Виктор Корнеев - Тайны йога-центра Страница 13

Знаете, Бенджамин привык к английским порядкам. Там, в Англии, по закону через 30 лет все государственные архивы полностью рассекречиваются, и любой может в них копаться, как в старом белье. Здесь же пришлось приложить немалые усилия, чтобы Бенджамин смог получить доступ к архивным документам. К сожалению, не могу точно назвать тему его исследования, его интересовало многое: и история Ост-Индских компаний, и документы о деятельности иностранных корпораций и банков, и сведения о каких-то мистиках. Я замечал, что он с каждым днем становится все более поглощен своими изысканиями, и знал, что к добру это не приведет. Я пытался его отвлечь, и мне, кажется, это удалось — он познакомился с Кэтти, певицей из кабаре.

Но месяца два тому назад он съездил вновь в Анандпур, и, когда вернулся, его словно подменили. Стал каким-то раздражительным, замкнутым. Потом этот скандал с бывшим любовником его певички. Короче, в последнюю неделю он не выходил из своего кабинета.

В дверях, предварительно негромко постучав, показался слуга и вопросительно посмотрел на хозяина кабинета.

— Да, пора, наверное, нам и перекусить. Что у тебя там есть, Махмуд, завози. — Банкир сделал жест слуге-чокидару.

Слуга исчез за дверью, а затем вновь появился, катя за собой столик с посудой, накрытой розовыми салфетками.

— Не знаю, как вы, — обратился к Виджею банкир, — а я ужасно сегодня проголодался. Прошу к столу.

Он снял с блюд салфетки, подал инспектору приборы и тарелку с нижней полки передвижного столика. Инспектор, ощутив запах хорошо приготовленной пищи, вспомнил, что сегодня с утра, кроме тех двух бутербродов в кафетерии, ничего во рту не держал, и последовал приглашению банкира.

Через четверть часа слуга откатил от кресел столик с едой и удалился с ним за дверь. Банкир вновь налил в стаканы виски, и беседа продолжилась.

— Теперь можно хорошенько расслабиться. Вы ведь сейчас не на работе, — взяв стакан с виски в руки, сказал Вилли Смит.

— Да нет. У меня такая служба, что я постоянно на работе, — ответил Виджей, чувствуя, что больше не следует увлекаться спиртным — ноги отяжелели и потянуло ко сну.

— Хорошо понимаю вас, господин инспектор. Вам, конечно, нравится ваша служба?

— Пока нравится, — не понимая, куда клонит банкир, ответил Виджей.

— А что означает это ограничение — пока? — не отставал тот.

— Пока мне дают более или менее свободно работать, а не используют просто как ищейку на длинном поводке, заставляя идти только туда, куда угодно хозяину.

— Так мы все в какой-то степени ходим на поводке. Только у одних он настолько короткий, что шеей не пошевелишь, а у других, наоборот, — полная иллюзия свободы, — рассмеявшись сказал банкир.

Виджей понял, что сейчас, когда хозяин кабинета уже достаточно размяк и склонен к философии, самое время для наступательных действий.

— А вы полностью уверены, что ваш брат Бенджи сам ушел из жизни? — Виджей посмотрел банкиру прямо в глаза. Он заметил, что в лице банкира что-то переменилось, напряглось.

— Не понимаю вашего вопроса, инспектор. Что, разве есть основания предполагать нечто другое? — спросил банкир.

— Да, господин Смит, экспертиза неопровержимо свидетельствует о том, что ваш брат был убит той ночью, а не покончил жизнь самоубийством.

Банкир вскочил с дивана, заходил мелкими быстрыми шажками по комнате.

— Представьте — я чувствовал какое-то напряжение в доме и поэтому не хотел уезжать в тот раз. Но дела в провинции складывались так, что мне просто необходимо было уехать. Вероятно, есть все-таки у человека дар предчувствовать события.

— А вы не в Анандпуре были, господин Смит?

— Нет. Почему вы так спрашиваете? Я был в Бееруте. Но какая теперь разница. У вас есть подозрения, кто убил Бенджамина? — Банкир снова сел на диван.

— Ведется следствие, и поэтому пока я вам ничего не могу сказать. Кстати, вы поручали своему секретарю просмотреть бумаги своего брата?

— Конечно, нет! — Голос банкира стал ледяным.

— Тогда, значит, он по своей инициативе копался в столе покойного, — как бы рассуждая про себя, проговорил инспектор. — А где ваш секретарь находится сейчас? В столице?

— Нет, я послал его в Анандпур, в наше семейное имение — хочу продать его. Раньше Бенджамин был против, а сейчас оно никому больше уже не нужно.

