Филип Шелби - Дни барабанного боя Страница 15

Джонсон почувствовал, как лицо его вспыхнуло.

— Бобби, с кем еще ты разговаривал?

— С Джеймсом Крофтом, черт бы его побрал. В Ирландии я член парламентского комитета по безопасности. Как и он здесь.

Шел пятый час, к этому времени Джонсон собирался быть у себя в кабинете. Но он, подняв воротник куртки, сидел на бортике фонтана. Ветер не унимался, однако кофе, принесенный Фрэнком Шурессом из машины, согрел его. Джонсон не отказался бы и от хорошего глотка бренди.

Он основательно поразмыслил, прежде чем выбрать в помощники Шуресса. Профессиональный опыт у Фрэнка был невелик; с другой стороны, молодой агент сильно переживал из-за случившегося с Холленд. Джонсон знал об их отношениях. Фрэнк отпускал неосторожные замечания по поводу того, как с ней обошлись. Дойди это до директора, Шурессу бы крепко досталось. И Джонсон решил держать Фрэнка при себе, чтобы уберечь от необдуманных рыцарских порывов.

— Джеймс Крофт? — произнес Шуресс, держа пластиковый стаканчик. — Кокран уже разговаривал с ним?

На встречу Джонсон отправился с микрофоном. Все, что говорили он и Кокран, Фрэнк записывал на пленку.

— И директор об этом даже не заикнулся?

За его удивлением Джонсон уловил гнев. При других обстоятельствах он оборвал бы Шуресса, однако ему самому было любопытно, что и когда стало известно директору.

— Вы не находите это странным? — настаивал Фрэнк.

— Я нахожу, что не следует делать поспешных выводов, — с раздражением ответил Джонсон.

Шуресс немного помолчал. Он знал, что связывает Холленд и Джонсона. Думал, что Джонсон, возглавляющий расследование, убедит Смита оставить ее на оперативной работе, хотя бы до тех пор, покуда оно не завершится. Теперь Фрэнку показалось, что дело приятно пахнет полным оправданием Холленд.

— Думаете, Кокран привез подлинные фотографии? — спросил Фрэнк.

— Да. Он бы не стал подсовывать фальшивки.

— Выходит, кто-то подставил Макналти и мы попались на эту уловку.

«Уайетт совершил ошибку, — подумал Джонсон. — Могло так быть? Или Крофт, зная об этом доказательстве, утаил его?»

Шуресс выплеснул на траву остатки кофе:

— Это все меняет, разве не так? Когда директор узнает...

— Директор узнает об этом, когда я сочту нужным. — Джонсон пристально посмотрел на молодого человека. — Не раньше. Ясно?

Шуресс ничем не выказал, что задет резкостью его тона.

— Да, сэр.

— Фрэнк, я вижу твою заинтересованность. Однако для Холленд риск здесь значительно выше, чем для нас с тобой. Прежде, чем делать ход, мне нужна полная уверенность.

— Понимаю, — ответил Шуресс.

Хоть и сомневался, что понял правильно.

11

По пути с кладбища домой Холленд заглянула в Дирксен-билдинг, где находился кабинет Уэстборна.

В коридорах царила похоронная тишина, хотя там сновали референты, лоббисты и тому подобная публика. Держались все учтиво, вежливо, что случалось нечасто. Молодой рассыльный указал Холленд нужное направление, и она плыла в людском потоке, пока не оказалась у цели.

Хотя сенатора только что похоронили, кабинет его уже почти опустел. Стопы набитых ящиков высились в человеческий рост. Мебель вытащили в приемную. От висевших картин остались только светлые пятна на обоях.

Пробравшись сквозь этот лабиринт, Холленд заглянула в кабинет. Из окон открывался вид на Капитолий.

— Прошу прощения.

Она думала, что парень азиатского происхождения, стоявший на коленях над стопками бумаг, должен был слышать ее шаги. Но он вздрогнул и так резко обернулся, что едва не свалились очки в тонкой оправе.

— Вам какого черта здесь нужно?

— Поговорить с секретаршей сенатора.

— Простите, пожалуйста. Я не хотел грубить. Такой уж сегодня выдался день.

Парень поднялся на ноги, поправил очки и протянул руку:

— Майкл By, помощник сенатора — в течение трех месяцев.

Холленд приняла извинение.

— Холленд Тайло, секретная служба. Не знаете, где найти секретаршу? Или Джудит Траск?

— Собственно говоря, у него работают... работали две секретарши, — ответил By. — Кэти, которая вечно торчала здесь, пичкают успокоительным в больнице Святого Иоанна. Бриджит, работавшая главным образом по ночам, находится на полпути в Калифорнию. Вылетела сразу же после заупокойной службы. А где может быть Джуди, представления не имею.

