Роберт Ладлэм - Рукопись Ченселора Страница 18

– Я убил его, – ответил Варак, спокойно глядя в глаза Браво.-Я единолично принял такое решение и уверен, что оно было правильным.

– Хорошо,-согласился Браво.-Будем считать, что все участники нашей операции вне досягаемости, что ни у кого не может возникнуть никаких подозрений по поводу смерти Гувера и ее нельзя объяснить иначе, как естественными причинами.

– Совершенно верно: смерть от старости.

– Значит, если бы мы использовали в своих целях непосвященного в суть дела человека, он, действуя вслепую, никогда не докопался бы до истинной причины смерти Гувера?

– Никогда.

– Я еще не спросил вас, почему не было вскрытия.

– Указание из Белого дома. Насколько я понимаю, конфиденциальное.

– Из Белого дома?

– Да, у них были на то основания. Я их сам им подсказал. Сент-Клер не стал углубляться в детали. Он догадывался, как действовал Варак, который прекрасно изучил структуру Белого дома и свободно ориентировался во всех его интригах. Это была работа профессионала.

– Докопаться, значит, невозможно… – повторил Браво. – Это чрезвычайно важно.

– Для кого?

– Для того, кого мы сделаем нашим посредником. Поскольку ему придется действовать вслепую и он не будет связан никакими фактами, главным для него станет общий замысел. Такой человек может поднять тревогу и тем самым спровоцировать обладателя досье на неосторожный шаг, то есть заставит его выдать себя.

– Я что-то вас не понимаю. Если такому посреднику не сообщить никаких фактов, которые он захотел бы проверить, ради чего он вообще станет действовать? Он должен захотеть что-то узнать. А с чего у него возникнет такое желание? И что даст нам такой посредник?

– Думаю, очень многое. Все дело в том, как понимать слово "факт". Сент-Клер посмотрел на Барака невидящим взглядом. "Как странно,-подумал он, – что наши дороги с Питером Ченселором снова пересекаются". Каждый раз, когда старый дипломат встречал в газетах или в книжном приложении имя Ченселора, 6н вспоминал смущенного, растерянного аспиранта, пытавшегося подобрать нужные слова, чтобы отстоять свои взгляды. Это было ровно шесть лет назад. С тех пор Ченселор научился находить нужные слова.

– Боюсь, я вас так и не понял,-прервал раздумья Сент-Клера Варак.

– Вы когда-нибудь слышали о писателе по имени Питер Ченселор? – Я читал его роман "Контрудар!". Он напугал многих, кто связан с Лэнгли.

– А ведь это была беллетристика, вымысел.

– Да, но очень близкий к действительности. Правда, этот Ченселор напутал в терминологии, неверно изобразил методы работы ЦРУ, но если говорить о существе дела, все им описанное имело место в жизни и книга кажется правдивой.

– Это потому, что его фантазию не ограничивали никакие факты. Ченселор выявляет основную линию будущего сюжета, берет исходную ситуацию, из известных ему фактов тщательно отбирает наиболее подходящие и затем так их переосмысливает, чтобы они служили подтверждением его собственной трактовки реальных событий. Он не связан причиной и следствием. Он создает их сам. Вы сказали, что Ченселор напугал многих в Лэнгли. Охотно в это верю. Он широко читаемый автор. Он не скользит по поверхности. Предположим, станет известно, что Ченселор пишет книгу о Гувере, о его последних днях…

– …и о досье,– подаваясь вперед, добавил Варак.– Ченселор как раз тот человек, которого надо использовать, как посредника. Если сообщить ему, что бумаги исчезли, он тут же начнет действовать. Поднимется шум, кое-кто встревожится, а мы тут как тут.

– Отправляйтесь в Нью-Йорк, мистер Варак. Разузнайте о Ченселоре все, что можно разузнать: об окружающих его людях, о его образе жизни, методах работы. Каждая мелочь может пригодиться. Ченселор помешан на заговорах. Мы подбросим ему мысль о заговоре против Гувера. Перед таким соблазном он не устоит.

Глава 6

Питера разбудил телефонный звонок. – Мистер Ченселор? – спросила телефонистка. Питер вытащил руку из-под покрывала и прищурился, стараясь разглядеть циферблат ручных часов. Было почти десять. Утренний ветер, врываясь через двери веранды, вздымал занавески. Местонахождение ЦРУ.

– Слушаю?

– Междугородная станция. На проводе Нью-Йорк. С вами будет говорить мистер Энтони Морган. Подождите, пожалуйста, минуточку.

– Жду. Послышался щелчок, потом жужжание на линии.

– Приветствую вас, мистер Ченселор. Звонила секретарь его издателя. Питер узнал бы ее голос из тысячи других. Какие бы неприятности ни обрушивались на нее, голос ее всегда звучал одинаково приветливо.

– Алло, Ради! Как дела? – Ченселор надеялся, что ее дела идут лучше, чем его собственные.

– Прекрасно. Как там в Калифорнии?

