Стив Сомер - Кумир Страница 16

Манкузо сразу прикинул, как все это было.

— Убийца проник через парадный ход, зашел в кабинет, сказал доктору "здрасьте" — и угрохал его на месте. Тут жена услыхала шум и сбежала вниз.— Манкузо указал на лестницу.— Убийца же стал в этой нише и выстрелил ей прямо в глаз. Выстрел что надо…

Вместе с Манкузо Росс прошел по коридору на кухню.

— Девчонка хотела выбежать через черный ход. Пиф-паф — и ее нету. Работа профессионала.

Манкузо выключил огонь под кипящей кастрюлей. Затем понюхал поднимавшийся оттуда пар:

— Минестрон[37], мой любимый суп…

Росс прислонился к дверному косяку. Его по-прежнему мутило, кружилась голова.

— Кому, черт подери, это понадобилось?

Манкузо поглядел на него так, словно он сморозил величайшую глупость. В этот момент кто-то заорал с улицы в мегафон:

— Эй вы, в доме! Не двигаться!

Росс и Манкузо тут же грохнулись на колени, успев обменяться беглыми взглядами.

Мегафон снова заорал:

— Я капитан Брустер, арлингтонская полиция. Вы окружены. Бросайте оружие, руки над головой — и выходить по одному.

— Пошли куда подальше! — процедил Манкузо.

Росс пожал плечами, поднялся с пола, открыл черный ход и стал было поднимать руки.

— Кончай! — прошептал Манкузо.

В ту же секунду по окнам кухни полоснул ружейный залп. Росс бросился на пол. Пули изрешетили стены, разбили дверцу плиты и холодильник; с полок над раковиной полетели какие-то миски. Манкузо и Росс прижались к линолеуму, прикрыв головы руками: стрельба продолжалась, на них летели осколки стекла и штукатурка.

— Они что, спятили? — проорал Росс.

— Боятся! — прокричал ему на ухо Манкузо.— Кто-то им донес, что в доме трое убитых. Вот они и примчались…

— Но кто мог донести? Кто?!

— Олух, да тот самый, который убил! Он и…

Его слова заглушила автоматная очередь, на них снова посыпались щепки и осколки фарфора.

Наконец Манкузо улучил мгновение и, перекатившись на спину, вытащил пистолет.

— Что ты делаешь? — крикнул Росс.

— Если не возражаешь, я лучше сдамся.— Манкузо вышвырнул пистолет в разбитое окно.— Сдаемся! — заорал он.— Кончай стрелять!

Стрельба наконец-то прекратилась.

9.05.

Тед Уикофф ждал в приемной перед офисом вице-президента. У него не было никаких новостей — это-то и было самой плохой новостью. Наконец Истмен под каким-то предлогом улизнул с заседания группы планирования НАСА[38] и вышел к Уикоффу.

— Что там у тебя? — спросил он.

— Ничего.

Они прошли через холл к кабинету Истмена.

— Видел сегодня программу "Тудей"?

— Нет,— признался Уикофф.

— Кретин! Они тебя обошли! Я же предупреждал: никаких подлостей! — зашипел он на Уикоффа. когда дверь за ними захлопнулась.— Сказано было — заняться только выяснением того, как он получил свои голоса на выборах.

— Я этим и занимался,— ответил Уикофф.— Там все в ажуре.

— И тогда ты пустил слух, что после ранения Фэллон остался без мозгов? Так? Чтоб ты сдох!

— Ничего я не распускал!

— Врешь!

Некоторое время оба молчали, уставившись друг на друга.

— Конечно, вру,— улыбнулся Уикофф, притрагиваясь рукой к встроенному в книжный шкаф бару.— Не возражаешь, если я немного подкреплюсь?

— Да ведь еще только девять утра!

— Меня лишь интересовало: не возражаешь ли ты?

— Да делай что хочешь! — Истмен уселся на тахту, вытянул ноги и водрузил их на кофейный столик.— Дерьмо вонючее, вот ты кто!

Уикофф налил себе в рюмку неразбавленного виски.

— Позволь кое-что рассказать тебе насчет нашего друга Фэллона…— И он поднял рюмку:— За успех!

Истмен пропустил это мимо ушей. Уикофф отпил глоток, уселся на край стола.

— Вчера я перебрал все источники, выжал из людей все что можно. И что же я узнал про Фэллона?

— Что?

— Ничего!

Он снова отпил из своей рюмки. И повторил:

— Ни-че-го!

Истмен молча следил за Уикоффом, за его улыбкой Чеширского кота[39].

— Ближе к делу,— потребовал он.

— Парень преподавал историю в колледже. Еще в 1976 году он простой учителишка, а сейчас — подумать только! — уже в сенате. И если мы ничего не предпримем, станет вице-президентом! А мы с тобой отправимся домой в Саут-Филли.

— О чем ты болтаешь? Говори по существу.

— Я и говорю: это просто чудо какое-то.

— Ну и что с того?

