Фредерик Форсайт - Кобра Страница 17

У некоторых пакетики рвались прямо в желудке, и они умирали с пеной у рта на полу аэропорта. На других доносили бдительные стюардессы, заподозрившие неладное, поскольку пассажир ничего не ел и не пил на протяжении всего продолжительного перелета. Таких отводили в сторону, заставляли выпить сироп из фиников и сажали на унитаз с сетчатым фильтром внизу. Американские и европейские тюрьмы были переполнены такими бедолагами. И все же за счет огромных объемов и вследствие одержимости западных стран правами человека до восьмидесяти процентов товара доставлялось по назначению. Но затем предшественника Суареса злой рок сразил во второй раз.

Впервые это было опробовано в английском Манчестере, и опыт оказался удачным. Устройство под названием «аппарат виртуального рентгеновского обследования» не просто показывал пассажира словно полностью обнаженным, но также выявлял имплантаты, введения в задний проход и содержимое кишечника. Устройство работало настолько бесшумно, что его можно было устанавливать под стойкой пограничника, осуществляющего паспортный контроль, и другой сотрудник правоохранительных органов в соседнем помещении изучал предъявителя паспорта от гортани до ягодиц. По мере того как все больше аэропортов и морских вокзалов оснащались новыми аппаратами, процент перехвата «ишаков» стремительно взлетал до небес.

В конце концов терпение дона Диего иссякло. Он распорядился заменить человека, отвечающего за это направление работы, навсегда. Его место занял Суарес.

Суарес был ярым сторонником крупных партий, и его цифры отчетливо показывали, какие пути транспортировки лучшие. Для Соединенных Штатов это были надводные суда и самолеты, доставлявшие груз через Карибское море в северные районы Мексики и на южное побережье США. Большую часть пути товар преодолевал на судах торгового флота, после чего прямо в море перегружался на частные суда, каких полно в прибрежных водах, от рыбацких шхун и быстроходных скутеров до яхт и моторных лодок.

Для Европы Суарес предпочитал новые пути: не напрямую из Карибского моря в страны Западной и Северной Европы, так как в этом случае перехват достигал двадцати процентов, но прямо на восток к полукольцу стран-неудачниц, составляющих побережье Западной Африки. Там товар переходил из рук в руки, и Картель полностью получал за него деньги, а дальше уже заботой покупателей было разделить груз на мелкие партии и переправить его на север через пустыню до берегов Средиземного моря, а затем в Южную Европу. И больше всего Суарес любил бывшую португальскую колонию, маленькое нищее государство, раздираемое гражданской войной, превратившееся в самый настоящий рай для переправки наркотиков: Гвинею-Бисау.

Именно к этому заключению пришел Кэл Декстер, встретившись в Вене с канадским охотником за наркотиками Уолтером Кемпом из Комитета по борьбе с наркотиками и организованной преступностью ООН. Цифры Кемпа во многом совпадали с теми, что были у Тима Мэнхайра из Лиссабона.

Начав всего несколько лет назад с приема лишь двадцати процентов колумбийского кокаина, направляющегося в Европу, Западная Африка в настоящий момент принимала уже больше пятидесяти. Но ни Кемп, ни Декстер, беседуя за столиком в кафе в Пратер-парке, не могли знать, что недавно Альфредо Суарес решил довести эту долю до семидесяти процентов.

На западном побережье Африки семь государств попадают под определение «проблемные»: Сенегал, Гамбия, Гвинея-Бисау, Гвинея (бывшая французская колония со столицей в Конакри), Сьерра-Леоне, Либерия и Гана.

Переправившись через Атлантику в Западную Африку воздухом или по морю, кокаин мелкими партиями отправляется на север сотнями различных путей. Часть следует на рыбацких судах вдоль побережья Марокко, после чего продолжает путь по старой дороге марихуаны. Другие партии преодолевают Сахару по воздуху и попадают на северное побережье Африки, откуда их на небольших судах переправляют испанской мафии через Гибралтар или калабрийской «Ндрангете», с нетерпением ждущей в порту Джоя-Тауро.

Часть кокаина следует изнурительным сухопутным путем через всю Сахару, с юга на север. Здесь особый интерес представляет ливийская авиакомпания «Африкийя», которая связывает двенадцать основных городов Западной Африки с Триполи, откуда морем до Европы рукой подать.

— Когда дело доходит до переправки товара на север в Европу, — сказал Кемп, — все они заодно. Но что касается получения кокаина из-за Атлантики, тут Гвинее-Бисау нет равных.

