Чингиз Абдуллаев - Рандеву с Валтасаром Страница 2

— Он не сказал тебе, что случилось с Эшли?

— Нет. Это меня мало интересовало. Он сказал, что мне нужно будет помочь его людям в Москве…

У стоявшего перед ним человека дрогнуло лицо. Очевидно, он ожидал все что угодно, но только не этой фразы. Страшным усилием воли он заставил себя улыбнуться, проделав это за доли секунды, растянувшиеся для него в неизмеримо длинную паузу. И затем, обернувшись к несколько растерявшимся сотрудникам, сказал:

— У мистера Грейвза бурная фантазия.

— Ничего не фантазия, — возразил Грейвз, — все было, как я говорю. И хватит изображать из себя ничего не ведающих овечек. Я уже догадался, вы из разведки. Зачем я вам нужен, можете мне сказать?

— Для танцев, — зло сказал руководитель группы. — Как именно ты будешь помогать Шмидту в Москве, он тебе не сказал?

— Нет, ничего больше не сказал. И вообще, почему вы меня об этом спрашиваете? Кто вы такие? Я хочу знать, почему меня сюда привезли.

— Заткнись, — коротко сказал один из сотрудников, стоявший рядом с ним.

Их руководитель молча посмотрел на Грейвза и вышел в другую комнату. Он стоял там и курил, глядя в окно, когда к нему вошел один из его сотрудников.

— Непонятно, — сказал он по-русски, — если это провокация, то нас давно должны были взять.

— Нет, это не провокация, — возразил руководитель группы, не поворачивая головы. — Судя по всему, Грейвза сознательно включили в группу вместо Эшли, чтобы он мог помочь кому-то в Москве. Эшли был слишком известным человеком, и на его помощь нельзя было рассчитывать. Получается, что господин Шмидт сознательно убрал Эшли, чтобы заменить его на Грейвза. Нужно срочно передать в Москву, чтобы проверили все связи Грейвза и Эшли.

— Передадим, — пообещал сотрудник. — А что делать с Грейвзом? Утопим в море?

— Нет, — задумчиво сказал руководитель, — если погибнет второй журналист, это вызовет еще больший скандал. И заставит английскую полицию копать там, где не нужно копать. А мистер Шмидт поймет, что у него появился опасный соперник. Грейвза нельзя убивать ни в коем случае. Нужно сделать так, чтобы он не поехал в Лиссабон.

— Хотите его отпустить? — изумился сотрудник. — Как мы ему все объясним?

— Я постараюсь, — сказал руководитель группы.

Он потушил сигарету, но окурок не выбросил, а, достав бумагу, завернул его и взял с собой. После чего вышел в другую комнату и, подойдя к сидевшему на диване Грейвзу, негромко сказал:

— За преступления, которые ты совершил перед народом Гаити, ты, Мигель Грейвз, заслуживаешь смертной казни…

— Вы все-таки с Гаити, — пробормотал Грейвз.

— Но мы решили дать тебе шанс, — неожиданно сказал его грозный собеседник, — мы не станем тебя убивать. Достаточно того, чтобы ты никуда не поехал.

— Отнимите у меня билет? — Грейвз был храбрым человеком, и остатки алкоголя еще не совсем выветрились, что придавало его храбрости оттенок бравады.

— Сломаем тебе ноги, — пообещал ему собеседник.

Грейвз вздрогнул. В глазах этого человека он прочел свой приговор.

— Черт вас возьми. — пробормотал он, — это ведь очень больно.

Но его слова не волновали руководителя группы. Он подозвал к себе одного из сотрудников:

— Сделайте ему укол, пусть уснет. Можете напоить его до бесчувствия. Это вместо анестезии. Сломаете ему ноги и выбросите где-нибудь в Сохо. Пусть все выглядит так, словно его сбила машина. Вы все поняли?

— Все, — кивнул сотрудник.

— И никакой самодеятельности, — жестко добавил руководитель группы. — Я еду в посольство, — добавил он на прощание.

Через несколько минут со двора выехала темно-синяя «Тойота». Сидевший за рулем человек взглянул на часы. Через сорок минут он должен подъехать к посольству уже на другом автомобиле. Он только сегодня прибыл в Лондон, и английская контрразведка еще не успела взять его под наблюдение. Неизвестный взглянул на себя в зеркало и снял очки. Потом осторожно убрал тонкую полоску усов. Теперь он выглядел гораздо моложе. И гораздо менее привлекательно. Полковник Федеральной службы безопасности России Камил Баширов еще раз посмотрел на себя в зеркало. И чуть нахмурился. Ему не нравилось ни сегодняшнее похищение Грейвза, ни вся запутанная история вокруг этого дела. Он понимал, что обо всем нужно срочно информировать Москву. Но даже Баширов с его многолетним опытом работы не мог предположить, что это только начало самой грандиозной операции, которая будет проведена в мире в год, завершивший второе тысячелетие.

