Джон Кризи - Угроза тьмы Страница 19

— Полное исчезновение, — сказал Лофтус, закуривая сигарету. — Хотелось бы мне… господи, да что же это?

Он понизил голос до шепота, и все кругом, как по команде повернулись в ту сторону, куда он смотрел. Он смотрел в открытые двери амбара, а на другой стороне дороги по направлению к ним двигалась, шатаясь и покачиваясь, какая-то призрачная белая фигура.

— Это девушка, о которой говорил Майк! — воскликнул Лофтус.

Хэммонд первым бросился к Памеле Мандино. Она была почти в бессознательном состоянии от удара по голове, ночная рубашка разодрана, волосы спутаны. Когда они внесли ее в дом, оказалось, что ноги ее все в кровоподтеках. Но она была в состоянии говорить и очень хотела этого.

Лофтус, Хэммонд, Пип Эванс и старший инспектор Миллер находились с ней в комнате в нижнем этаже. Она полулежала в кресле с чашкой чая в руке, завернутая в одеяла. В комнате пылал электрический камин.

Лицо Памелы раскраснелось, синие глаза вспыхнули, когда она заговорила о Майке.

— Значит, он все-таки удрал, — сказала она и улыбнулась. — Мне казалось, что у него и одного шанса нет на это.

— Расскажите нам, что здесь происходило после его бегства, — сказал Лофтус.

— О, как раз то, чего и можно было ожидать, — сказала Памела. — Поднялся страшный крик, потом Бренн приказал все упаковывать, чтобы уехать. Мне кажется, у них так все было устроено, чтобы при необходимости можно было в любой момент сразу же исчезнуть отсюда. Они вынули из ящиков все важные бумаги и спустились с ними вниз — там подвал, который был когда-то бомбоубежищем. Меня они силой заставили спуститься вниз, — она показала на свои синяки, — там я увидела, что они поспешно все упаковывают. — Она помолчала, вид у нее был озадаченный. — Я даже и сейчас не понимаю, как мне удалось убежать, — наконец продолжала она. — Во всяком случае, я сидела у самой дверцы, ручка была рядом со мной. Когда машина замедлила ход, я ухитрилась приоткрыть дверцу и выскочила на дорогу, но только…

— Что только, Памела?

— На них это было совсем непохоже, — неуверенно проговорила она. — Обычно они так осторожны, а тут вдруг перестали обращать на меня внимание. Во всяком случае, им ничего не стоило задержать меня. Может быть, они были так поглощены своим бегством, что не заметили, как это все случилось. Я не особенно ушиблась, потому что упала в густую траву. Они не стали возвращаться за мной. Я поднялась и пошла сюда.

— Сколько же времени вы там пробыли, Памела? — осторожно спросил Лофтус, когда она перевела дух.

Он спросил ее об этом просто, чтобы нарушить молчание, воцарившееся после ее рассказа, но ответ потряс его и всех присутствующих.

— Три года, — ответила Памела. — Три года!

Она закрыла лицо руками и горько заплакала.

Майк Эррол словно заново родился. Лофтус послал за ним, так что из Сент-Олбани они уже возвращались все вместе. Памелу они увезли с собой. Она не совсем еще оправилась от потрясения, и потому Лофтус решил не утомлять ее никакими расспросами. Однако все они были поражены тем, что она им сообщила.

Майк, сидя рядом с Памелой, время от времени бросал на нее взгляды и тихонько улыбался про себя. Казалось, он чувствует себя неплохо. Ему удалось часа четыре поспать в полицейском участке, он восстановил свои силы и чувствовал себя бодрым и свежим. Майк рассказал Лофтусу обо всем, что ему удалось узнать в доме Бренна, в том числе и об отце Памелы, таинственном Мандино из Чизвика. Лофтус тут же распорядился по телефону, чтобы установили местонахождение этого человека, а также организовали за ним наблюдение.

Памелу отвезли на квартиру к Лофтусу, где Кристина, его жена, сразу же взяла девушку под свое крылышко. Она напоила ее крепким чаем с таблеткой снотворного и уложила в постель. Кристина была настоящей помощницей Лофтусу, поэтому он мог теперь не беспокоиться о девушке, каждое ее слово будет ему тут же сообщено.

Было начало восьмого.

Лофтус и Майк с Хэммондом плотно позавтракали беконом с яйцами и выпили огромное количество чая. Настроение у Лофтуса несколько улучшилось, и он рассказал Майку о том, что произошло за время его отсутствия.

Майк нахмурился, узнав о слепоте Карутеро, известие же о беде, постигшей Крэйга, заставило его надолго умолкнуть.

Но потом природная жизнерадостность восторжествовала.

— Это только вопрос времени, — сказал он.