— Пожалуй, мне следует отправиться туда и на месте посмотреть, что к чему, — задумчиво промолвил Декстер.

— Только будьте осторожны, — предостерег его канадец. — Подготовьте хорошую легенду. И неплохо будет захватить с собой «мускулы». Разумеется, лучшая маскировка — быть черным. Сможете это устроить?

— Нет, только не по эту сторону Атлантики.

Кемп черкнул на салфетке имя и номер телефона.

— Попробуйте найти этого человека в Лондоне. Он мой друг. Работает в АБОП. И желаю удачи. Она вам понадобится.

Кэл Декстер еще ничего не знал о британском агентстве по борьбе с организованной преступностью, но намеревался исправить это упущение. К вечеру он возвратился в гостиницу «Монкальм».

Вследствие бывших колониальных связей единственным удобным перевозчиком в Гвинею-Бисау являлась португальская авиакомпания ТАП. Позаботившись о визе и сделав прививки от всех болезней, какие только смог придумать Институт тропической медицины, а также раздобыв рекомендательное письмо от международной Организации изучения жизни птиц, представляющее его как ведущего орнитолога, специализирующегося на перелетных птицах, зимующих в Западной Африке, «доктор» Кэлвин Декстер неделю спустя летел из Лиссабона ночным рейсом ТАП в Бисау.

Позади него сидели два капрала британского парашютно-десантного полка. Как выяснил Декстер, АБОП собрало под одним знаменем все правоохранительные органы, ведущие борьбу с организованной преступностью и терроризмом. Среди знакомых друга Уолтера Кемпа оказался один бывший десантник, прослуживший много лет в третьем батальоне парашютно-десантного полка. Это он через штаб полка в Колчестере разыскал Джерри и Билла. Оба с готовностью согласились помочь.

Теперь они были уже не Джерри и Билл. Они были Кваме и Кофи. Их паспорта однозначно свидетельствовали, что оба урожденные граждане Ганы, а другие бумаги клятвенно заверяли в том, что они также работают в отделении Организации изучения жизни птиц в Аккре. На самом деле это были такие же чистокровные англичане, как и Виндзорский замок, но родители обоих перебрались в Великобританию из Гренады. Если только никто не станет расспрашивать их на беглом тви, эвехе или ашанти, они с честью выдержат испытание. Правда, Джерри и Билл не владели ни креольским, ни португальским, но внешность у них была бесспорно африканская.

Лайнер компании ТАП совершил посадку в аэропорту Бисау уже после полуночи, в кромешной темноте. Большинство пассажиров следовали дальше в Сан-Томе, и лишь тоненький ручеек направился вместо транзитного зала к паспортному контролю. Впереди шагал Декстер.

Сержант-пограничник придирчиво исследовал все до одной страницы новенького канадского паспорта, изучил гвинейскую визу, сгреб бумажку в двадцать евро и кивнул, предлагая Декстеру пройти. Он указал на двух его спутников.

— Avec moi, — сказал Декстер и добавил: — Con migo.[15]

Французский язык — не португальский, как и испанский, однако смысл был понятен. К тому же с лица Декстера не сходила лучезарная улыбка. А лучезарная улыбка, как правило, делает свое дело. К ним подошел офицер.

— Qu'est que vous faites en Guinée?[16] — спросил он.

Декстер изобразил бесконечную радость. Нырнув в сумку на плече, он достал ворох брошюр, посвященных цаплям, уткам-широконосам и другим видам водоплавающих птиц, семьсот тысяч которых зимуют в обширных болотах и влажных равнинах Гвинеи-Бисау. Глаза пограничника тотчас же остекленели от скуки. Он махнул рукой, показывая, что все могут проходить.

На площади перед зданием аэропорта не было ни одного такси. Но был грузовик с водителем, а бумажка в пятьдесят евро в этих краях способна на многое.

— Гостиница «Малайка»? — с надеждой спросил Декстер.

Водитель кивнул.

Когда грузовик приблизился к городу, Декстер обратил внимание, что тот практически полностью погружен во мрак. Виднелись лишь несколько пятен света. Комендантский час, введенный военными? Нет, просто отсутствовало электричество. Лишь здания, имеющие собственный генератор, не зависели от перебоев с подачей энергии. К счастью, гостиница «Малайка» принадлежала к их числу. Трое приезжих поселились в нее и поднялись к себе в номера, чтобы поспать хотя бы остаток ночи. Перед самым рассветом кто-то застрелил президента.