Кирилл Шелестов - Жажда смерти Страница 10

Не зная, как поступить, Лисецкий целую неделю напряженно размышлял и колебался. И наконец он придумал интригу, вполне в своем характере и духе. Он вдруг решил повидаться с заклятым недругом Храповицкого, Ефимом Гозданкером, которого избегал уже около полугода.

2

— Что ж ты пропал, Ефим? — с укором выговаривал губернатор, пока толстый и неряшливый Гозданкер сначала пыхтя протискивался в губернаторский кабинет, а потом, вытирая вспотевшую лысину, усаживался за круглым столом в кожаном кресле на колесиках. — Какой ты, оказывается, нехороший! Я, понимаешь ли, скучаю. Плачу. Мне тут без тебя даже посоветоваться не с кем.

От этих незаслуженных и неожиданных упреков Гозданкер даже хрюкнул и лягнул ногой. Кресло на колесиках вместе с Гозданкером грузно покатилось в сторону. Ефим успел затормозить, прежде чем оно ударилось о стену, и, мелко перебирая ногами по полу, вернулся на прежнее место.

Гозданкер уже открыл рот, чтобы возразить, что он не пропал, а был позорно изгнан Лисецким из своего окружения, что все это время губернатор не вспоминал о нем. Даже ни разу не позвонил, чтобы справиться о его здоровье. Хотя здоровье Гозданкера с тех пор было подорвано и оставляло желать лучшего.

Но ничего этого он не сказал. А лишь закусил неаккуратную бороду. В последнюю минуту он догадался, что Лисецкий нарочно провоцирует, чтобы насладиться его обидой, и твердо решил, что не доставит губернатору этого удовольствия. Что он, наоборот, сам подразнит губернатора. Поэтому в ответ он лишь виновато улыбнулся.

— Извини, Егор, — скороговоркой проговорил он. — Совсем закрутился. Бизнес проклятый. То одно, то другое. Сам знаешь, как бывает.

Лисецкий нахмурился. Это было совсем не то, чего он добивался.

За годы своего губернаторства Лисецкий уже привык к тому, что с людьми можно вести себя как угодно и говорить все, что взбредет в голову, обвиняя их в различных грехах без всякого на то основания. Страх потерять расположение губернатора заставлял окружающих терпеть и соглашаться. Иногда Лисецкий поступал так без всякой цели, просто для развлечения.

Однако сейчас Лисецкий не забавлялся. Оставаясь внешне благожелательным и добродушным, он настороженно следил за реакцией своего собеседника. Гозданкер, даже задвинутый в кусты, все еще оставался флагманом уральского бизнеса. И по его поведению можно было составить представление о политических надеждах деловых кругов.

Если бы Гозданкер принялся горячиться и что-то доказывать, это было бы свидетельством того, что их охлаждение он переживает мучительно. Как друг и партнер. Если бы Гозданкер начал вилять хвостом в надежде опять попасть в милость к губернатору, это означало бы, что позиции Лисецкого непоколебимы. Что уральский бизнес не помышляет об измене. И с назначением Храповицкого вполне можно обождать.

Однако Ефим не сделал ни того, ни другого. То есть он чувствовал себя достаточно надежно и без губернатора. И не тосковал. Это был скверный знак. Губернатор постучал ручкой по столу и предпринял фланговый маневр.

— Племянник твой меня совсем замучил, — пожаловался он. — Ну, который департамент финансов у меня возглавляет. Молодой, да ранний. Представь, взялся противоречить мне на совещании! При всех! Это что же получается? Что он умнее губернатора, что ли?!

Этот новый экспромт был такой же наглой выдумкой Лисецкого, как и предыдущие упреки. Гозданкер только накануне виделся со своим племянником и обсуждал одну из финансовых схем, проходивших через «Потенциал». И Гозданкер отлично знал, что его тихий и послушный племянник, как, впрочем, все остальные чиновники на совещаниях Лисецкого, не смел и пикнуть. Ефим опять промокнул потный лоб носовым платком и поправил мятый воротник рубашки.

— А ты его уволь, — сочувственно посоветовал Гозданкер. — Я его в банк к себе возьму. Парень-то он неглупый. Разве что невыдержанный.

Губернатор помрачнел еще больше. Это опять было совсем не то, чего он ожидал. Ефим должен был бы напугаться потерять ключевую должность в областной администрации. Но он не дрогнул. Значит, он что-то замышлял и долгосрочных перспектив с Лисецким не связывал.

— А на его место кого? — осведомился Лисецкий, раздражаясь.

И тут Гозданкер не сдержался.

— Да мало ли ребят толковых! — развел он руками с деланой небрежностью. — У Храповицкого менеджеров полно. Ты у него кого-нибудь попроси!

Старая обида все-таки вырвалась наружу. Лисецкий сразу почувствовал себя лучше и повеселел.

