Сёйте Мацумото - СРЕДА ОБИТАНИЯ Страница 10

— Придёте сегодня вечером? — прервала его мысли Минако.

— Навряд ли, некоторое время я буду очень занят.

Он взял из шкафа пальто, но прежде, чем застегнуть его, вытащил портмоне, отсчитал двадцать купюр по десять тысяч иен и положил на стол.

Спустя десять минут он уже ехал на присланной из конторы машине к себе домой. Район, где он поселился, был застроен богатыми особняками, по сравнению с которыми его двухэтажный дом казался жалким. Да и подъезд к нему был настолько узок, что надо было выйти из машины и до входа идти пешком. Его дом был под стать какому-нибудь начальнику отдела компании, а не человеку, обладавшему несметным количеством денег.

Дома Идохару с низкими поклонами встретили обе служанки — Осима и Аяко. Он поднялся на второй этаж и вошёл в кабинет. Кабинет был небольшой и скромно обставлен, не в пример роскошно отделанной комнате его жены Хацуко.

Служанка Осима постучалась в дверь и спросила, будет ли Идохара обедать. Тот отказался.

— Вот саквояж, который отдал мне на сохранение Окуно.

— Спасибо. — Идохара стал разбирать скопившуюся в его отсутствие корреспонденцию.

— Что-то устал, приготовь кофе, — обратился он к всё ещё не уходившей служанке.

Зазвонил телефон. Осима взяла трубку и передала её хозяину. Звонил Окуно, сказал, что заседание членов правления назначено на час, Идохара попросил перенести заседание на более позднее время.

— Подай мне саквояж, — обратился он к Осиме.

Идохара вынул из него два одинаковых свёртка и ещё один — побольше.

— Это тебе и Аяко — колечки из Парижа, а это часы, передай шофёру Окамуре.

Раздача подарков была завершена.

Вновь зазвонил телефон. Трубку снял Идохара.

— Это вы? — Услышал он знакомый голос. — У вас всё в порядке?

— Да, хорошо выспался.

— И я тоже. Только в десять часов проснулась. Ваш секретарь был очень любезен и во всём мне помог. Больше никто из встречавших вас не заметил меня?

— Пожалуй, нет. А если бы и обратил внимание, что из того?

— Вы смелый человек.

— А чего, собственно, опасаться?

Стоявшая рядом Осима сделала было попытку уйти, но Идохара жестом остановил её.

— Мне предложили работу, — слышалось тем временем в трубке. — Через две недели начну сниматься в фильме, а также для телевидения. — Голос молодой женщины звучал радостно. Она горячо поблагодарила за путешествие в Европу и, сказав на прощание, что хотела бы в ближайшие дни обязательно встретиться, повесила трубку.

Звали её Кинуко, сценическое имя — Такако Мидзухо. Ей исполнился двадцать один год. В последнее время Кинуко стала популярной кинозвездой в кинофирме Ямато. Слушая её разговор по телефону, Идохара думал о Минако, с которой провёл накануне ночь. Лет десять назад Минако была известной кинозвездой, но потом о ней совершенно забыли. Сказался и возникший тогда застой в кино. Гордость не позволяла ей пойти на телевидение, а теперь и туда перестали приглашать. Наверно, из жалости Идохара провёл у неё первую ночь по приезде. И всё же пора с ней расстаться. Идохара снова подумал о том, сколь дальновидно было его решение поселить Минако в отеле.

— Несколько дней я ни с кем не буду встречаться. — Идохара обернулся к всё ещё стоявшей рядом Осиме. — Поэтому ни с кем не соединяй меня по телефону.

— Сегодня вы поздно вернётесь?

— Пожалуй, да.

Служанка вышла, и сразу же снова раздался телефонный звонок. Идохара нехотя снял трубку. Звонил секретарь Коити.

— Господин президент просит вас посетить его послезавтра вечером. Если вам почему-либо неудобно, он готов встретиться с вами на следующий день.

«Какой просительный тон, подумал Идохара, — ведь звонят от президента компании, а я всего лишь один из управляющих».

— Как вам известно, я долго отсутствовал, накопилась масса неотложных дел, требующих срочного решения, поэтому в течение ближайшей недели я буду крайне занят. Прошу передать господину президенту мои нижайшие извинения.

— Очень жаль, президент так хотел с вами переговорить… Но раз вы заняты… я так и доложу господину президенту.

— Прошу вас. — Идохара положил трубку и рассмеялся. Он прекрасно знал, зачем сыну Сугинумы потребовалось так срочно с ним встретиться.

СНОВА ГОНКОНГ

Итак, репортёру Морите удалось установить, что женщину, с которой проводит время бейсболист из команды «Кондорс» Яманэ, зовут Хацуко Идохара, но какое положение она занимает, ему было абсолютно неизвестно.