— Не будь оптимистичен, — мрачно сказал Хэммонд, который почти все время угрюмо молчал. — Но одно несомненно. Билл, нам необходимо побеседовать с Мандино.

— Это верно, но вот стоит ли нам брать с собой Памелу…

— Нет. Надо сначала прощупать его как следует.

Дорога к Тинхайм-плейс в Чизвик отняла у них не много времени. Это было уединенное местечко на берегу реки, где рядом стояло всего три дома.

Лофтус выбрался из машины, пока Майк звонил у парадной двери. Немного подальше остановилась другая машина, в которой были Пип Эванс и другие агенты. Лофтус не хотел рисковать понапрасну.

Дверь открыла горничная.

— Доброе утро, — сказал Майк. — Мистер Мандино дома?

— Я узнаю, сэр. Как ваше имя?

— Эррол, но…

Он не договорил, так как дверь в переднюю отворилась, и на пороге показался высокий мужчина. Майка поразили его совершенно седые волосы и очень бледное лицо — они резко контрастировали с совершенно черным одеянием. Брови, резко очерченные, тоже были белы, как волосы, он был чисто выбрит. Он внимательно посмотрел на входную дверь и произнес странные слова:

— Где они, Полли?

— Здесь, сэр, — сказала Полли, увидев, как в холл вошли Лофтус и Хэммонд. — Какой-то мистер Эррол и два его друга.

Она говорила спокойно, не глядя на него.

— Вы не знаете меня, сэр, — живо сказал Майк, делая шаг вперед.

Он испытывал смешанное чувство недоверия и жалости. Было очевидно, что Мандино слеп. Его красивые глаза смотрели на вошедших пустым взглядом. У него были приятные черты лица и поразительное сходство с дочерью. Спокойный низкий голос звучал приветливо.

— Я очень занят, — сказал он, — но если могу быть вам хоть чем-то полезен, то прошу вас.

— Очень любезно с вашей стороны, — сказал Майк. — Это мистер Лофтус, мой приятель, который очень хочет поговорить с вами.

Они прошли вслед за Полли по широкой лестнице на второй этаж и очутились в длинной узкой комнате, окна которой выходили на реку. Никто не решался первым нарушить молчание, но все чувствовали себя неудобно из-за слепоты Мандино. Лофтус ожидал увидеть человека такой же зловещей внешности, как Бренн или Ундерспун, но отнюдь не такого мягкого обходительного джентльмена. Теперь он ломал себе голову, почему же Бренн спрашивал у Майка, не работает ли он на Мандино, скорее всего этот вопрос был задан, только чтобы запутать Майка.

— Мистер Мандино, — сказал наконец Лофтус, — ваше имя назвал нам человек по имени Бренн.

— Бренн? — эхом откликнулся Мандино. Выражение его лица не изменилось, но в голосе послышались совсем другие интонации.

— В какой же связи он посоветовал вам навестить меня, джентльмены?

— Он предположил, что один из нас работает на вас, — сказал Лофтус, — и при весьма любопытных обстоятельствах, мистер Мандино. Кстати, я работаю в полиции.

— В самом деле? — сухо спросил Мандино. — И Бренн сообщил мое имя полиции, не так ли? Он все еще работает с Ундерспуном?

— Да.

— Я должен сразу предупредить вас, джентльмены, что не испытываю никакой симпатии ни к Бренну, ни к Ундерспуну. В сущности, моя беда, свидетелем которой вы являетесь… ею я обязан им… Но мои неприятности, бесспорно, не должны вас интересовать. Чем могу быть вам полезен?

— Что вы можете сказать о них? — медленно спросил Лофтус.

— Могу сказать, что оба они негодяи, но это наверняка вы и сами знаете. Могу еще добавить, что Бренн — замечательный организатор, человек с очень быстрым умом, со склонностью к власти. Что касается Ундерспуна, то могу сообщить вам, что он под именем Реккет был когда-то замечательным врачом, который специализировался по глазным болезням, потом был дисквалифицирован за непрофессиональное поведение. Я был бы счастлив видеть, что они попали в руки правосудия, хотя обвинить их в каких-то преступлениях было бы непросто.

— И все же, мистер Мандино, вы с нами не вполне откровенны.

— Я вас не понимаю, — сухо сказал Мандино.

— Я имею в виду, что вы не упомянули о вашей дочери, — сказал Лофтус.

Мандино поднялся и обошел вокруг стола, двигаясь легко и привычно.

— Что вам известно о моей дочери? — взволнованно воскликнул он.

— Нам известно, что ее захватили Бренн и Ундерспун.

— Бренн не мог вам этого сказать.

— Мы это установили без его помощи.

— Где она? — глухо спросил Мандино, протянув вперед себя руки. Глаза его сверкали. — Если вы сумеете вызволить ее, тогда я смогу помочь вам больше, но пока она у них, я ничего не могу, мои руки связаны!