Холленд закусила губу:

— Проклятие.

— А в чем дело?

Ответ вертелся на языке, но кое-что заставило Холленд сдержаться. Пока By говорил, она заметила несколько странных деталей. Ковер на полу лежал так, будто его снимали, а потом второпях постелили снова. На ящиках стола с замками виднелось что-то вроде древесной трухи, словно их открывали силой.

Ну и что мне до этого? — упрекнула себя Холленд.

— Слышите? Агент Тайло.

Холленд потрясла головой:

— Прошу прощения.

— Не за что, — ответил By. — Роясь в этом хламе, я чувствую себя кладбищенским вором. Но кроме меня, никого не осталось.

— Что будет со всем этим?

— Бумаги и дискеты заберут в сенатский архив. Мебелью займется хозяйственное управление. Личные вещи передадут адвокатам, те, видимо, отправят их в поместье.

— А материал, над которым работал сенатор, — новая законодательная инициатива или что-то в этом роде?

By поправил пальцем очки:

— Его, видимо, передадут соавторам. Вы ищете что-то конкретное?

Холленд внезапно захотелось уйти. В кабинете было душно и жарко. Все вокруг напоминало о ее промахе. Отдать дискету By, и дело с концом.

Но она не отдала. Не смогла. Дискету Уэстборн доверил ей. Холленд решила, что должна исполнить последний долг перед покойным.

— Спасибо, что просветили, — сказала она. — Созвонюсь с Кэти, когда ей станет лучше.

By пожал плечами:

— Как знаете.

Он провожал взглядом Холленд, пока та пробиралась по приемной. И когда услышал звук закрываемой двери, первым делом задвинул засов. Это надо было сделать раньше. Допустил неосторожность, но ему повезло.

By повернулся. Глаза его сузились, и выражение юношеской наивности на лице сменилось холодным, суровым. Казалось, что в помещении царит беспорядок, но то были следы тщательных, методичных поисков. Став на колени, он отогнул край ковра. Ему поручили искать встроенный сейф или какой-то тайник размером, возможно, с регистрационную карточку и глубиной один-два дюйма. By обыскал уже всю приемную и половину кабинета. Действовал быстро, старательно, ничего не упуская, как полагалось сотруднику ЦРУ.

Однако при всей своей опытности By не мог представить, что предмет его поисков находился какое-то время в нескольких футах. Человек, который платил ему за поиски дискеты в кабинете Уэстборна, не упоминал имени Холленд Тайло.

Вернувшись домой, Холленд переоделась в джинсы и старый свитер грубой вязки. Заварила чай, потом позвонила подруге в Нью-Мексико, но той на месте не оказалось. И, пока чай остывал, стала бродить по дому, похлопывая конвертом по бедру. Незавершенные дела всегда не давали ей покоя.

Войдя с чашкой чая в гостиную, она позвонила в больницу Святого Иоанна. Дежурная медсестра ответила, что Кэтрин Макгроу приходит в себя после обморока, вызванного вестью о смерти Уэстборна. Видимо, ей придется пролежать еще несколько дней.

Холленд положила трубку, глотнула чаю и уставилась на конверт. Решить, как быть дальше с дискетой, можно было только одним способом — просмотреть ее, в сущности, прочесть записи Уэстборна.

Смущенная этой мыслью, Холленд логично рассудила, что дискету не обязательно просматривать всю. Если Уэстборн надиктовал текст, то вскоре будет упомянута чья-то фамилия; если набрал на клавиатуре — то же самое. Тогда она узнает, кто соавтор законопроекта, и отыщет его — или ее.

Холленд пошла в кабинет, включила компьютер с модемом и динамиком, придвинула стул. Распечатала конверт и установила дискету. Если текст устный, она его услышит. Письменный появится на экране.

Оказалось, и то, и другое.

«Дискета номер один. Первая дневниковая запись. Двадцать седьмое сентября тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года. Пятнадцать часов пятнадцать минут. Персонаж — Хьюберт Болдуин, старший сенатор от штата Теннесси, председатель Комиссии по регулированию использования атомной энергии. Дело касается сговора Болдуина с военными о сокрытии, уничтожении и фальсификации определенных документов, относящихся к испытаниям ядерных, химических и бактериологических материалов на ничего не подозревающих войсковых частях и гражданском населении с тысяча девятьсот пятьдесят шестого года по настоящее время».

Голос явно принадлежал Уэстборну. Но запись сделали, когда он был значительно моложе. Холленд знала, кто такой Болдуин. Один из Кардиналов. Он приезжал в тот вечер в Дубки.

После паузы раздался негромкий жесткий смешок. Затем: