Массимо Фелизатти - Агава Страница 14

Фаэдо, кивнув, смотрит на часы.

— Я кое-что предпринял в этом направления. Возможно, мне удастся заполучить папку еще сегодня. Сейчас позвоню. Где мы встретимся?

Свидание они назначают через два часа в магазине. Двух часов ему хватит? Фаэдо снова кивает:

— Если все сошло гладко, хватит.

Интуиция подсказала ему правильный выбор места встречи: в подсобке магазина у Фаэдо оборудована самая настоящая мастерская.

— А все реклама разных хобби типа «сделай сам», — смеется Фаэдо, заметив, с каким любопытством озирается по сторонам капитан. Маленькая, но отлично оборудованная фотолаборатория, токарный станок, набор дрелей, самая разнообразная электронная аппаратура. — Приятели знают, что я помешан на всяких самоделках, так что если сюда кто и заглянет, то не удивится.

Папка у же лежит на одном из столов. Капитан никогда не расспрашивал Фаэдо о том, как он работает. Главное — результат. Он просматривает содержимое папки. Не похоже, чтобы в ней было что-то интересное. Все бумаги касаются бюджета области Сицилия; сверху на папке — штамп и порядковый номер.

Изучать эти материалы они могут до восьми утра, потом человек Фаэдо должен поставить папку на место.

— Что мы ищем? — спрашивает Фаэдо.

— Не знаю, — отвечает капитан. И это правда. Первые страницы содержат докладные с мест. Он торопливо листает дальше; появляются цифры, тут надо быть внимательнее. Интуиция? В интуицию, между прочим, он верит. Предположительные государственные ассигнования. Эти страницы он перелистывает без особого интереса.

— Чтобы изучить все как следует, потребуется время. Ты не можешь сделать для меня микрофильм?

Капитан без всякого труда мог бы запросить копии документов, но его интересует именно эта папка, ведь ее держал в руках Гуараши.

Да, микрофильм Фаэдо сделать может. И пока капитан продолжает листать толстую подшивку, Фаэдо уже налаживает аппарат, устанавливает лампу, регулирует высоту кронштейна.

Пробегая глазами таблицы и цифры, капитан не может отогнать мысль, что здесь что-то не так: почему Гуараши вдруг заинтересовали общественные работы, подряды, ассигнования? Ведь он занимался совсем другим. А может, они с Фаэдо зря теряют время, может, документы эти понадобились Гуараши для какого-нибудь пустякового дела и непосредственного отношения к смерти полковника не имеют?

Первое открытие они делают почти случайно. Переснимается страница 264, глава о финансировании общественных организаций, воспитательных учреждений, школ и больниц провинции Этна. Реакция капитана и Фаэдо совершенно механическая: их руки сталкиваются над листом, когда оба пытаются стряхнуть с него два темных пятна, — они решили, что на бумагу упал пепел, который кажется темным в свете рефлекторов. Но пепел не стряхивается. Капитан внимательнее приглядывается к пятнам. Похоже — чернила. Странное волнение охватывает его.

— У тебя есть реактивы? — спрашивает он у Фаэдо.

— Реактивы на что?

— Да на кровь же! — нетерпеливо отвечает капитан, указывая на пятна.

Фаэдо в растерянности, но потом возбуждение капитана передается ему. Он берет из лабораторного ящичка полоску промокательной бумаги, смачивает ее реагентами и прикладывает к темным пятнам; через несколько секунд бумажка окрашивается в синеватый цвет, который тут же переходит в сине-зеленый.

— Человеческая кровь. — Фаэдо не сомневается. — Следы слабые, — видимо, прежде чем замазать чернилами, пятна пытались вывести.

Капитан не спешит с выводами.

— Где была папка, когда нашли труп Гуараши?

— На месте, в шкафу.

— Гуараши умер мгновенно. Покойники не расставляют папки с документами по шкафам.

— Его убили… — Голос Фаэдо падает до шепота.

— Почти наверняка. — Капитан все еще осторожничает. — Потом сообщишь, совпадает ли группа крови с кровью полковника.

— Об этом я как-то не подумал, — растерянно признается Фаэдо. — Я не знаю, какая у него была группа крови.

— Завтра или послезавтра пришлешь мне шифровку. — Капитану нужны только неопровержимые доказательства.

Теперь они рассматривают страницы самым тщательным образом. Отпечатал пальцев проверять бессмысленно, так как к бумагам, кроме Гуараши и адъютанта, прикасался и тот, кто составлял и переплетал подшивку, и тот, кто ее пересылал, и тот, кто ее получил, зарегистрировал и поставил в архив.

Второе открытие делает Фаэдо.

