Хилари Нгвено - Люди из Претории Страница 2

Ван дер Вестхьюзен встал, прошелся из угла в угол. Из всех, кто находился в кабинете, лишь профессор Уилсон уловил беспокойство, овладевшее великаном. Профессор следил за шефом службы безопасности глазом опытного наблюдателя. Остальные же погрузились в свои мысли и не придали значения необычному поведению инспектора.

— Я все задаю себе вопрос: почему? — словно размышляя вслух, произнес Ван дер Вестхьюзен. — Почему африканеру,[3] испытанному стороннику партии, добросовестному ученому, пришло в голову бежать, скрываться? Зачем?

— Сэр, рано еще утверждать, что он скрылся. Пока можно говорить только об исчезновении, — уточнил Мюллер.

— Какая разница? Скрылся, исчез… Он и его бумаги нужны руководству — это главное. И разыскать его надо быстро, иначе нам головы не сносить.

— Не стал ли он жертвой заговора? — обратился профессор Уилсон к Ван дер Вестхьюзену. — Может быть, он мертв?

— Возможно, но мало вероятно. Пропажа бумаг исключает убийство. Или его похитили, или же… — здесь Ван дер Вестхьюзен сделал паузу, чтобы значение его слов дошло до сознания присутствующих, — или он стал перебежчиком…

Это предположение было встречено ропотом. Ван дер Вестхьюзен вернулся к своему креслу и сел. Затем ровным, спокойным голосом продолжил:

— Да-да, господа, обратимся к фактам. Бумаги, доступ к которым имел один Эразмус, исчезли. Сам он не был здесь со дня отъезда в Кейптаун. Следовательно, он захватил бумаги с собой. Зачем они могли ему там понадобиться? Ведь, насколько я понимаю, он поехал отдохнуть от работы. К тому же как-то не принято штудировать совершенно секретные документы, имеющие стратегическое значение для государства, на пляже… Эразмус звонит за несколько дней до конца отпуска, уверяет вас, что все в полном порядке, сообщает, каким поездом он возвращается, и таким образом выгадывает для себя время, в течение которого его никто не хватится. При подобных обстоятельствах версия с похищением абсолютно неправдоподобна. Как это ни неприятно, друзья мои, боюсь, вам придется согласиться с тем, что Эразмус бежал, причем с документами чрезвычайной важности. Я хочу знать, почему он на это пошел. Но прежде всего, и это намного важнее, мне хотелось бы, чтобы его схватили и вернули вместе с бумагами. Герцог, что у вас есть об этом человеке?

Доктор Луис Герцог состоял в штаб-квартире БОСС на должности старшего психолога. В его задачу, помимо прочего, входила оценка личных качеств ученых и администраторов, участвовавших в секретных государственных проектах. Он проводил собеседования с кандидатами на допуск к секретной работе. На каждого из допущенных он заводил досье, в которое вносилась любая информация, способная пролить свет на черты характера того или иного сотрудника. Если кто и мог поведать о сокровенных мотивах поведения Эразмуса, то именно доктор Герцог. Благодаря своему интеллекту он занимал особое положение в аппарате службы национальной безопасности.

Доктор Герцог открыл лежавшее перед ним досье и начал монотонно читать:

— «Доктор Корнелиус Эразмус. Родился в Йоханнесбурге в 1919 году. Бакалавр (Стелленбосский университет). Магистр (Стелленбосский университет). Доктор (Манчестер, Англия). Химик-органик. Руководитель научных исследований, проект 1078, лаборатория Кристиана де Вета…»

— Доктор Герцог! — прервал его Ван дер Вестхьюзен. — Пожалуйста, ближе к делу! Мы не рассматриваем вопрос о новом назначении Эразмуса. Мотивы, доктор Герцог, мотивы. Мы ищем их. Установим мотивы, тогда, возможно, поймем, где искать человека и бумаги.

Доктор Герцог закрыл досье, погладил клинышек седеющей бородки.

— Боюсь, инспектор, в досье Эразмуса нет ничего, что указывало бы на какой-либо мотив. Ничего!

— Что-то должно быть, — настаивал Ван дер Вестхьюзен. — Должно! Патриот не может просто так взять и оставить свой пост. Возможность похищения я исключаю. Остается считать, что Эразмус скрылся. Если он предатель, я желаю знать — почему? Почему он стал перебежчиком?

— Не знаю, просто не знаю, — ответил доктор Герцог. — Если вы правы и он сбежал, этому должна была предшествовать долгая подготовка. За это время в его поведении непременно обнаружилось бы что-нибудь подозрительное, некие предупреждающие симптомы, отклонения от заведенного распорядка. Сколь ничтожными бы они ни были, нам бы о них сообщили, и мы получили бы какой-то намек на перемену в человеке. Но ничего подобного не докладывали. — Доктор Герцог выразительно посмотрел на сидевшего напротив Мюллера. — В досье нет и тени указания на мотивы.

