Неустановленный автор - Воины креатива. Праведный меч Страница 15

Баунти придвинулся к нему совсем близко:

– Я запущу акцию на свои финансы. Но тебе придется где-то очень по-крупному занять денег, чтобы мы сыграли на искусственном кризисе. Надо миллиардов семь.

Баунти затронул самое больное место Пью – желание обрести свободу. Пью, наверное, потому любил смотреть на звезды – взять бы и улететь от забот и страхов. Звезды, они ведь такие свободные и прекрасные…

– Это очень большие деньги, – протянул Пью.

«Свобода! Свобода?».

– Для успеха нужно именно столько.

– Что за дело?

Этот вопрос давал легкую надежду на согласие. Баунти никогда не обманывал Пью за время их знакомства. И Пью ему верил. Может, просто верить больше было некому?!

– Надо кое-кого подтопить, – улыбнулся Баунти. – Понарошку.

Пью слушал его и кивал. Да, Баунти по-прежнему волшебник. Злой, конечно, но искусный в своем коварстве. Семь миллиардов занять можно – безупречная репутация Пью позволяла ему легко вести переговоры о таких суммах с финансистами на всех континентах. Тем более, деньги нужны на неделю да под хороший процент – кто откажется?! Но останется ли это втайне от новых начальников?

– Да уж… – потер подбородок Пью. – Дело заманчивое.

Баунти положил ему руку на плечо и крепко приобнял:

– Ну что, мошенник? Как в старые добрые?..

– Будь что будет, Джеймс. Я устал. Я хочу свободы. И я тебе верю.

Глава 7

– Ха-ха-ха! Нет, ты посмотри, что творится! Ваy! Ну почему не мы такое отсняли! – орал редактор новостей известной телекомпании в телефонную трубку.

Циничный представитель мира СМИ, который, казалось, видел в жизни все, был действительно удивлен, и даже по-своему очарован происходящим. Уж слишком это выбивалось из привычного хода вещей…

На представительной научной конференции по глобальному климату, проходящей в Ерлине, произошел скандал. Ну, такой маленький скандальчик, переросший в массовую драку ученых мужей.

Ученые сошлись в рукопашной! Представить такое было немыслимо, но факт налицо: новости пестрели видеозаписью этого побоища.

Обычный ход традиционной научной конференции не предвещал драматических событий. Ученые-климатологи, как всегда, разделились на три условных лагеря: сторонники грядущего потепления, сторонники предстоящего похолодания и те, кто яростно отстаивал нейтральную позицию (в ближайшей перспективе не суждено произойти ни то, ни другое).

Выступления шли согласно программе, пока авторитетный Британский профессор не стал настойчиво требовать слова для экстренного доклада вне очереди. Некоторые из присутствующих знали, что профессор недавно развелся с красавицей-женой, ушедшей к молодому актеру кино, и тяжело переживал семейную драму. Но все равно это не повод выплескивать раздражение на коллег.

Но профессору было, похоже, плевать на этикет и чужое мнение. Когда ему надоело игнорирование, он, обойдя большой круглый стол, направился вдоль стены прямо к трибуне.

Многие с любопытством повернулись в его сторону. Профессор нес продолговатый черный ящик, похожий на скрипичный футляр. Подойдя к трибуне, остановился в паре метров от нее, раскрыт ящик, достал… горн с флажком. Выступающий в это время на трибуне покосился на профессора и запнулся на полуслове.

Все сидящие в зале и в президиуме молча смотрели на профессора. Сошел с ума?! Высокие теории уже не раз оставляли некоторых коллег за гранью реальности. Неужели еще один печальный случай?

Профессор сделал шаг к трибуне, от которой предусмотрительно отскочил окончательно растерявшийся докладчик. Модератор конференции поднялся с места, но ничего сказать не успел. Профессор поднес горн к губам и протрубил прямо в микрофон: «Ту-уа-а-а-уфффф». От такого резкого противного звука все скривились. Вот какофония!

Профессор решительно убрал горн в футляр и остановил повелевающим жестом людей, собирающихся удалить его с трибуны.

– Уважаемые коллеги! Извините за эпатаж. Мне не хотят давать слова вне очереди, но обстоятельства того требуют. Три часа назад датчики, установленные в контрольных морских и океанических точках вокруг Британии, зафиксировали увеличение температуры течений на полградуса. Ошибки быть не может, информация проверена. Соответственно предлагаю закрыть конференцию, так как спорить больше не о чем. Катастрофа глобального потепления уже близка!

