Виктор Корнеев - Тайны йога-центра Страница 16

В своем отделе Агарвал застал лишь секретаршу Камилу, которая тоже собиралась уходить, да Сабура — практиканта, совсем еще молодого выпускника университета, уже третью неделю стажировавшегося в отделе. С Камилой у него были особые отношения. В последнее время она постоянно была занята осуществлением своей давней мечты — найти для Агарвала подходящую невесту. Вот и на этот раз она заговорщицки ухмыльнулась:

— Завтра у меня к тебе будет большой разговор.

Агарвал улыбнулся, прошел к окну, из которого хорошо просматривались вход в здание, стоянка для машин. Крепыш был на месте — стоял около своего мотороллера. Но вот к нему подъехал на мотоцикле какой-то бородач в синем свитере, они обменялись парой фраз, крепыш сел на мотороллер и выехал на дорогу.

— Сабур, — позвал Агарвал практиканта. — Видишь вон того бородача с мотоциклом? Тебе задание — возьми у него интервью на любую тему, но так, чтобы он не смог от тебя отделаться раньше, чем хотя бы через минут пять. Справишься — в следующий раз возьму с собой на настоящее дело.

Практикант, как видно уже нахватавшийся за время отсутствия Агарвала нехитрых репортерских верхов, улыбнулся, не говоря ни слова, небрежно взял блокнот, сумку с фотоаппаратом и с деловым видом быстро направился к выходу.

Из окна Агарвал видел, как Сабур вышел на стоянку и подошел к бородачу. Тот сначала пытался избавиться от надоедливого репортера, но когда тот достал фотоаппарат, бородач сдался. Агарвал про себя улыбнулся — чего восточный человек не отдаст, чтобы остаться в людской памяти.

Но времени терять было нельзя — надо как можно скорее получить весточку от Бенджамина. Агарвал спустился вниз по боковой лестнице и без труда прошел служебным входом на узкую улочку, а по ней в переулок, где находилось нужное ему отделение связи.

— Девушка! Ферозу Шахани есть весточка? — весело обратился он к девушке.

— Документ, пожалуйста.

— Ух, какие сегодня строгости, — продолжал поддерживать игривый тон Агарвал. — Как, похож я здесь на себя? Правда, на самом деле я красивее? — шутливо спросил он девушку, протягивая ей водительское удостоверение на имя Фероза Шахани — одно из репортерских снаряжений, дававшее ему возможность не привлекать к себе внимание. Обошлось оно ему недорого — три бутылки шотландского виски да десять анн за цветное фото. Правда, на черном рынке за эти три бутылки надо было отдать почти половину зарплаты, но тут помог Бенджи — купил в долларовом магазине.

— Пожалуйста, вам есть письмо. — Не обращая внимания на его шутки, девушка протянула ему вместе с удостоверением небольшой синий конверт.

Агарвал спрятал письмо в карман, быстро вышел на улицу и тем же путем вернулся в здание редакции. Поднявшись к себе, он достал из кармана куртки конверт, аккуратно вскрыл его и достал небольшое, размером с половину обычного листа, письмо.

«Дорогой Сунил!

Это письмо придет к тебе, когда я буду находиться, по всей вероятности, уже в лучшем из миров. Пишу потому, что чувствую — не дождусь твоего возвращения в столицу. Все должно решиться днями. Буду краток.

В надежном ящике за решеткой, как ты любил выражаться, я оставил для тебя интересный материал. Ключ от ящика в «дупле у всех на виду» под тем же номером, что и почта. Помнишь, когда мы с тобой в последний раз виделись? То, что найдешь там, постарайся, если сможешь, сам опубликовать или же лучше всего передай Элен. Только, прошу тебя, — не теряй времени. Это надо сделать до рождества, иначе будет поздно. Не унывай.

Агарвал еще и еще раз перечитал письмо друга. Он вспомнил последнюю встречу с Бенджи в фойе кинотеатра. Тогда тот прислал ему билет на вечерний сеанс. Как назло, Агарвал задержался в редакции и пришел домой поздно. Когда вскрыл конверт, оказалось, что до начала сеанса осталось чуть больше получаса. Чтобы успеть, пришлось гнать такси почти через весь город. Бенджи уже ждал его в фойе, сразу отвел в сторону и стал быстро говорить, то и дело оглядываясь по сторонам. Он просил Агарвала срочно выехать в район оловянных рудников, запихал ему в карман конверт с деньгами:

— Не спеши, разберись со всем хорошенько на месте. Мне эта информация очень пригодится.

