Лев Гурский - Спасти президента Страница 18

Пробарабанила еще одна очередь. Пиф-паф, ой-ей-ей, умирает зайчик мой. Все никак не умрет. Значит, опять мой ход.

Обойма в кармане оказалась неожиданно легкой, гладкой и все время выскальзывала у меня из пальцев. Пока наконец я не ухватил ее и не извлек на свет божий... Ну что я за дурак! Феноменальный. Грандиозный. Клинический. Вот какой рассеянный с улицы Лубянки.

Брусок был не совсем обоймой. Совсем даже не обоймой.

С запозданием я вспомнил, что сегодня утром лишь собирался прихватить резервный боезапас. Собирался, однако не взял. Очень спешил на службу, закрутился с отчетом и забыл. То есть взять-то я взял, но совсем другое. Некоторое время я строго глядел на синий нераспечатанный брикет жевательной резинки в руке, машинально прикидывая, можно ли мятным бабл-гамом заменить патроны к «Макарову». По всему выходило, что замена будет неравноценной. В лучшем случае можно хорошенько разжевать мятную пластинку, выдуть огромный белый пузырь и броситься с ним в психическую атаку. Увидев такую жуткую картинку, противник моментально сдастся.

Я пересчитал патроны в единственной обойме. Из восьми штук у меня осталось всего пять — ровно по числу нападавших. Не разгуляешься. Пистолет системы Макарова менее всего предназначен для прицельной стрельбы на дальние расстояния, а я при этом отнюдь не снайпер, рыжей белке в глаз не попаду. Да и там, у «Мерседеса», притаились с автоматами далеко не белочки... Что же мне делать? Я распечатал брикет с бабл-гамом, сорвал обертку с одной из жвачек и стал сосредоточенно ее жевать. Реклама уверяла, будто свежий мятный вкус во рту прекрасно успокаивает. Вот-вот, скоро меня начисто успокоят, подумал я и чуть-чуть выглянул из-за укрытия. Очередь тут же просвистела над головой, сантиметрах эдак в трех. Уже пристрелялись, однако. Я их недооценил. Стоит им сейчас понять, что у меня кое-какие проблемы с патронами, как они дружно поднимутся в атаку. И пойдут, и пойдут! Значит, сейчас придется высунуться, сжечь еще один заряд. Ничего не поделаешь.

Мой «Макаров» недовольно сказал: «Та-тах!», и в обойме осталось уже четыре штучки — на одну меньше, чем нападающих. От пятого придется уже просто отбиваться ногами. Либо забрасывать его жвачкой или камнями, на выбор. А что, совсем недурная идея насчет камней! Эффективное народное средство. В библейской древности ими, говорят, вовсю били нечестных женщин и вороватых мужиков... Я поискал глазами вокруг и обнаружил поблизости только один библейских размеров булыжник, прямо под задним валом катка. Так-с, попробуем вытащить это оружие пролетариата. Как глубоко он врос! Ну-ка, ну-ка...

Многотонная глыба асфальтового катка вдруг угрожающе заскрипела и попыталась сдвинуться с места, едва не раздавив мне руку. Я поспешно вогнал камень в прежнее положение и с повышенным интересом осмотрел свое укрытие. Вот теперь мне ясно, почему же эта махина застряла здесь, а не скатилась давно вниз, под уклон. Строители, уходя, поставили его на тормоз. Точнее, по-простому подложили камень под задний валик. Рашен смекалка. Как хорошо, однако, держит! И камешек ведь невелик, вполне поддается уговорам. Голыми руками можно уговорить.

Наконец-то у меня созрел план — рискованный, зато остроумный. Мой начальник генерал Голубев назвал бы этот план чистой авантюрой и был бы абсолютно прав. Но, с другой стороны, нелепо остаток жизни тратить на игру в прятки незнаемо от кого. Да еще с таким жалким запасом: четырьмя патронами в обойме и початым брикетом жвачки в руках! Не убьют тебя, так сам с голоду помрешь. Я вот уже и проголодался. Сильные стрессы обычно вызывают у меня приливы энергии и нездоровый аппетит. Кажется, быка на скаку остановишь. Чтобы тут же сожрать.

Быстро высунувшись из-за укрытия, я в последний раз осмотрел поле битвы и нырнул обратно под новое звяканье вражьего свинца о железо. Вероятная траектория катка выглядела почти идеальной. Пустырь есть пустырь. Даже с учетом поправки на неровность почвы освобожденная глыба металла быстро покатится вниз и упрется точно в основание ржавого подъемного крана. А на прямой линии между краном и началом пути у нас находится что? Верно-верно: красивая машина марки «Мерседес». Надо ведь им было так удачно ее тормознуть! Молодцы. Всем благодарность — пожизненно и посмертно.

Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, я достал из початого брикета с бабл-гамом еще одну пластинку жвачки и медленно, со вкусом, ее разжевал. Затем выдул приличный пузырь размером с теннисный мячик. Хорош. Раз продуман распорядок действий, то неотвратим конец пути. Вот случай, когда необязательно приходить к финишу первым. Сейчас важнее прийти к финишу живым. И быть при этом как можно дальше от катка-убийцы.

