Роберт Стреттон - Час нетопыря Страница 11

Офицер, принимающий дежурство в первую утреннюю смену, отправлялся из Эшерпфара между пятью тридцатью и пятью сорока. Примерно через семь минут он проезжал небольшим овражком, с одной стороны которого были густые заросли молодого сосняка. Именно там не позже пяти двадцати заляжет Рыба со своим сверхнадежным автоматом «беретта». Исключено, чтобы он мог промахнуться или обстрелять не ту автомашину. Движение в этом безлюдном месте вообще невелико, к тому же все личные автомашины, имеющие отношение к 14-й Ганноверской дивизии и Секретной базе, имеют на стекле кабины яркий, небольших размеров знак: золотой лев на красном поле. Выполнив задачу, Рыба на собственной машине немедленно прибудет в условленное место рядом с базой, чтобы участвовать в операции.

Пишон рассчитал, что лазер должен выстрелить не позже, чем в пять ноль три. Примерно столько времени нужно, чтобы криптон улетучился из отражателя через микроскопическое отверстие. Вполне точным расчет не был: Пишон не знал величины сверхдавления внутри отражателя и не был уверен, окажется ли диаметр проделанного в цирконе отверстия точно таким, какое требуется. Но анализировать детали было уже поздно: «Группе М» требовались немедленные действия. С середины февраля она не предприняла ни одной акции, и газеты начали бормотать о разгроме или распаде самой опасной террористической группы в Европе.

Сравнительно легко удалось выяснить, чем занимается охрана в течение двенадцати часов службы на базе. Дважды в сутки она прибывала на бронетранспортере из дивизионных казарм в Ремсдорфе. Нападение на транспортер не имело смысла. Караульные были вооружены до зубов, броня приспособлена даже на случай атомной войны. К тому же ликвидация одного караульного взвода не означала, что другой взвод, несущий службу внутри базы, тут же провалится под землю. Все говорило за то, что, выведя из строя систему ЛКС и проникнув на территорию базы, группа столкнется с вооруженным караулом, поднятым после аварии по тревоге.

По поручению Пишона Руди купил в восьми магазинах спортивных товаров восемь переносных радиотелефонов, которыми пользуются охотники и рыболовы. На открытой местности они действуют в радиусе около трех километров, в застроенных районах, по-видимому, километра на полтора. В любом случае этого было достаточно, чтобы установить, о чем разговаривают по своим радиотелефонам солдаты, находящиеся в карауле. Купленные телефоны работали, правда, в одиннадцатиметровом диапазоне, но не в этом была главная трудность. Пишон за полдня установил, что армейские радиотелефоны базы работают на частотах 26,355 мегагерц. Заменить кварцевые кристаллы в рыбацких игрушках было пустяком, если не считать потраченных на это 800 марок.

Ночью археологическая экспедиция расставила в разных местах у стены базы восемь радиотелефонов. Они были настроены на постоянный прием. На чердаке у папаши Вебера стоял основной приемник, присоединенный к магнитофону с восемью дорожками.

Через двенадцать часов у Пишона была лента с полной записью всех разговоров, которые велись караульными, донесений, шуток и бесед. Этого материала было вполне достаточно, чтобы узнать, каков порядок службы. Правда, в записи трижды попадалось непонятное слово «нетопырь», которое Пишон счел обозначением какого-то важного устройства. Это его обеспокоило, так как он предположил, что в систему ЛКС ввели какой-нибудь дополнительный, неизвестный ему элемент. Но времени на разгадку новых ребусов уже не оставалось.

В караульном взводе из шестнадцати человек было четыре отделения по четверо солдат в каждом. Командир взвода и один из унтер-офицеров несли службу у главного въезда, двое остальных прохаживались по асфальтовой дорожке в пяти метрах от стены. Это расстояние Пишон вычислил по снимкам, сделанным с воздуха. По всей вероятности, параллельно стене пробегал лазерный луч, который направляли на отражатель размещенные по углам неодимовые зеркала. Нельзя было исключить, что вдоль стены, с внутренней ее стороны, установлены были какие-нибудь коварные мины. Таким образом, перелезть через почти трехметровую стену не стоило и пытаться.

Остальные солдаты располагались в общем зале караульного помещения, в пятнадцати метрах от главного въезда. Им разрешалось отдыхать, играть в карты и слушать радио, не снимая мундиров, касок, амуниции и имея при себе оружие. В случае какой-либо опасности им понадобилось бы не больше сорока секунд, чтобы открыть огонь из железобетонных бункеров, к которым из караульного помещения вели подземные коридоры. Бундесвер не жалел денег ради безопасности Секретной базы № 6. Оружие у караульных было, разумеется, снабжено тепловизорами. В каждом бункере был огнемет. Каждый солдат носил за поясом два самоуправляющихся противотанковых снаряда, вероятно, на тот случай, если стену базы проломят тяжелые танки противника.

