Хорошо, проверьте, пожалуйста, — попросил Карелла.

— Конечно. На это потребуется время. Так что, присаживайтесь.

Карелла сел. Было холодно. Как в октябре. Он посмотрел на часы. Близилось время обеда, и он проголодался. Вернулся служащий:

— У нас в списках есть некая Клаудиа Дэвис, но у нее уже было разрешение, и она не подавала заявку на новое.

— Какого типа у нее разрешение?

— Разрешение на вождение автомобиля.

— Когда истекает срок действия?

— В следующем сентябре.

— И она не подавала заявки на какой-нибудь документ с фотографией?

— Нет, извините.

— Да ничего. Спасибо, — попрощался Карелла.

Он снова вышел в коридор. Вряд ли Клаудиа Дэвис подавала заявку на право владения или вождения такси, решил Карелла, поэтому он прошел мимо отдела проката такси и сразу поднялся по лестнице в отдел разрешений на ношение оружия. Там он поговорил с очень милой и энергичной женщиной. Она просмотрела свои папки и сообщила, что Клаудиа Дэвис никогда не подавала заявки на ношение или использование огнестрельного оружия. Карелла поблагодарил ее и вышел. Он очень хотел есть. В животе у него урчало. «Может, пойти поесть, а потом продолжить, — подумал он, но потом решил: — Нет, лучше разделаться с этим поскорее».

В паспортном отделе Кареллу встретил пожилой худощавый мужчина с зеленым козырьком от солнца на лбу. Карелла задал ему свой вопрос, и старик кряхтя прошел к своей картотеке.

— Все правильно, — произнес он.

— Что правильно?

— Она, Клаудиа Дэвис, подавала заявление на паспорт.

— Когда?

Старик трясущимся пальцем провел по своему списку:

— Двадцатого июля.

— Вы выдали ей паспорт?

— Мы приняли ее заявление. Мы не выдаем паспорта. Мы должны направить заявление в Вашингтон.

— Но вы приняли ее заявление?

— Конечно, а почему нет? У нее были все необходимые документы. Почему бы нам не принять его?

— А что требуется для получения паспорта?

— Две фотографии, подтверждение гражданства, заполненное заявление и наличные.

— Что она предъявила в качестве подтверждения гражданства?

— Свидетельство о рождении.

— Где она родилась?

— В Калифорнии.

— Она заплатила наличными?

— Да.

— Не чеком?

— Нет. Она начала выписывать чек, но в ручке кончились чернила. Сразу после того, как она заполнила заявление. Поэтому она заплатила наличными. Сумма-то небольшая.

— Понятно. Спасибо, — сказал Карелла.

— Не за что, — ответил старик и заковылял к своей картотеке, чтобы положить на место папку Клаудии Дэвис.

Чек номер 007 был датирован двенадцатым июля, и выписан на имя некоей Марты Феделсон.

Мисс Феделсон надела очки и посмотрела на чек. Потом сдвинула в сторону разбросанные на столе бумаги, положила чек, наклонилась над ним и еще раз внимательно его прочитала.

— Да, — наконец проговорила она, — чек выписан на мое имя. Клаудиа Дэвис выписала его прямо в этом кабинете. — Мисс Феделсон улыбнулась. — Если только это можно назвать кабинетом. Стол да телефон. Но, знаете ли, я ведь только начинаю.