Приготовиться... Пузырь — во рту, «Макаров» — в левой руке, а булыжник — сейчас будет в пра... Теперь ходу, ходу, Макс! Твоя задача — отвлечь внимание, остальное случится без тебя! Техника... в наше время... решает... все! Все, понеслось!..

Громко мыча, потрясая камнем и пистолетом, я рванулся куда-то вбок, плюхнулся на землю, вскочил, швырнул в сторону булыжник, без остановки выпустил, не целясь, последние четыре пули и в довершение громко чмокнул пузырем из жвачки. Пузырь сработал лучше всего: чистый жалобный звук потряс окрестности холмика. Стрелков из «Мерседеса» это, по-моему, задело за живое. Возможно, они приняли звук за вой вакуумной бомбы. Не меньше двух десятков свинцовых пташек тут же рассвистелось вокруг меня, норовя клюнуть наповал. По-военному это называется вызвать огонь на себя. Любимое занятие самоубийц, мечтающих о бюсте на родине героя. Я шлепнулся наземь, снова вскочил и, петляя, побежал дальше... В магазине каждого спецавтомата, очень вовремя вспомнил я на бегу, по два десятка девятимиллиметровых патрончиков, а пульки — со смещенным центром. Одно попадание, и во мне... ого-го!.. во мне будет дыра величиной с утюг. И зачем, скажите, я отвлекаю автоматчиков от катка? Ведь это он, железный, просит бури. Он, а не я!.. Ему-то ничего плохого не светит, кроме покоя, а мне...

Крр-рак!! Вслед за оглушительным скрежетом за спиной раздались громкие крики. Выстрелы, напротив, стихли. Я позволил себе замедлить бег и обернуться на шум.

План сработал, и успешно! Ну надо же, как все точно сошлось. Тютелька в тютельку... Пока пятерка нападавших пялила на меня глаза и тратила на меня патроны, мой секретный союзник каток стремительно — насколько был способен — покатился по прямой, кратчайшему расстоянию от пункта «А» до пункта «Б». Благо булыжник-тормоз я убрал и траекторию вычислил правильно, спасибо глазомеру... Оп-ля! Передний бампер «Мерседеса», напоследок лязгнув, окончательно превратился в неопрятную гармошку. Легковая машина супротив одичавшего катка — все равно как спичечный коробок против армейского сапога-говнодава. Шансов никаких. Пятерка вооруженных дуралеев тем временем сделала самое худшее, что можно сделать в такой ситуации: вместо того чтобы спасаться самим, они вздумали спасать непоправимо сминаемое авто... Кран, остолопы, сзади ведь еще подъемный кран... У вас же наверняка бензина полный бак, а бензобак у этой модели очень уязвим во время аварий...

Пизанской башне подъемного крана оказалось достаточно небольшого толчка. С пронзительным скрипом железная конструкция стала заваливаться сверху вниз — аккурат на гармошку «Мерседеса» и окруживших авто людей-муравьев. Стрела упала куда-то на капот несчастной машины; издали мне не удалось рассмотреть, куда именно. Новый, еще более громкий «крр-ракк!!», вопли — а затем сработали законы физики: на месте машины, автоматчиков, катка и крана образовалась одна большая огненная вспышка, вслед за которой грянул рукотворный гром. Груда металла поднялась в воздух, чтобы шумно осесть на землю. Меня обдало жарким ветром и едва не повалило на землю.

Сражение закончилось, мои противники перестали существовать. Вместо них корчился на костре остов «Мерседеса», зажатого между катком и краном. Смертельный горячий гамбургер — для тех, кто стреляет без предупреждения. Ничего живого уцелеть в пламени и поблизости от него уже не могло. Мое чувство голода разом уступило место тошноте.

Я осторожно подобрался ближе и остановился, глядя на погребальный костер. Есть правило техники безопасности — «Не стой под стрелой!», подумал я. Любой индеец это знает... А вас куда понесло? И кого «вас»? И главное, зачем? На моих глазах огонь быстро пожирал все улики, а я так и не догадался, кто и для чего приезжал за моим скальпом. Может быть, хоть гений-криминалист Сережа Некрасов сумеет здесь что-то выкопать, но и он навряд ли. В этой мешанине стали и огня ничего путного не отыщешь при большом желании. У обгорелых трупов редко бывают отпечатки пальцев. Не бывает у них документов и особых примет, все равны как на подбор. Пришлось мне сегодня выбирать: либо выживут они, со всеми документами, приметами и автоматами — либо я. Что бы сами вы избрали на моем месте?.. Морщась от жара, я на всякий случай обошел костер со всех сторон и ничего, понятно, не обнаружил. Огненная геенна — кладбище всех следов. Огонь, которым все в мире началось, все и заканчивается. Финита. В общем, пора мне отсюда уносить ноги. Местность здесь пустынная, однако пламя на горизонте видно издали. Когда на пепелище прибудет пожарная команда с милицией, лучше бы мне быть где-то в другом месте...