Стивен Кэннелл - Президент от мафии Страница 12

— Никакого разговора между нами никогда не было. Надеюсь, вы понимаете?

Эй-Джей кивнул.

— Мы хотели бы узнать, как вы относитесь к идее выставить кандидатуру Хейза Ричардса на президентских выборах.

— Вы, должно быть, шутите.

— С чего вы взяли?

— У него нет ни общенациональной базы, ни имени, ни источников финансирования, ни организаций на местах. Нет профессиональных кадров. Он неизвестен. А главное, нет времени. До первичных выборов в Айове остается три недели. Ребята, вы, конечно, можете двигать местными политиками, как пешками на шахматной доске, но президентские выборы — это совсем другая игра.

— Что, если мы обеспечим хорошее паблисити на одной из крупных телевизионных станций и дадим столько денег на кампанию, сколько потребуется? Что, если мы поможем вам создать ему имя? Если все это удастся провернуть за три недели… что вы скажете? Стоило бы поставить на него? Что он за кандидат?

— Лучше быть не может.

— Почему?

— Потому что он будет делать все, что вы от него потребуете. Вернее, он сделает все, что скажу ему я.

— Значит, вы имеете на него влияние?

— Как если бы он работал на батарейках.

Они помолчали; слышен был лишь шум реки.

— Мы хотим, чтобы вы переговорили с ним о его участии в президентской гонке, — сказал Мики.

— До партийной конференции в Айове всего двадцать дней. Скатини да и остальные обрабатывают этот штат уже несколько месяцев.

— Выходит, мы в вас ошиблись. — Мики выпрямился и решительно зашагал по направлению к стоявшей неподалеку машине.

— Постойте… Я не сказал, что это невозможно… Просто…

— Я же вам сказал, что у нас имеются громадные возможности. Вы говорите, у него нет имени? Вы, видно, считаете меня идиотом… Дэвид Кореш стал знаменит за два дня. Вопрос в том, насколько серьезны ваши намерения и насколько дело того стоит.

— Как будут поступать деньги?

— Деньги будут…

— Вы что, собираетесь отправлять их в почтовых конвертах без обратного адреса?

Мики с минуту молчал, испытующе глядя на стоявшего перед ним неряшливо одетого человека.

— Вы знаете, кто я такой, — наконец произнес он. — Знаете, чем я занимаюсь. Я владею индустрией развлечений, отсюда возникают некоторые проблемы с наличностью. Мы храним капусту на таможенных складах на островах Карибского моря, это дает возможность не платить налогов. Но иногда из джунглей приходят крысы и поедают деньги, прежде чем мы успеваем отправить их по назначению. Чем скармливать полумертвым тварям стодолларовые купюры, мы могли бы посылать деньги вам. Вы срочно назначаете управляющего финансами и открываете надежные банковские счета, потому что деньги — партиями по пятьсот долларов — начинают поступать немедленно. Предвыборная кампания — это прекрасный способ отмывания денег — невозможно проследить их происхождение. Вы лишь называете необходимую сумму.

Мозг Эй-Джея Тигардена лихорадочно работал.

— Мне надо переговорить с Хейзом. Вдруг он откажется баллотироваться, — заметил он, но в следующую секунду отбросил прочь сомнения и заговорил о деле: — Надо сколотить команду, открыть офисы, отправить «передовой отряд»[14] в Айову.

— У меня есть несколько человек, которые уже работают над этим проектом, — сказал Мики. — Вы можете воспользоваться их услугами или отказаться от них. Мне все равно.

— Кто они?

— Малкольм Рашер.

— Он работал в команде Пола Аркетта, — уточнил Эй-Джей.

— Да. Теперь он работает на меня. Вам он нужен?

— Неплохой парень. Прекрасный стратег.

— Мне сдается, что этот чернокожий выскочка слишком высокого о себе мнения.

— Черный организатор избирательной компании — что может быть лучше? Это общественно корректный ход. Я хочу сказать, что, если вести шоу будет негр, это прибавит Хейзу очков. Тем более, что за ниточки буду дергать я. А кто у вас еще есть?

— Два функционера — Кен Венэйбл и Ги Вандергот.

— Годятся. Мы их используем. Надо будет встретиться с ними. У меня есть кое-какие мысли по поводу стратегии. Нам потребуется координатор и пресс-секретарь. Возможно, мне удастся заполучить Видала Брауна.

Мики не мог скрыть своего удивления. Его несколько настораживало то, что Тигарден так быстро ухватился за его предложение.

— Да, еще одно, — сказал он. — Хейз Ричардс должен знать, кто за всем этим стоит. Прежде чем мы ввяжемся в это дело, я должен с ним побеседовать — хотя бы раз. Если я собираюсь купить этому малому место в Белом доме, то хочу, чтобы он знал, что ему придется кое-что для меня сделать, если он туда попадет. — Он протянул Эй-Джею листок бумаги с номером. — По этому телефону со мной можно связаться в любое время суток.