– Яркое солнце, прохлада, повсюду зелень. Выбирай, что тебе из этого больше нравится. Девушка рассмеялась. У нее был приятный смех.

– Надеюсь, мы вас не разбудили? Вы ведь всегда встаете очень рано.

– Нет, Рэди. Я уже на ногах,-неизвестно зачем солгал Ченселор.

– Подождите минуточку, с вами будет говорить мистер Морган. Послышалось два щелчка.

– Алло, Питер!

– Как дела, Тони?

– О господи, при чем тут я! Как ты себя чувствуешь? Мари сказала, что ты звонил вчера вечером. Жаль, что меня не было дома.

– Извини, я был пьян,-смущенно ответил Ченселор, пытаясь вспомнить, что он наплел Мари.

– Ну, об этом она мне не говорила. Сказала только, что ты был чертовски взбешен.

– Да, был. Я и сейчас взбешен. Но вчера ко всему прочему я был пьян. Извинись за меня перед Мари.

– В этом нет необходимости. То, что ты рассказал ей о своих делах, ее страшно рассердило. Как только я появился на пороге, она прочла мне целую лекцию о том, как я должен защищать интересы своих авторов. Так что же там случилось с твоим романом? Питер устроился поудобнее на подушке и откашлялся. Стараясь говорить спокойно, он произнес:

– Вчера, в четыре тридцать, посыльный с киностудии принес мне законченный вариант сценария. Я и понятия не имел, что дело зашло так далеко.

– Ну и что?

– Они все перевернули с ног на голову. Я ничего подобного никогда не писал. Выдержав паузу, Морган мягко заметил:

– Ущемленное "я", Питер?

– О господи, вовсе нет! И ты прекрасно знаешь, что не в этом дело. Я не хочу сказать, что сценарий плохо написан. Отдельные куски сделаны просто здорово, все очень эффектно. Но лучше бы это не было так хорошо, потому что все, что там написано,-ложь!

– Джош сказал мне, что они изменили название агентства…

– Они изменили все! – взорвался Ченселор и сразу почувствовал, как кровь приливает к голове. Поморгав от боли, он закричал в трубку: – По их сценарию правительство и его люди – настоящие ангелы. Они руководствуются только чистыми, благородными помыслами. Грязными махинациями занимаются… те, другие. Таинственные личности, сеющие революцию и насилие. К тому же все они – о господи! – говорят "с легким европейским акцентом". Они все переделали по– своему. За каким чертом тогда надо было покупать право на экранизацию моей книги?

– А что говорит Джош?

– Если честно, то очень смутно помню, что он сказал. Мне удалось поймать его около полуночи по местному времени. В Нью-Йорке, наверное, было часа три утра.

– Никуда не уходи из дома. Я поговорю с Джошем. Кто-нибудь из нас двоих потом тебе позвонит.

– Хорошо.– Питер хотел было еще раз передать свои извинения жене Моргана и распрощаться, но почувствовал, что издатель что-то недоговорил.

– Питер?

– Да?

– Предположим, Джош и я все уладим… Я имею в виду твой контракт со студией. – Здесь нечего улаживать! – снова взорвался Ченселор.-Я им не нужен. Они не хотят принимать меня таким, какой я есть.

– Может быть, им нужно твое имя и они платят тебе именно за это?

– Я не торгую своим именем. Во всяком случае, тот фильм, который они собираются делать, обойдется без меня. Я же говорю тебе, это будет прямо противоположное тому, что я написал.

– А для тебя это важно?

– Как для автора – нет, черт побери! Но то, что они там наворочали, противоречит моим убеждениям. А этим не бросаются.

– Я просто так поинтересовался. Может быть, ты уже готов начать книгу о Нюрнбергском процессе? Питер рассеянно посмотрел на потолок:

– Пока нет, Тони. Скоро буду готов, но сейчас – нет. Мы с тобой об этом позднее поговорим. Питер повесил трубку, забыв еще раз извиниться перед женой Моргана. Он лежал и думал о вопросах, которые задал ему издатель, и о своих ответах. Только бы боль прошла! И хорошо бы избавиться от этого оцепенения. И то и другое постепенно ослабевало, но иногда он все-таки чувствовал себя прескверно. И каждый раз в таком случае к нему возвращались воспоминания об автомобильной катастрофе. Он снова видел слепящий свет настигавшего его грузовика, слышал скрежет металла, звон разбитого стекла и крики… И опять в нем загоралась ненависть к тому, кто, пригнувшись, на высоком сиденье грузовика, промчался мимо во тьму штормовой ночи, убив Кэтрин и покалечив его. Ченселор сел на край кровати, свесив ноги на пол. Совершенно голый, он ходил по комнате в поисках плавок. Для утреннего купания было уже поздновато. Солнце стояло высоко, день наступил. Питер почувствовал себя виноватым, как будто нарушил какой-то важный ритуал. Но хуже всего было то, что в его теперешней жизни ритуал заменил работу, и он это прекрасно понимал. Обнаружив наконец лежавшие на стуле плавки, он собрался было надеть их, как снова зазвонил телефон. Ченселор взял трубку.