Про себя инспектор удивился такой торопливости — ведь похороны Бенджамина Смита были назначены на послезавтра: к чему такая спешка?

— Простите за вопрос — но вы не знаете, оставил ли ваш брат завещание? — поинтересовался инспектор, внимательно следя за реакцией банкира.

Тот допил виски, сжал губы и невозмутимо произнес:

— Нет, и это, наверное, еще одно подтверждение тому, что он, как вы и подозреваете, был убит.

— А ваш отец — его завещание сохранилось?

— Тоже, представьте, нет. Оно сгорело вместе с отцом.

— И последний, если позволите, вопрос, господин Смит, не буду вас больше утомлять. Кто, кроме, конечно, этой певички, был близок к Бенджамину в последнее время?

— Знакомых у него было много. — Банкир подошел к столику со спиртным, налил себе почти полстакана виски и, не разбавляя, залпом выпил его, передернулся, запил водой. — Но друзей — мало. Среди европейцев это, пожалуй, Джонсон, секретарь английского посольства, а среди местных — Агарвал, репортер из «Экспресса». Правда, незадолго до случившегося он, кажется, рассорился с обоими. По какому поводу — не могу сказать, не знаю.

Услышав фамилию Агарвала, инспектор внутренне как-то оживился. С этим известным в столице журналистом его связывала давняя дружба, но в последнее время они оба были так заняты своими делами, что просто не хватало времени встретиться, как бывало, поговорить.

«Завтра же надо позвонить Сунилу, — подумал Виджей. — От него можно получить информацию, которая поможет сдвинуть это дело с мертвой точки».

— А Бенджамин состоял членом Общества наследников Ост-Индских компаний? — Виджей поднялся с кресла, показывая тем самым, что это действительно его последний вопрос на сегодня.

— Вы, наверное, не совсем правильно меня поняли. Чтобы стать членом нашего общества, не требуется каких-либо формальностей, кроме того, о чем я вам уже сказал. У нас нет каких-либо членских взносов, особых списков и всего другого подобного. Это чисто добровольное, во многом аморфное объединение без всяких излишних организационных атрибутов. Бенджи иногда участвовал в наших заседаниях, ведь компания, ее история очень, как я уже говорил, интересовали его.

— А когда состоялось последнее заседание вашего общества и присутствовал ли на нем ваш брат? — Инспектор заметил, как налились и заходили желваки на щеках банкира, выражая все большее раздражение от задаваемых ему вопросов.

— На последнем заседании я не присутствовал. — Банкир достал из кармана платок, вытер лоб.

Инспектор понял, что больше испытывать терпение банкира не стоит.

— Я прошу прощения за то, что замучил вас вопросами, такая уж у меня работа. Премного благодарен вам за гостеприимство. — Виджей взял с тумбочки фуражку, отдал честь.

— Прошу вас, держите меня в курсе расследования. И если что от меня потребуется — буду рад вам помочь. — Банкир подошел к столу, позвонил в колокольчик.

— Махмуд, проводи господина следователя, — обратился он к моментально возникшему в дверях слуге-чокидару.

Банкир, подойдя к окну, видел, как инспектор сел в машину и резко тронул с места. Он еще несколько секунд постоял, глядя на улицу, а затем быстрыми шажками подошел к встроенному в стену книжному шкафу, снял с полки один из томов Британской энциклопедии и нажал на неприметную кнопку, вделанную в стенку полки. Шкаф бесшумно подался в глубь стены, открыв небольшой вход в потайную комнату.

— Можешь выйти, — тихо сказал банкир.

Из глубины шкафа показалась фигура секретаря.

— Мне кажется, что этот инспектор что-то заподозрил. Придется тебе на некоторое время уехать из столицы.

— Хорошо, господин Смит. А как быть с завещанием и другими бумагами? Я весь дом перерыл, но ничего не смог найти.

— Поезжай в Анандпур, но будь осторожен. Со мной держи связь только через банк.

Глава третья

ТАЙНИК В БАНКЕ

О смерти Бенджамина Смита Сунил Агарвал, репортер столичной «Экспресс», узнал со страниц вечернего выпуска своей же газеты, экземпляр которой он купил ранним утром в аэропорту небольшого городка, административного центра самой отдаленной провинции страны. У него был билет на утренний рейс, но вылет самолета отложили сначала на час, затем еще на два часа из-за погодных условий в столице — наступила пора густых зимних туманов, и опоздание самолетов вошло уже в своеобразный график, что, впрочем, никого особенно не беспокоило.