Он откинулся в кресле, поджал губы и посмотрел в потолок.

— Храповицкому нельзя доверять, — вдруг заявил он, круто меняя тактику. — Опасно. Ты же сам меня всегда об этом предупреждал.

Гозданкер опешил. Он знал Лисецкого много лет, казалось бы, изучил все его привычки, но понять, куда тот клонит, решительно не мог. Все последнее время губернатор был неразлучен с Храповицким. И совсем недавно, в понедельник, Губернская дума под давлением Лисецкого приняла аграрный проект, подготовленный Храповицким, после чего у Гозданкера едва не приключился инфаркт.

— Ты же меня не послушал, — осторожно отозвался Гозданкер, гадая про себя, что же такого могло случиться между Лисецким и Храповицким за истекшие дни. И почему он, Гозданкер об этом ничего не знает?

— Не послушал, — согласился Лисецкий и сокрушенно покивал головой. — А теперь жалею. Значит, был ты, Ефим, недостаточно настойчив. Ты виноват. Надо было меня убедить. Храповицкий, видишь, сразу к Кулакову своего человека засунул. Сырцова этого.

Почему факт работы Сырцова в мэрии рассердил губернатора только сейчас, год спустя после его назначения, было так же неясно Гозданкеру, как и все остальное.

— Я думал, что это делалось с твоего согласия, — озадаченно заметил Гозданкер.

— Да. С моего! — опять признал Лисецкий с той же осуждающей интонацией. — А виноват ты! Чувствую я, обманули они меня. Провели!

— Разве это возможно? — льстиво улыбнулся Гозданкер. — Тебя не обманешь!

— А Храповицкий обманул! — упорствовал Лисецкий. Теперь его красивое лицо было капризным и обиженным. — Кулаков в губернаторы собрался! Слышал об этом? А Сырцов у него правая рука. Глава администрации! Так не Храповицкий ли Кулакову денег дает? Как ты думаешь?

Гозданкер сразу напрягся, даже втянул голову в плечи. Тема поддержки Кулакова являлась чрезвычайно скользкой. В этом отношении совесть Гозданкера была не чиста. Сейчас, чувствуя, как по спине струйкой сбегает пот, он пытался угадать, что именно Лисецкий знает о его отношениях с Кулаковым.

Конечно, Ефим заранее готовился к тому, что Лисецкий рано или поздно что-то пронюхает и заговорит с ним об этом. Он даже репетировал свои ответы на случай прямых вопросов. Но Лисецкий, как всегда непредсказуемый, подкрался из-за угла. И Гозданкер, помимо своей воли, заметался. К тому же соблазн принизить Храповицкого в глазах губернатора был слишком велик.

— Сложный вопрос, — пробормотал он, выигрывая время. — Способен ли Храповицкий на такое предательство?

Он украдкой бросил на Лисецкого пытливый взгляд. Подвоха в лице губернатора он не разглядел. Интерес Лисецкого к тому, что скажет Гозданкер, был совершенно искренним. И смотрел он дружелюбно. Гозданкер рискнул.

— Храповицкий — сложный человек, — заметил Гозданкер. — Всегда за себя играет. Открыто он, разумеется, предпринимать ничего не будет. Слишком уж опасно. Но на всякий случай поддержать Кулакова он может. Чтобы потом не оказаться за бортом. Исподтишка, конечно. Через третьих лиц.

— Исподтишка, говоришь? — повторил губернатор подозрительно.

— Ну да, — подтвердил Гозданкер. — Так, чтобы никто не знал. Это деловой подход.

— Понятно, — заключил Лисецкий холодно.

Он наконец ухватил причину внутренней уверенности Гозданкера. Тот проболтался. Говоря о Храповицком, он невольно выдал свой образ действий. Гозданкер, в своем желании отомстить, начал переговоры с Кулаковым. Зная Ефима как свои пять пальцев, Лисецкий готов был в этом поклясться. Перед губернатором сидел предатель. На мгновенье Лисецкого захлестнула ярость.

— Вот, значит, как? — вслух произнес Лисецкий.

Почувствовав что-то новое в его тоне, Гозданкер вскинул глаза и наткнулся на жесткий взгляд прищуренных и потемневших глаз. Гозданкер струсил. Неужели он попался? Неужто Лисецкий догадался, о том, что его партнер переметнулся на сторону врага? Гозданкер похолодел.

Еще несколько секунд Лисецкий сверлил его взглядом. Затем лицо его смягчилось, он взял со стола бумаги и стал расспрашивать Гозданкера о делах в банке и об открытии нового филиала в Нижнеуральске. Радуясь перемене темы, Гозданкер рассказал о новой схеме взаимозачетов через банк, которую он выстроил вместе со своим племянником. Схема сулила ощутимые прибыли и Лисецкому и Гозданкеру. Губернатор слушал его чрезвычайно увлеченно и схему одобрил.