— А семья? — спросил Ван дер Вестхьюзен.

— Его жена скончалась в тысяча девятьсот пятьдесят третьем году. Единственная дочь умерла года два назад. Погибла во время студенческих беспорядков. Есть дальние родственники, но известно, что никто из них не поддерживает с доктором Эразмусом никаких отношений. Человек он нелюдимый. После смерти дочери с головой ушел в работу.

— Дочь Эразмуса имела какое-нибудь отношение к его работе, Мюллер?

— Никакой, инспектор. Она училась в Стелленбосском университете. Вы наверняка помните эту историю — ее застрелил африканец. Я тогда участвовал в расследовании и несколько раз мотался отсюда в Кейптаун.

— Да, припоминаю. Причину убийства установили? — спросил Ван дер Вестхьюзен.

— Мы ничего не сумели выяснить, сэр. Черномазый тоже был убит, почти сразу после того, как застрелил ее.

— Так, значит, это была дочь Эразмуса. — Ван дер Вестхьюзен вспомнил все обстоятельства дела. — А я и понятия не имел…

— В то время вокруг этой истории подняли большой шум, главным образом в английской прессе, но нам удалось замять его. Естественно, гибель девчонки сильно подействовала на Эразмуса, но потом он, видно, собрался с силами, пришел в себя и занялся работой с еще большим жаром.

— Обычное поведение после шока, — заметил доктор Герцог. — Ушел в работу, чтобы забыться, притупить скорбь по дочери.

— Все еще не вижу мотива, — сказал Ван дер Вестхьюзен.

Иоханнес Мюллер опять откашлялся.

— Ни мотива, ни следов, — продолжал Ван дер Вестхьюзен. — Давайте-ка пораскинем мозгами. Если он все еще в Южной Африке — наши шансы увеличиваются. Его ищут органы безопасности по всей республике, и сегодня ему не удалось бы выехать из страны незаметно. Но я-то думаю, его здесь уже нет и уехал он, не наследив. Теперь найти его — как иголку в сене.

— Прошло несколько дней, он может быть где угодно, — простонал Мюллер.

— Да если хотите, его можно считать исчезнувшим с момента отъезда из лаборатории на отдых в окрестности Кейптауна, — раздраженно сказал Ван дер Вестхьюзен. — Вы уверены, что это он говорил с вами по телефону? Может, звонил кто-нибудь другой?

— Нет, мы связались с отелем. Он расплатился и съехал в тот же день, как позвонил нам. Известно также, что в крупных аэропортах он не появлялся.

— Он знал, что за ним будет погоня, — сказал Ван дер Вестхьюзен. — Куда бы он ни собирался — в Америку, Россию или Китай, — ему придется искать помощи и защиты. Он белый и беглец из Южной Африки. В Родезии у нас свои люди — туда он вряд ли направится. Без надежных документов ему предстоит изрядно попотеть на каждом метре пути через Черный континент.

Ван дер Вестхьюзен говорил быстро, безостановочно, не ожидая от собеседников подтверждения своим словам.

— Наши люди в Замбии его сразу бы засекли. Эразмусу пришлось бы долго объясняться с замбийцами, прежде чем он склонил бы их к выдаче разрешения на проезд. Белому из Южной Африки они не стали бы доверять. Итак, Родезия и Замбия отпадают. Вообще сухопутный маршрут не выглядит надежным… Эразмус это, несомненно, понимал. Но подумайте о морском путешествии из Кейптауна!

— Списки пассажиров проверены, — напомнил Мюллер.

— Вы забываете про грузовые суда. Он мог забраться на любой корабль, вышедший из Кейптауна за последние несколько дней.

— Но это же чудовищно! — воскликнул профессор Уилсон. — Доктор Эразмус в роли зайца!

— Воровать государственные секреты тоже чудовищно, — сказал Ван дер Вестхьюзен. — Эразмус способен решать сложные научные проблемы, так трудно ли ему изобрести способ покинуть Южную Африку незамеченным?

— Но я хорошо знаю доктора Эразмуса, — запротестовал профессор Уилсон. — Он совсем не такой человек.

— Профессор, мы сейчас занимаемся вопросами государственной безопасности. Среди прочего работа научила меня не позволять своим эмоциям воздействовать на оценку ситуации. Мало вероятно, что Эразмус все еще в Южной Африке. Если он не отбыл, мы изловим его через несколько дней. Если же он находится вне пределов Южной Африки, нам надо его вернуть, надо организовать операцию по розыску за границей. Инстинкт подсказывает мне, что доктор Эразмус сбежал из Южной Африки, но не по суше, а на грузовом судне.

— Грузовые суда курсируют вдоль восточных и западных берегов Африки, — бесстрастно вставил Мюллер. — А некоторые направляются прямо в Австралию. Беглец может быть сейчас в любой точке земного шара.