Леонид Млечин - Последний довод Страница 11

Когда Уинтерс поехал в штат Колорадо отдохнуть в горах, он познакомился с большой компанией весьма состоятельных людей, не делавших секрета из употребления кокаина. Курорт Аспен и вовсе был известен как “гуляйгород”, там была распространена кокаиновая эпидемия. Множество молодых людей неплохо зарабатывали, перепродавая только что купленный кокаин, добавив в него предварительно какой-нибудь дряни. Никто из знакомых Уинтерса не стеснялся своей привычки. Они были завсегдатаями магазинов для наркоманов — вашингтонского “Сундука удовольствий” и голливудской “Снежной леди”, где покупали сверкающие золотые лезвия для разрезания кристаллов кокаина, серебряные нюхательные ложечки. Само обладание наркотиком определяло статус человека — кокаин равносилен деньгам, деньги равносильны власти.

Некоторое время Уинтерс, пару раз с выгодой перепродавший своим приятелям граммов по пятьдесят кокаина, подумывал, не заняться ли ему этим делом всерьез.

Девяносто процентов кокового листа поступало с гор Перу и Боливии (департаменты Ла-Пас и Когамба). В одной только Боливии в год производилось не менее двухсот двадцати тонн сульфата кокаина, килограмм которого стоит пять тысяч долларов. Молодым летчикам в голубых джинсах и бейсбольных шапочках платили за рейс до десяти тысяч долларов — они вывозили сульфат кокаина в Колумбию для рафинирования. Даже самый маленький самолет брал на борт не менее полутонны — верных четыре с половиной миллиона долларов. В США наркотик доставляли контрабандисты, чья изобретательность не знала предела. Они прятали кокаин в чем угодно — от банок из-под леденцов до париков, иногда глотали пластиковые мешочки с порошком они случалось, взрывались в желудке, исход смертельный. Но контрабандисты шли на риск. В Боготе, столице Колумбии, килограмм 90-процентного кокаина стоил десять тысяч долларов, в Нью-Йорке — шестьдесят тысяч. Поскольку порошок, продающийся на улице содержит не более двенадцати процентов чистого кокаина первоначальный килограмм увеличивался до восьми килограммов и приносил торговцам не менее полумиллиона долларов.

Но Уинтерс побоялся влезать в этот бизнес. Он боялся не агентов управления по борьбе с наркотиками, а конкурентов, профессиональных торговцев кокаином, в основном бежавших с Кубы бывших сторонников режима Батисты. Называли их “кокаиновыми ковбоями” — за готовность убивать во имя своего бизнеса. В распоряжении “кокаиновых ковбоев” были не только лучшие суда, самолеты, любое оружие, которое только можно купить за деньги, они имели собственную разведку и контрразведку и наняли вышедшего в отставку крупного военного для руководства операциями. Их главным партнером в Боливии был Роберто Суарес Гомес — человек с внешностью киногероя и многосотмиллионными вкладами в нескольких швейцарских банках. Он чувствовал себя полным хозяином в стране, потому что в его секретных платежных ведомостях числились высшие правительственные чиновники и полицейские. Параллельно он содержал армию наемных убийц, состоящую из бывших офицеров белой родезийской армии и просто “солдат удачи”. Инструктировали этих бандитов четыре нациста, укрывшиеся после разгрома гитлеровской Германии в Боливии, среди них был и лионский палач — бывший гестаповец Клаус Барбье.

Ссориться с такими людьми слишком опасно, благоразумно решил Уинтерс.

После одной бурно проведенной ночи он выкурил подряд две трубки “фрибейса” — высококонцентрированный героин, который не нюхают, а курят, — и вдруг все его тело стало холодеть У него было такое чувство будто он вот-вот упадет в обморок В глазах потемнело все окружающие предметы отдалились Силы и жизнь покидали его Каждый вдох стоил ему титанических усилий Больше он не принимал кокаина, хотя у Джози всегда водился порошок.

Ровно в десять вечера у входа в гостиницу остановился потрепанный “шевроле”. Водитель высадил троих пассажиров и свернул на стоянку. Пассажиры “шевроле” были одеты почти одинаково — светло-коричне вые скромного покроя костюмы, в руках чемоданчики. Ничего не спросив у портье они прошли прямо к лифту.

На четвертом этаже дверцы лифта раздвинулись Три человека торопливо зашагали по коридору. У номера с табличкой “405” они остановились.

Нетерпеливый звонок в дверь поднял Уинтерса с кровати. “Джози?” — подумал он и осторожно открыл дверь. В номер стремительно ворвались трое. Сердце у Уинтерса упало. Его первой мыслью было: сенатор Плиммер нанял головорезов, чтобы расправиться с ним за попытку шантажа. Двое заломили Уинтерсу руки за спину, третий обшарил карманы.

— Оружия нет. Отпустите.

Уинтерс увидел перед носом карточку агента управления по борьбе с наркотиками. Он ухмыльнулся.