Такой порядок службы Пишон посчитал исключительно благоприятным стечением обстоятельств. Караульное помещение было подключено к центральной установке для кондиционирования воздуха. Забор воздуха происходил (как показала аэрофотосъемка) в 38 метрах от главного въезда, где стояла не очень высокая призма, огражденная металлической сеткой. Небольшого количества термита хватит, чтобы расплавить сетку самое большее за пять секунд. И можно будет беспрепятственно подсыпать в аппаратуру один белый порошок.

Проще было бы, разумеется, уморить всех до одного этих паршивых вояк, в пользу чего решительно высказался Рыба. По Пишон, как всегда, имел другое мнение. У него не было под рукой достаточно сильного и быстродействующего яда, который просочился бы сквозь фильтры установки за несколько секунд и в достаточно высокой концентрации. К тому же для изготовления такого яда понадобились бы новые и немалые расходы, а также несколько недель небезопасной работы. Пишон считал, что гораздо вернее подействует сильное одурманивающее средство его собственного изготовления — дешевое, легко распыляющееся с помощью пульверизатора и к тому же обладающее тем неоценимым качеством, что люди, подвергшиеся его воздействию, ни за что не хотят просыпаться. Пишон уже дважды опробовал свою великолепную смесь: первый раз — на охраннике в туринском банке, второй — на знаменитом голландском прокуроре, который нанес несколько чувствительных ударов «Группе М». Из-за него восемь ее членов получили пожизненное заключение. Человек, который вдохнет с полсотни миллиграммов Пишоновой смеси, тут же превратится в жалкую тряпку. И речи быть не могло, чтоб он нажал спусковой крючок.

А смесь не представляла собой ничего сложного. Она состояла главным образом из производных лизергиновой кислоты: то, что полегче, называлось ЛСД-25 и когда-то было в ходу у хиппи, вызывая не поддающиеся описанию галлюцинации, а второе, более вредоносное, было известно как боевое отравляющее вещество ЛСД-21 и приводило к труднообратимым мозговым заболеваниям шизофренического типа. А в добавление — чуть-чуть псилоцибина, который Пишон изготовлял потехи ради из оригинального мексиканского сырья, плюс микроскопические дозы сильнодействующих психолептиков, которые можно извлечь из имеющихся в аптеке совершенно невинных лекарств. Да еще активатор, ускоряющий действие смеси. Это было изобретение, которым Пишон особенно гордился, считая активатор плодом изящного решения химической задачи. Впрочем, для человека, который только между прочим занимался производством кристаллического героина из каннабиса, чтобы поправить финансовое положение группы, изготовление такой смеси было довольно простым делом в сравнении с теми трудностями, которые возникли при конструировании лазера.

Итак, были приготовлены заряд термита и пять небольших шариков Пишоновой смеси, тщательно завернутых в фольгу.

Пятого июня «Группа М» была почти готова приступить к операции.

Почти. Из-за одного этого слова доктор Пишон засыпал только в половине шестого и просыпался в семь.

Оставалось решить еще одну, но самую трудную задачу: как устроить, чтобы въездные ворота, единственное место, через которое группа могла пробраться внутрь базы, соизволили открыться перед непрошеными гостями.

Секретная база № 6 действительно строго охранялась и была готова ко всяким неожиданностям. Въездные ворота, изготовленные из толстой листовой стали, с крепкими засовами, вообще не имели обычного замка и ключей, а также петель, то есть наиболее уязвимого места всех ворот и запоров. Их створками были вертикальные тридцатимиллиметровые стальные листы, которые, когда ворота открывались, непонятным образом словно бы вбирались один в другой. По-видимому, всем этим управляло очень сложное гидравлическое устройство, скрытое или в укрепленном углу стены, или внутри ворот.

Через сильный бинокль археологи с поля папаши Вебера увидели, что обычным путем ворота открыть нельзя. Транспортер, доставлявший солдат караульного взвода, задерживался перед воротами примерно на двадцать секунд, а потом, без всяких признаков воздействия изнутри, ворота начинали медленно раскрываться. Было ясно, что их приводит в движение радиосигнал, посылаемый с транспортера или с автомашины, на которой приезжает дежурный офицер.