Не всякая женщина согласится поехать в Гонконг, чтобы развлечься с бейсболистом. На такое может пойти либо владелица крупного бара, либо обеспеченная праздная дама, размышлял Морита.

Он не собирался делать из своего открытия скандал. И всё же тайная поездка знаменитого спортсмена с дамой в Гонконг была заманчивой темой для статьи, которую стоило подать в романтическом плане. Она укрепила бы позиции Мориты в газете, учитывая нехватку интересных материалов, поскольку сезон бейсбола уже закончился.

Морита направил в редакцию телеграмму с просьбой срочно выяснить, кто такая Хацуко Идохара. В ожидании ответа он решил не показываться вблизи Парк-отеля, чтобы ненароком не повстречаться с Яманэ. Тот подумает, что Морита уехал, и успокоится. Репортёр намеревался вновь сослаться на боли в желудке и отказаться под этим предлогом от поездки в Макао. Пусть остальная группа уедет, и у него будут развязаны руки, чтобы вплотную начать сбор материалов для статьи о Яманэ.

Но когда его друзья предложили вечером сходить в кабаре, Морита не устоял — вино и женщины были его слабостью.

Вечером они наняли такси и поехали в танцевальный зал. Не успели они сесть за столик, как к ним подскочил бой и поинтересовался, желают ли они танцевать с уже знакомыми им партнёршами. Они ответили, что здесь впервые. Тогда бой принёс им сложенный вдвое плотный лист бумаги, напоминавший меню. Там были чётко выведены на китайском и английском языках имена партнёрш, а сбоку приписано, на каком языке партнёрша может изъясняться: на японском, английском, французском, испанском или португальском. Друзья выбрали девушек, разговаривающих по-английски. Уж раз приехали за границу, половина шарма пропадёт, если они выберут девушку с японским языком, решили они.

Через несколько минут за их столик- сели пять девиц. Морита выбрал себе крупную партнёршу с большими глазами. Она ему показалась красавицей.

— Давайте потанцуем, — сразу же предложил ей репортёр, отметив, что китайское платье приятно выделяет её крупные формы. «Сколько, интересно, она запросит, если её пригласить в отель?» — подумал Морита.

Пройдя два круга, он наконец решился:

— Поедем вместе в отель? Сколько? — спросил он: на ломаном английском языке.

Девушка молча улыбнулась и согласно кивнула головой. Потом внимательно оглядела Мориту и что-то сказала скороговоркой. Морита не разобрал, но посчитал неудобным переспрашивать. Кончится танец, тогда уточню, решил он.

И в этот момент среди царившей в зале полутьмы он заметил человека, которого меньше всего ожидал здесь встретить: в нескольких шагах от него танцевал Яманэ. Он был в тёмном костюме, а его партнёрша — в платье китайского покроя. Он медленно вёл её, стараясь всё время быть лицом к оркестру, спиной — к сидевшим за столиками. Благодаря этому Морита смог разглядеть партнёршу спортсмена, насколько это было возможно в полутьме зала. Она была прекрасно сложена и очень красива. Её китайское платье выгодно отличалось от тех, в которые были одеты другие девицы. Пользуясь своей партнёршей как щитом Морита приблизился к танцующей паре. Яманэ был увлечён исключительно своей женщиной и не обращал на репортёра никакого внимания. Время от времени он прижимал её к себе и что-то шептал на ухо. Морита заметил у неё на шее тройное жемчужное ожерелье. Он разглядел её тонкие черты лица и влажно блестевшие глаза. Нет, она не была похожа на остальных партнёрш, а её бледно-голубое платье с вышитыми на нём драконами привлекало всеобщее внимание. Интуиция подсказала Морите, что перед ним Хацуко Идохара.

Репортёр решил, что на сегодня он узнал достаточно, и повёл свою партнёршу к столику, думая лишь о том, как бы его коллеги тоже не узнали Яманэ. Усадив девицу рядом с собой, Морита наклонился к ней и спросил:

— Сколько?

Девушка, решив, что он плохо понимает по-английски, пальцем нарисовала на рукаве его пиджака цифру сто пятьдесят.

— Сто пятьдесят долларов? — уточнил Морита. Он быстро прикинул, что сто пятьдесят гонконгских долларов составляют пятьдесят американских и решил, что его бюджет выдержит такую трату.

Дождавшись остальных друзей, которые отсюда намеревались идти в бар, Морита сказал, что, к сожалению, не сможет им составить компанию, он возвращается в отель — снова разболелся желудок, а девушка его немножко проводит. Коллеги понимающе рассмеялись, и Морита с девицей покинули танцевальный зал.