— Да вы, ребята, ошиблись адресом. У меня вы не найдете и щепотки…

— Помолчи, — приказал Уинтерсу человек предъявивший удостоверение. По его сигналу двое других начали обыск комнаты.

Уинтерс окончательно успокоился. С наркотиками он завязал еще год назад и в этом отношении мог ничего не опасаться. Он равнодушно наблюдал за тем, как вывернули наизнанку его чемоданы, спортивную сумку. Самый молодой из троих, с рыжими усами, добрался до пакета принесенного Джози, переложил из него видеокассеты в свой чемоданчик, затем вытащил кассету и из видеомагнитофона.

— Эй, послушайте, — забеспокоился Уинтерс, — зачем вам кассеты. Я не храню в них наркотики.

На его слова никто не обратил внимания. Обозлившийся Уинтерс тронул стоявшего спиной к нему агента за плечо и полетел на пол от удара в челюсть: агент с рыжими усами не стал церемониться. Уинтерс с трудом поднялся и проковылял в ванную. Выплюнул выбитый зуб, пустил струю холодной воды, сунул под нее голову. Шум бегущей воды помешал ему услышать то, что происходило в комнате.

Старший агент с удивлением увидел как дверь в номер отворилась и на пороге появился моложавый на вид, но совершенно седой человек. Он мгновенно захлопнул за собой дверь и бросился на агента стоявшего ближе всех к нему. Рукой в массивной черной перчатке ударил агента по голове. Удар был сильным и агент повалился на ковер. Двое других были настолько ошеломлены, что потеряли несколько драгоценных секунд. Они стояли в другом конце комнаты, у окна и сделали попытку защититься, лишь когда нападавший был совсем рядом. Один из агентов сунул руку под пиджак, надеясь добраться до наплечной кобуры. Седой человек вытянул вперед правую руку в перчатке. Что-то щелкнуло, и агент мягко сполз на пол. Рыжеусый оказался проворнее своих коллег. Ударом ноги он отбросил нападавшего и выхватил револьвер.

Седой вновь вытянул руку и последний из агентов, не успев выстрелить, повалился на пол. В мгновение ока видеокассеты исчезли в прямо-таки бездонных карманах матерчатой куртки седого. В этот момент из ванной появился Уинтерс с полотенцем в руках. Бросив взгляд на него, седой подошел к одному из агентов вытащил у него из наплечной кобуры револьвер и дважды выстрелил в Уинтерса. Выстрелы с близкого расстояния отбросили Уинтерса к стене, два кровавых пятна расплылись на его голубой рубашке.

Седой человек вышел из номера. Он сделал все, что от него хотели. Револьвер из которого был убит Уинтерс, сжимает рука агента управления по борьбе с наркотиками, и когда он очнется от кратковременного сна, подумает, что сам застрелил парня. “Летающие иголки” (приспособление для их запуска смонтировано в перчатке) он выдернул, и только квалифицированный эксперт поймет что к чему. Но до экспертизы дело вряд ли дойдет, подумал седой человек, дожидаясь лифта.

В час ночи сенатору Плиммеру сообщили: задержать Уинтерса не удалось, он был застрелен, когда оказал сопротивление властям. Видеокассеты не обнаружены.

Профессор Чейз с интересом читал опубликованную в “Вашингтон пост” статью журналиста, чье имя в глазах публики прочно ассоциировалось с раскрытием самых тщательно скрываемых секретов. Он всегда резко критиковал людей из коридоров власти, что обеспечивало ему популярность среди читателей:

“Новая разрушительная сила, которую в кулуарах Пентагона называют мрачным сокращением ЭМИ, может закончить третью мировую войну еще до того как она начнется.

Сокращение ЭМИ означает “электромагнитный импульс”, он-то и послужил причиной встревоженных обсуждений за закрытыми дверями.

Как объясняют ученые при взрыве ядерного устройства, произведенном на большой высоте, образуется гамма-излучение, частицы которого будут взаимодействовать с электронами, входящими в состав молекул воздуха. При этом образуется поперечный электрический ток создающий электромагнитные импульсы, направленные в сторону земли.

Но для нас эффект ЭМИ означает просто следующее: если ядерное оружие будет взорвано на высоте 200 миль над Соединенными Штатами, то образовавшиеся при взрыве электромагнитные импульсы почти мгновенно прервут все электроснабжение в Северной Америке. Перестанут работать телевизоры, электронно-вычис ли тельные машины, телефоны. Весь континент погрузится во тьму. Из строя выйдет американская система командования, управления и связи, которая должна в случае ядерного удара обеспечить ответный удар. Некоторые специалисты по анализу обстановки в Пентагоне считают, что Советский Союз может вынудить нас капитулировать, просто взорвав ядерные бомбы в космическом пространстве и лишив нас нашей стратегической ракетной мощи. Ведь для самого запуска наших ракет необходима электроэнергия. В одном совершенно секретном докладе Пентагона, который удалось раздобыть моему помощнику, говорится, что национальная система оперативно-стратегического управления вооруженными силами будет уничтожена. И президент напрасно будет нажимать кнопку ответного ядерного удара.