МОСКВА. 27 МАЯ

Он прилетел из Италии в прекрасном настроении. Каждый раз, встречаясь с Джил, он удивлялся себе, своей обретенной способности радоваться. Казалось, в его возрасте, когда давал о себе знать кризис, обычно поражавший сорокалетних мужчин, ностальгирующих по бесшабашной молодости, и с грузом его проблем было трудно вновь обрести эту способность радоваться обыкновенной человеческой жизни и красивой женщине. Тому неожиданному счастью, которое свалилось на него в сорок лет. Впервые в жизни он не хотел никуда уезжать. Впервые он чувствовал себя в состоянии почти абсолютного равновесия. Но позвонил Владимир Владимирович и попросил его приехать в Москву. Они были знакомы много лет и Дронго знал, что старик не станет просто так вызывать его из Италии. Очевидно, случилось нечто важное, и Владимир Владимирович, получивший важное сообщение, счел своим долгом найти Дронго, чтобы вызвать его в Москву.

Вечером Дронго сидел перед компьютером, когда раздался телефонный звонок. По взаимной договоренности Владимир Владимирович всегда предупреждал о своем приезде. Вот и на этот раз, сказав, что приедет вместе с Потаповым, старик сразу положил трубку, понимая, что эта фамилия не вызовет у Дронго радостных ассоциаций. Потапов был заместителем директора ФСБ и чудом умудрился усидеть на своей должности сразу при трех руководителях. С одной стороны, это было несомненным признанием его профессиональных заслуг, а с другой, сказывалось и то немаловажное обстоятельство, что в самых критических ситуациях он не стеснялся прибегать к консультациям Дронго, полагаясь на его аналитические способности.

Когда раздался звонок, Дронго подошел к двери, предварительно включив камеры наблюдения. На лестничной площадке стояли двое мужчин. Один из них — человек лет шестидесяти, опиравшийся на палку, сделал шаг по направлению к камере и, подняв голову, помахал рукой. Дронго выключил сигнализацию, не позволявшую открыть дверь без набора специального кода, и отпер дверь. Владимир Владимирович шагнул первым, тяжело опираясь на палку и протягивая руку. Вошедший с ним человек был гораздо моложе. Ему было под пятьдесят. Среднего роста, с редкими темными волосами, невыразительным блеклым лицом, немного выпученными глазами, которые обычно смотрели на собеседника, не мигая.

— Добрый вечер, — сказал он, не протягивая руки. Только кивнул, видя мрачное настроение Дронго.

— Здравствуйте, — Дронго кивнул ему в ответ, жестом приглашая в гостиную.

Когда оба гостя прошли в комнату и разместились на диване, Дронго прошел следом и сел в глубокое кресло напротив, подвинув к гостям столик на колесиках. Он налил себе минеральной воды, после чего спросил у гостей:

— Чем обязан вашему визиту?

— Сейчас расскажем, — сказал Владимир Владимирович, — только не нужно нервничать.

— Я не нервничаю, я радуюсь, — ответил Дронго, — всегда, когда вижу вашего спутника, я начинаю радоваться жизни. Сначала он не дал мне закончить расследование на телевидении по поводу убийства известного телеведущего. Затем активно мешал расследованию хищения на военном объекте в Сибири, в результате чего едва не произошла трагедия. И наконец, совсем недавно помешал моему расследованию, когда выяснилось, что московского мэра хотят физически устранить. Мне иногда кажется, что генерала специально присылают ко мне, чтобы он вел со мной параллельные расследования и делал все, чтобы помешать мне.

— Зачем вы так говорите? — зло спросил Потапов.

Подвинув к себе столик, он открыл бутылку виски и щедро плеснул в большой стакан, положив туда два кусочка льда, после чего залпом выпил его содержимое.

— А разве я не прав? — удивился Дронго.

— Можно подумать, что вы ничего не понимаете, — огрызнулся генерал, — в нашей стране все время меняется политическая конъюнктура. А мы все — руководители спецслужб, — как проститутки, стараемся ублажать каждого, кто передает нам приказы от имени президента. Сегодня ему нравятся одни союзники, завтра другие. Сегодня у нас один директор, завтра другой. Я вообще думаю, что скоро и меня уберут из ФСБ. Я пересидел уже трех директоров, а для нашего ведомства это достаточно много.

— В таком случае не нужно быть проституткой, — заметил Дронго, — вы всегда можете положить свое заявление об отставке новому руководителю.