Ральф Альбертацци - Заложник №1 Страница 16

Вместо этого Каддафи сказал:

– Я хочу, чтобы ты убил президента Соединенных Штатов.

Хиязи даже не вздрогнул, у него просто не было другого выхода. Он пришел в командную палатку, чтобы умереть, а теперь уходит из нее, чтобы убить. В любом случае, он должен выполнять приказ.

Хотя к подготовке он приступил немедленно, некоторое время потребовалось для подбора надежных людей. В Ливии не было недостатка в боевиках, горящих желанием выполнить подобное задание, но людей следовало подбирать очень тщательно. Требовались люди, никогда не промахивающиеся, если уж цель попала к ним на мушку, но вместе с тем важны были и другие качества. Надо было, чтобы эти люди не были известны западным разведслужбам, чтобы чувствовали себя уверенно, проезжая через все эти дьявольские страны, так как им предстояло самостоятельно добираться к месту назначения. Они должны были сочетать в себе холодное пламя религии с традицией молчания, присущей пустыне, что имело первостепенное значение для сохранения секретности операции.

Убедившись, что предусмотрел все детали относительно места и сроков покушения, Хиязи никому не сообщил о своих планах. В конце лета 1986 года он собрал вместе отобранных людей и только тогда впервые сообщил им, кто выбран объектом покушения. Боевики должны были по одному отправляться в Соединенные Штаты: их снабдили приличной суммой денег, чтобы можно было осесть в Штатах и ждать. Они уезжали не только по одному, но и через определенные интервалы, чтобы не было внезапного наплыва арабских туристов, который мог бы привлечь внимание американского Управления паспортного контроля. В США им следовало затаиться в различных городах по всей стране, а вечером 15 ноября собраться в номере, снятом на имя Абдуллы Насу в отеле «Хей-Адамс» в Вашингтоне. В этом отеле часто бывало много иностранцев, среди которых они могли бы затеряться. Предполагалось, что на этом совещании все получат окончательные задания.

Двадцать пять лет назад президент Кеннеди был убит одним человеком из одной винтовки. Это было смехотворное любительское покушение, если бы он промахнулся, то ничего бы не вышло. Подобного Наджи-абу-Хиязи допустить не мог, в его распоряжении было пятнадцать человек и пятнадцать винтовок. Они не должны были промахнуться.

Может быть, они и не промахнулись бы, если бы им представилась возможность увидеть президента на расстоянии выстрела, но пятое бюро разведки Израиля и Министерство иностранных дел прослышали об этой операции и даже сумели обнаружить одного из убийц. По приезде в Нью-Йорк он был арестован ФБР и помещен в комфортабельную темницу. Там он рассказал агентам ФБР все детали, а они снабдили его суммой денег, превзошедшей все его самые смелые ожидания, новым паспортом на чужое имя и авиационным билетом до Паго-Паго.

Обладая теперь всей информацией, агенты ФБР быстро арестовали по одному бо́льшую часть террористов, прибывающих в США, а 15 ноября завершили операцию, подобрав во время совещания остатки террористов во главе с Наджи-абу-Хиязи.

Так провалилась попытка покушения, хотя никто в Ливии не знал об этом. По стратегическим и политическим соображениям американские власти умолчали об этих арестах. Если говорить о стратегических соображениях, то зачем снабжать противника информацией? Но гораздо важнее были политические соображения: бомбардировщики ВВС США нанесли удар по Ливии, и, хотя он не достиг цели, в пропагандистском отношении это была крупная победа. Так как США никогда не заявляли о своем намерении убить Каддафи, они объявили, что их операция имела полный успех – полковнику прищемили хвост, и теперь он ведет себя хорошо. Однако попытка покушения на американского президента отнюдь не выглядела бы как хорошее поведение. Пришлось бы делать еще одно предупреждение Ливии, а то и начинать военные действия, а этого администрация США не хотела. Гораздо лучше было выставить Каддафи перед всем миром и американским народом побежденным или, по крайней мере, публично униженным, диктатором, жалким тираном, бессильным перед военной мощью Соединенных Штатов.

Итак, зима сменилась весной, и все было тихо. Воздушный налет на Ливию все оценили как урок, который Каддафи усвоил, и все опасения относительно мести со стороны арабов исчезли со страниц американских газет. А Каддафи в это время рвал и метал, и все же в конце концов был вынужден признать тот факт, что его попытка реванша потерпела неудачу.

16

В западных странах мало кто знал об Аяне Аллах Джафаре. Согласно записям в книгах Кембриджского университета, на юридический факультет которого он был принят в 1952 году, Джафар родился в 1930 году. Отец, плативший за его образование в Англии, был преуспевающим бизнесменом в Тобруке, куда Джафар вернулся после получения диплома. Друзья по Кембриджу вспоминали, что, несмотря на то, что он был иностранцем, все относились к нему довольно хорошо. Помнили его, главным образом, из-за пристрастия к Шекспиру. Кроме этой страсти он, казалось, ничем больше не выделялся. Естественно, что Джафар держался особняком, и по тем временам его помнили всего несколько мужчин, а женщины не помнили вообще.

Вернувшись в Тобрук, Джафар выпал из поля зрения, наверное, занимался бизнесом и юридической практикой. Но, когда в 1969 году власть захватил полковник Каддафи, получилось так, что Джафар стал одним из первых его сторонников среди гражданского населения. Он быстро стал одним из приближенных диктатора, но имя его упоминалось редко, кто-то иногда встречал его в высших эшелонах власти, кто-то слышал, что он занял весьма влиятельное положение. В западном мире подобные слухи были встречены вздохом облегчения – по крайней мере, хоть один человек с хорошим европейским образованием, горячо любящий Шекспира, станет теперь одним из советников неуправляемого Каддафи. Все надеялись, что он будет сдерживать диктатора.

На самом деле Джафар впервые попал в поле зрения Каддафи, когда донес тайной полиции о заговоре, ставившем своей целью убийство полковника. Самое большое впечатление на Каддафи произвело то, что среди заговорщиков был младший брат Джафара. Полковник также отметил для себя равнодушие на лице Джафара, когда его брат был приговорен к смерти путем отсечения головы. (Строго говоря, брат Джафара не был заговорщиком. Существуют доказательства того, что он был просто невинной жертвой, используемой настоящими заговорщиками вслепую. Существуют также доказательства того, что Джафар знал об этом.)

Вместо того, чтобы оказывать сдерживающее влияние на диктатора, Джафар еще более укрепил свои властные позиции, создав в 1972 году Национальную лигу арабской молодежи за освобождение Палестины. В эту организацию вошли люди, отвергнутые Черным Сентябрем и Народным фронтом освобождения Палестины. Людей, которых он подобрал, выгнали из этих организаций, потому что жестокость, с которой они проводили свои акции, пугала даже эти террористические организации. Хотя официальным лидером вновь созданной организации считался хорошо известный в западных странах Ахмед Эль-Джаффур, ее истинным мозговым центром был Аян Джафар. Именно он подавлял волю психопатов, собравшихся под его знаменами, именно он послал их взорвать в Риме самолет американской компании «Пан Ам» и расстрелять из пулеметов самолет компании «TWA» в Афинах. После этого скромного начала, Джафар попал в руководство совета по террору при полковнике Каддафи. И, когда полковник решил, что его собственная инициатива провалилась и теперь ему нужен совет, он обратился именно к Аяну Аллах Джафару.

Когда полковник Каддафи рассказал ему всю историю, Джафар печально покачал головой.

– Это была ошибка. Хиязи был просто глуп, – быстро добавил он, заметив сверкающий взгляд Каддафи, не оставлявший сомнения в том, кто был виноват в провале этой затеи. – Подобное вооруженное возмездие не столь эффективно, как может показаться, – продолжил Джафар. – И если уж надо было действовать таким образом, то сразу после провокации американцев. Если бы американский президент был убит в течение нескольких дней после этого трусливого налета, то это создало бы видимость справедливого возмездия. А что можно сделать теперь, спустя несколько месяцев? Сейчас убить президента может любой из многочисленных врагов Америки, а как мир узнает, что это именно наше возмездие, если мы не объявим об этом? А сделать этого мы не можем, – быстро добавил Джафар, прежде чем полковник успел заявить, что именно так и намеревался поступить. – Это вызовет ответные действия американских дьяволов, а надо признать, что наше воздушное пространство открыто и доступно их оружию. И, хотя эта трусливая попытка покушения на вашу жизнь окончилась неудачей, приходится признать, что наша оборона была бессильна против них. Наши радары были подавлены их самолетами радиоэлектронного противодействия, ни один их самолет не был сбит, а мы потеряли четыре истребителя. Мы не сможем защитить свой народ от военного нападения со стороны Соединенных Штатов. – Джафар помолчал минутку, затем продолжил: – Я польщен, что вы обратились ко мне за советом, и мое мнение таково, что мы должны перейти к крупномасштабному политическому терроризму, давая понять, что это наша борьба, и одновременно держась в тени.