Зал ахнул и тут же замер. Повышение температуры всего на два градуса означало всеобщую гуманитарную катастрофу, но даже сторонникам теории глобального потепления это казалось слишком неблизким событием, измеряемым в сотню лет. Полградуса! Так резко! Неужели правда? Но это невозможно! Или уже…

Профессор спустился с трибуны и направился мимо растерянных и озадаченных товарищей по научному цеху. Он подошел к месту, где сидел неформальный лидер группировки сторонников похолодания, и перегнулся через стол. Профессора и главного «холодного» связывала многолетняя взаимная неприязнь, известная всем. Если все, что сказал профессор, правда, «холодных» ждали всеобщее осмеяние и потеря финансовой поддержки на теперь уже бесполезные исследования.

Профессор решил насладиться триумфом, презрительно глядя в лицо противнику. Неожиданно он достал из запазухи пластиковую бутылку кетчупа и молниеносно выдавил содержимое на голову потрясенного происходящим оппонента. Кетчуп очень по-дизайнерски растекся по голове и костюму «холодного».

Зал онемел. Какой конфуз! Превратившийся в кет-чупного монстра «холодный», протерев глаза, резко отодвинул стул и, оттолкнувшись от сидения, прыгнул через стол на профессора. Профессор успел отскочить в сторону, и «холодный» упал на двух сидящих впереди коллег. Все вместе они полетели на пол, сопровождая взмахи руками протяжными криками: «А-а-а-а-а-а!».

Профессор собрался пнуть своего раздражителя, но неожиданно сам получил пинок под научный так сказать копчик. Автором вошедшего в историю как «ледяной штамп» подлого удара стал еще один «холодный», тоже профессор. Сначала все бросились разнимать потасовку, но каким-то дьявольским образом мужчины вошли во вкус, и образовалась куча-мала.

За что может бить один умный хороший человек другого умного и хорошего? Скорее всего, за личные или идейные обиды. Мало ли какие у кого накопились претензии друг к другу. Конечно, умению драться интеллектуалы не были обучены. Но их схватка смотрелась куда интереснее и захватывающе боев самых искусных профессионалов.

Полмира, наблюдавшие сюжет и комментарии по телевизору, так и остались в недоумении: а что там с повышением температуры? Ответ национальной ассоциации, которую как раз и представлял профессор зачинщик скандала, был отложен до выяснения обстоятельств. Позже заявления профессора были опровергнуты официально, сам профессор отправлен в длительный отпуск.

Публика успокоилась, история потихоньку сходила на нет. О ней если и поговаривали, то лишь как о недоразумении. Но совсем скоро об этой «битве умов» вспомнили. Когда все увидели айсберг…

Огромный танкер медленно двинулся вперед. Высоченный бесконечный берег изо льда скрывал за изгибом поворота в три с половиной километра длиной еще один такой же танкер. Движение танкеров было синхронно. Потому что действовали они по единому плану.

Из воды показались мощнейшие канаты, их можно было принять за панцири неведомых полярных чудовищ. Команды и капитаны обоих танкеров торопились – на все работы отведен час. Надо не только совершить невозможное – отколоть от ледяной бескрайней глыбы гигантский кусок, но и успеть затопить корабли.

Со своих и чужих спутников их работу, несомненно, заметят и сфотографируют. Но так и предполагалось. В наше время такую «иголку» в «стоге» полярного льда не спрятать. Немного нервировало другое. После только что произведенной серии микровзрывов на леднике приборы станций разных стран обязательно заметят их, но вдруг кому-нибудь придет в голову послать авиацию сюда, посмотреть поближе. Не дай Бог, если русским. Лететь им недалеко, это правда. Тогда они смогут близко сфотографировать подводную лодку, а это совсем не входит в планы…

Капитан танкера, руководитель операции, выключил телефон. Только что ему сообщили: спутник сделал все необходимые снимки. Можно сматывать удочки.

Капитан обернулся. Его восхищенный взгляд предназначался не уходящему под воду танкеру, который, судя по фырканью воздуха, не верил в скорую погибель. Танкер не было жалко, капитан не успел прикипеть душой к этой довольно старой посудине советского производства. Сделал дело – и прощай. Ко второму затопляемому танкеру он испытывал столь же прохладные чувства. Вся красота мира сейчас для капитана уместилась в границах многокилометрового кубика льда, айсберга, который они так лихо откололи от ледяного «материка».

Капитан лишь смутно догадывался, какой изощренный ум просчитывал эту сложнейшую операцию. Сначала команда с двух танкеров пробурила 197 неглубоких шахт и заложила взрывчатку. Затем, после одновременного направленного подрыва, с двух сторон два танкера дернули на себя ледник, вцепившись пробуренными когтями в непрозрачную белую кожу. Затея удалась. Хотя все тросы в итоге лопнули, успеху взрывов это помогло – ледник медленно отделился от материнского тела. И поплыл!