Мики кивнул Тони Нью-Йорку, и тот послушно направился к машине и открыл дверь.

— Я свяжусь с вами через несколько часов, — сказал Эй-Джей. Он сел в машину, и они тронулись; за ними маячила одинокая фигура Мики.

У них это в крови… у этих умников, — подумал он. Демократы высадили Тигардена на берег, а он, Мики, снова бросил его в воду. И тот уже греб вовсю.

— Этот парень туго знает свое дело, — буркнул Мики себе под нос.

Всю обратную дорогу до мотеля Эй-Джей размышлял. Такое предложение бывает один раз в жизни. Пол Аркетт, скорее всего, был креатурой мафии. Он погиб на Багамских островах, и теперь им потребовался Хейз. Эй-Джею не надо было объяснять, какие перед ним открываются горизонты. Деньги у мафии были — в этом сомневаться не приходилось. А если они — как намекнул Мики — действительно контролировали крупную телестанцию, то это все меняло. Эй-Джей понимал, что стоит лишь развернуть избирательную кампанию, и дальше все покатится по инерции. Грязные деньги требовались лишь для того, чтобы вдохнуть в кампанию жизнь. Он был уверен, что сможет убедить Хейза. Они уже не раз обсуждали такую возможность, и в голове Эй-Джея уже давно созрел план. Он знал, что «фронтальной тактике»,[15] к которой прибегает НДК, как раз и можно было бы противопоставить лобовую атаку, подкрепленную большими деньгами — о чем говорил Мики. Эй-Джей рассчитывал, что, если ему подфартит, он сможет перехватить инициативу у НДК. Он исходил из того, что предвыборный митинг в Айове и «супервторник» разделяло всего тридцать дней.

Все это он тысячу раз прокручивал в голове. Единственным, чего ему недоставало, чтобы претворить свой план на практике, были деньги. Мафия предложила ему выход. Все оказалось до смешного просто. Теперь-то он покажет этим недоноскам из НДК. Одни умники устроили аукцион, а он, Альберт Джеймс Тигарден, темная лошадка из той же конюшни, оставит их всех с носом.

Глава 9

Человек из Провиденс

Хейз Ричардс в нерешительности стоял перед гардеробом, в котором висели добротные, сшитые на заказ костюмы, не зная, что надеть на встречу. Наконец выбрал серый, к которому, по его мнению, идеально подходил темно-бордовый шелковый галстук.

Одевшись, Хейз оглядел себя в широкое, трехстворчатое зеркало и довольно похлопал ладонью по твердому, как скала, прессу живота. В пятьдесят пять лет у него по-прежнему было волевое с квадратным подбородком лицо, широкие плечи и голубые глаза, которым контактные линзы придавали синеву тропических морей. Ему самому нравилось, как он выглядел.

Хейз сверкнул коронками. Из головы у него не выходил телефонный разговор с Эй-Джеем: неужели тот и в самом деле нарыл что-то серьезное? Скоро ему предстояло это выяснить.

Он встретил Эй-Джея Тигардена в холле губернаторского особняка. Они прошли вдоль бархатных канатов, отделявших служебные помещения от жилых покоев первой семьи штата.

Несмотря на продолжительную дружбу, они были полной противоположностью друг друга. Единственное, что их объединяло, была беззаветная страсть к политике. Они росли по соседству. Хейз всегда увлекался спортом, выступал в школьных командах по футболу, баскетболу и легкой атлетике. Альберт Дж. Тигарден был президентом школьного дискуссионного клуба и неизменным организатором кампаний Хейза, когда тот баллотировался в президенты класса. Эй-Джей предлагал тактику, Хейз писал речи, и вдвоем им всегда сопутствовала удача. Только Хейз никак не мог понять, с чего бы это Эй-Джей так самозабвенно трудится на его победу.

Когда они выходили из особняка, Хейз машинально отметил, что Эй-Джей, как всегда, выглядел так, словно провел ночь не раздеваясь. Однако Тигарден — следовало отдать ему должное — был гений. Они прошли на стоянку и сели в белый губернаторский «шевроле». Вел машину Эй-Джей, при этом он трещал без умолку и все время оглядывался на Хейза, практически не глядя на дорогу.

— Черт побери, смотри за дорогой, — взмолился Хейз, — пока нас не размазало по автобусу.

— Мики Ало опасен, — говорил Эй-Джей. — Он только с виду эдакий «пекаренок Пиллсбери»,[16] а в душе сущий зверь. Тебе надо только слушать. У него есть план. Ни в коем случае нельзя спугнуть его. Не уверен, что дело уже в шляпе, возможно, он приглядывается и к другим кандидатам…