— Но чудес в жизни не бывает.

Истмен, казалось, не понимал, о чем речь.

— Говорю тебе, Дэн, за ним ничего не водится. Но человек же не может быть таким чистеньким. Даже Санта Клаус и то не может. Я переговорил с кем только можно, полночи провисел на телефоне, все выяснял, что там у него в Техасе…

— А еще полночи?

Уикофф не стал отвечать на колкость и продолжал:

— А кто обеспечил ему место в конгрессе, ты знаешь?

— Кто?

— Никто! Его избирательный округ в Хьюстоне — район бэррио. А там не разживешься — ни поддержкой, ни деньгами. Только вот с чего это губернатор Тэйлор вдруг выбрал именно его взамен Везерби?

— Ну мало ли почему. Тэйлору нужен был рыцарь на белом коне.

Уикофф рассмеялся.

— Что тут смешного? — фыркнул Истмен.

— Смешна твоя вера. Вера в Американскую Мечту!

Вице-президент встал и, подойдя к двери, распахнул ее:

— Пошел вон!

Но Уикофф не трогался с места.

— Тут замешана одна бабенка,— тихо промурлыкал он.

— Что?! — Истмен притворил дверь.

— Его жена в психушке, с 77-го… И с кем же он, по-твоему, спал все это время? А?… Ни с кем!

— Ни с кем?…— Истмен начал понимать, куда тот клонит.

— Именно ни с кем! — Уикофф снова отпил из рюмки.

— А эта его блондинка? — спросил Истмен.— Помощница по печати?

— Салли Крэйн? Нет!

— Точно?

— Точно. У меня сведения от этого педика Ван Аллена.— Уикофф вернулся к бару.— Нет, вокруг этого парня все мрак, все загадка — и гадость.— Он поставил пустую рюмку.— И если у тебя нет возражений, я бы попробовал во всем этом разобраться.

Истмен некоторое время помолчал, потом открыл дверь и, так и не проронив ни слова, вышел.

9.35.

Манкузо должен был отдать должное арлингтонской тюрьме: жратва там была что надо. Завтрак, во всяком случае, оказался куда лучше, чем у них в Бюро. Ему повезло: Росс потерял аппетит, так что Манкузо съел и его порцию.

— Черт тебя знает, как это ты еще способен есть? — В голосе Росса звучало отвращение.— После всей этой бойни!

Росс повис на дверной решетке их камеры.

— Когда мы отсюда выберемся?

— А куда нам спешить?

— Тебе что, наплевать, раскроем мы это дело или нет?

Манкузо продолжал работать челюстями.

— Ты и в дом не хотел заходить,— не унимался Росс.

— Остынь, парень!…

В грязных штанах и рубахе с расстегнутым воротом, сидевший на краю койки напарник показался Россу в этот момент совсем старым.

— Может, я просто сдрейфил,— докончил Манкузо после паузы.

Росс взглянул на него: в его взгляде можно было прочесть доброту и сострадание.

— Все-то ты придуриваешься, Джо. Ничего ты не сдрейфил, когда эти ребята из арлингтонской полиции стали палить из своих пушек. Я за тобой следил. Они могли сделать из нас ливерную колбасу, а тебе хоть бы хны…

Манкузо пренебрежительно махнул рукой:

— Да эти олухи корове в задницу ведром не попадут.

— Брось мозги засирать, Джо,— добродушно заключил Росс, усаживаясь напротив него на свою койку.— Ты мне лучше скажи: кто-то, значит, пробрался к этому генералу в "Уолтер Рид" раньше нас, так? — тихо спросил он.— И узнал фамилию и адрес доктора Беквита?

— Может быть,— пожал плечами Манкузо.

— Кто-то пытается замять это дело. И все время он на полшага впереди нас.

— Может, и так.

— Но кто он, Джо?

Манкузо покачал головой.

— А мне кажется, ты знаешь.— Росс начинал терять терпение.

— Нет,— ответил Манкузо.— И если у тебя есть голова на плечах, то и ты не станешь совать туда свой нос…

В этот момент стальная дверь в конце коридора приотворилась. За ней, уперев руки в бока, стоял старший агент ФБР Барни Скотт. Нельзя сказать, чтобы он был в хорошем расположении духа.

— Они? — спросил из-за его спины лейтенант полиции.

Скотт почесал ширинку.

— Выпустить! — приказал лейтенант.

Невидимый им охранник щелкнул рубильником, и дверь камеры со скрипом отодвинулась. Росс протянул Манкузо его пиджак.

— Я тоже сдрейфил тогда, Джо,— тихо шепнул Росс, но скрежет металла заглушил его слова.

9.45.

К тому времени, когда спецслужба закончила проверку дома Терри на предмет наличия там "жучков" для подслушивания, микроволновых передатчиков, взрывных устройств, спрятанных кинокамер и снайперских гнезд, был составлен список многочисленных "можно" и "нельзя", который устроил бы даже самую придирчивую мамашу.