Хотя Агарвал и привык к подобным, не всегда ему понятным просьбам друга, но причины, необходимости подобной поездки, когда на оловянных рудниках волнения потихоньку стихали, не понимал. И только сейчас до него стало доходить, что Бенджамин специально отослал его подальше от столицы, чувствуя приближающуюся смертельную опасность.

«Итак, — начал рассуждать он про себя, — надежный ящик за решеткой. Постой, именно так назывался мой недавний материал об открывшемся полгода назад в Национальном банке отделении индивидуальных сейфов. Значит, Бенджамин положил свои материалы в одни из этих сейфов. Но надо знать его номер, шифр замка, да к тому же иметь дубликат ключа. Так, ключ, пишет Бенджи, в «дупле у всех на виду», то есть в автоматически камере хранения на Центральном железнодорожном вокзале — это тоже из заголовка одной из моих корреспонденции. Камера номер двенадцать. В последний раз мы виделись 15 декабря, значит, код замка камеры — 1512. Надо срочно ехать на вокзал».

Агарвал еще раз перечитал письмо, затем подошел к небольшому столику в углу, на котором стояла машинка для резки документов, включил ее и опустил в приемную щель письмо Смита. Машина с легким хрустом втянула в себя листок, превратив его в горстку узких длинных полосок бумаги. Выключив машинку, Агарвал посмотрел в окно — бородач, наверное, уже изрядно притомился на своем посту и поэтому сел на траву рядом с мотоциклом и только изредка без особого рвения посматривал на подъезд здания редакции.

— Сунил, ты едешь домой? — В дверь просунулась косматая голова Сатиша из отдела международной информации. — А то могу подвезти, если, конечно, не страшно за свою жизнь.

— Спасибо, с удовольствием прокачусь с ветерком, если ты не разучился еще ездить. Только мне надо на железнодорожный вокзал.

— Договорились, жду тебя внизу у служебного входа, — радостно выпалил Сатиш и закрыл дверь.

Агарвал еще раз посмотрел в окно — бородач сидел на траве, терпеливо вглядываясь в выходящих из подъезда здания «Экспресса» людей. Затем репортер взял телефон, набрал номер инспектора Виджея — его телефон молчал.

Из здания Агарвал выбрался уже привычным путем, завернул за угол, где его уже поджидал Сатиш. Не успел еще Агарвал попрочнее усесться на заднем сиденье мотоцикла, как Сатиш резко рванул с места. Мотоцикл взревел и понесся по узкому проходу на улицу. Агарвал увидел, как вскочил с травы бородатый, кинулся к своему мотоциклу, но путь ему загородили сразу два велосипедиста.

Ловко лавируя между машинами, выезжая при этом иногда на тротуар, Сатиш, как умелый жокей, управлял своим мотоциклом, с презрением обгоняя тихоходные «амбассадоры», резким сигналом оттесняя мирно едущие мотороллеры и моторикши.

Когда Сатиш, сделав очередной пируэт, остановился у самого входа в здание вокзала, Агарвал поблагодарил его и поспешил внутрь здания, смешавшись с толпой отъезжающих.

В просторном с высоким куполообразным потолком зале вокзала, где размещалась автоматическая камера хранения, было относительно малолюдно. Большинство пассажиров предпочитало сдавать свои вещи в обычную камеру хранения. Там не надо было запоминать номера, можно было попросить служащего за небольшой бакшиш получше присмотреть за вещами. Агарвал быстро нашел нужную ему камеру, набрал код. Замок щелкнул, дверь камеры чуть двинулась вперед и плавно открылась. Внутри было пусто. Агарвал засунул руку в глубь камеры и, пошарив, почувствовал в левом углу маленький, вчетверо меньше обычного, конверт. Достав его и прощупав пальцами, он ощутил внутри конверта небольшой плоский металлический предмет. Агарвал открыл конверт, внутри лежали серебристый ключик и небольшая записка. Он сунул конверт, не вынимая ключа, в карман, быстро вышел из здания вокзала, на ходу впрыгнул в уже отошедший от остановки и набиравший скорость двухэтажный автобус. Проехав две остановки, Агарвал сошел на тротуар и, пройдя несколько метров, открыл дверь одного из многочисленных кафе, откуда исходил запах свежесмолотого кофе.

Сев за столик в самом дальнем углу, он заказал кофе с молоком и пару бутербродов. В кафе было почти пусто. Агарвал достал конверт, вытащил оттуда изящный ключик, положил его в нагрудный карман рубашки, развернул записку. В ней была всего одна строчка: «Двенадцатого помяни день рождения старушки». Он еще несколько раз прочел написанное. Какой-то бред. Никакой старушки, о которой мог бы знать Бенджи, он не помнил.

Официант принес кофе и бутерброды. Агарвал начал машинально есть, все время размышляя, что могла означать эта загадочная фраза.