— Подожди-ка! — вскрикивает он и достает из шкафа длинный узкий пинцет (такими пользуются часовщики), а в глаз вставляет лупу. С величайшей осторожностью он извлекает из-под корешка какую-то серую крошку и с победоносным видом показывает ее капитану.

— Это катышек от резинки. Кто-то, должно быть, пытался стереть кровь.

На этом Фаэдо не успокаивается. Ему неловко перед капитаном: как же он не установил группу крови полковника! И теперь он старается искупить свою вину. Отложив в сторону пинцет и лупу и тщательно протерев подушечки пальцев кусочком замши, он начинает легко водить ими по странице. — Здесь!

Пальцы Фаэдо замирают на верхнем углу страницы. Капитан недоуменно смотрит на него.

— Здесь что-то стерто: я прекрасно чувствую шероховатость вот тут, на этом месте, — поясняет Фаэдо. Он возбужден и не скрывает своего возбуждения.

Капитан хватает папку и разглядывает страницу на свет; лампы у Фаэдо очень мощные, но все равно ничего не заметно.

— Подожди-ка, — говорит Фаэдо и быстро привинчивает увеличитель, затем вместо пленки вставляет угол страницы. — Погаси свет.

В темноте они вместе разглядывают изображение. Видно какое-то пятно.

— Черт побери! — злится Фаэдо и включает свет.

— Тут нужны инфракрасные лучи, — замечает капитан.

— У меня нет такой аппаратуры.

Длинное лицо Фаэдо вытягивается еще больше. Он как-то странно поглядывает на капитана.

— А что, если я позвоню в одно местечко? Капитан бросает взгляд на часы: три часа ночи.

— Давай, звони.

Фаэдо, поколебавшись, смущенно спрашивает:

— Ты не можешь подождать меня в машине?

— Еще чего! — восклицает капитан, пожалуй, резче, чем следовало.

У Фаэдо несчастный вид, но он продолжает настаивать:

— Сицилия — моя зона, мы же уговаривались. Ты сам сказал, что предоставляешь мне полную свободу действий, лишь бы были результаты.

— Ну и что? — Капитан все еще не понимает, куда клонит Фаэдо.

— А то, что мне нужно позвонить! — взрывается Фаэдо, и в его голосе слышатся нотки отчаяния.

— Так бы и сказал! — Теперь капитану все ясно. Черт побери! Протянув руку, он берет ключи и молча уходит.

— Будет, наверное, лучше, если я поеду к ним один, — говорит Фаэдо, спустившись к машине. — Понимаешь, люди, которые с нами сотрудничают… народ недоверчивый. Увидят новое лицо…

Капитан не двигается с места, наоборот, он даже устраивается поудобнее на сиденье и закуривает сигарету.

— А, черт побери! — вскипает Фаэдо, но быстро успокаивается и включает мотор. Он ведет машину молча, сердито нахмурившись. Когда машина сворачивает в сторону Аугусты, капитан решает, что нужно как-то успокоить Фаэдо.

— Я сожалею, Фаэдо, но ничего не поделаешь, очень уж все это серьезно, — говорит он официальным тоном.

— Да ладно, чего там, — отвечает Фаэдо, и чувствуется, что он готов уступить, но на определенных условиях.

В кое-какие дела капитан действительно может его посвятить. И он говорит Фаэдо, что через два дня после смерти Гуараши умер генерал, важная фигура; что и тот и другой занимались военными заказами и один из заказов, прошедших через их руки, его особенно интересует.

Фаэдо перестает дуться: профессиональный интерес берет верх над обидой, и он выясняет у капитана некоторые детали.

— Так к кому же мы едем? — спрашивает наконец капитан.

Оба немного поостыли и расслабились.

— Ни за что не поверишь! — смеется Фаэдо и называет имя известного промышленника, занимающегося производством медикаментов. — Дело в том, — говорит он, — что тип этот страшен, как смертный грех, а любит молоденьких девочек.

— Ты что, шантажируешь его? — живо реагирует капитан.

— Нет, что ты, я — нет. Наоборот, я обеспечиваю ему алиби. Понимаешь, года два тому назад он побывал туристом в одной европейской стране и накололся. Его отпустили, но с условием, что он будет на них работать.

— А при чем здесь ты? — Капитан не без интереса погладывает на Фаэдо.

— Да как тебе сказать… В общем, он уверен, что я из контрразведки.

— А что же контрразведка?

— Там уверены, что я осведомитель карабинеров.

— А карабинеры?

— Они думают, что я работаю на полицию.

— Но ведь это опасно, — встревожился капитан.

— Ну, знаешь, в конце кондов я ведь действительно в известной мере тот, за кого они меня принимают. — Плечи Фаэдо вздрагивают от беззвучного смеха.