Джузеппе Дженна - Во имя Ишмаэля Страница 21

4) Раздобыть последние рекламные объявления КТМ (курсов трансцендентальной медитации), которые посещает Полетт Роулинг. Те же меры предосторожности, что и в предыдущем пункте.

5) Вырезать буквы из журнала и рекламных объявлений, в том числе заглавные. Разложить буквы в нужном порядке и наклеить на чистый лист бумаги (но не на бланк нашей организации). Если в писательском журнале будет пустая или почти пустая страница, используйте ее, заклеив все надписи. Наклейте буквы так, чтобы получился следующий текст:

«Вы разрушаете Израиль. Вы все одинаковые. Моя сестра жила там, ублюдки. Я там была — и видела прекрасных людей. Никто не тронет меня. Я убью вас, ублюдки, я взорву вас. Киссинджер — предатель. Я взорву и его. Меня от него тошнит. Я должна все продумать. Вы следите за мной и в Израиле. Скоро придет ваш час. Я всех вас оскандалю и всех взорву».

Сходить в библиотеку и напечатать на машинке название и адрес консульства какой-нибудь самой антиизраильской страны (которая совершает на него нападения). (Не оставляйте отпечатков пальцев.) Используйте заглавные буквы на конверте.

6) Положите письмо в конверт, запечатайте его и бросьте в почтовый ящик, расположенный ближе всего к дому Полетт

Роулинг.

СОБЛЮДАЙТЕ ОСТОРОЖНОСТЬ. НИКАКИХ ОТПЕЧАТКОВ ПАЛЬЦЕВ на письме, конверте, бумаге, марке.

УБЕДИТЕСЬ, что вы не использовали бумагу нашей организации.

Вся операция должна быть выполнена за пределами нашей организации.

Если вы сомневаетесь, дескать, «не оставил ли я своих отпечатков», выбросьте все и начинайте сначала.

3. ОПЕРАТИВНАЯ ГРУППА:

1) Член боевой группы звонит Полетт Роулинг и назначает ей встречу в тот момент, когда прачечная будет открыта. Местом встречи с Роулинг должен быть бар или ресторан. Одна из целей этого этапа — помимо прочего, напоить Полетт Роулинг.

2) Член боевой группы встречается с Полетт Роулинг.

3) Ответственный за слежку соединяется с координатором операции и с членом боевой группы, который исполняет функцию двойника Полетт Роулинг, и информирует первого о том, как одета Полетт Роулинг, как причесана, все в том же ли она пальто и т. д.

4) Подставная Полетт Роулинг переодевается в одежду, как можно больше похожую на ту, которую носит Полетт Роулинг. Если на Полетт Роулинг будут синие джинсы, то она наденет синие джинсы. Если Полетт Роулинг будет в своем обычном пальто, то следует надеть такое же пальто. Во что бы ни была одета Полетт Роулинг — любимый свитер и т. п., желтое, синее, зеленое платье и т. д., теннисные туфли, желтые туфли, — все это должно быть в распоряжении члена боевой группы, которая изображает Полетт Роулинг, с тем, чтобы в момент решающего удара она немедленно могла переодеться во что-то, похожее на то, что будет на Полетт Роулинг.

С момента, когда ответственный за слежку сообщит ей, как одета Роулинг, у нашего двойника есть только три минуты, чтобы переодеться и стать как можно более похожей на саму Роулинг. Если, скажем, волосы у Полетт Роулинг будут зачесаны кверху, двойник должна очень быстро зачесать волосы наверх (это не должна быть идеальная работа, достаточно лишь, чтобы волосы были зачесаны наверх).

5) Двойник Полетт Роулинг немедленно идет в прачечную и выполняет следующее (на ней должны быть солнцезащитные очки). Она должна выполнить все немедленно, как если бы Полетт Роулинг зашла туда по дороге на свидание с членом нашей команды. Двойник Полетт Роулинг входит в прачечную. Ведет себя сумбурно. Она говорит: «Я Полетт Роулинг. Я оставляла у вас одежду». Приемщик, разумеется, скажет «нет». Тогда двойник просит, чтобы приемщик проверил. Он снова проверяет. Снова говорит «нет». Двойник начинает орать: «Ты с ума сошел! Меня зовут Полетт Роулинг, проверь еще раз». Когда служащий скажет «нет», или что бы там он ни сказал, двойник начинает вести себя как законченный параноик: «Ты тоже один из них! Я убью тебя. Ты грязный араб! Я взорву президента. Я убью этого предателя Киссинджера. Вы все против меня».

Если на курсах трансцендентальной медитации удастся раздобыть что-нибудь из одежды Полетт Роулинг, двойник оставит эту вещь на прилавке в прачечной или уронит на пол.

6) Двойник Полетт Роулинг немедленно покидает прачечную, сворачивает за угол и садится в ожидающую ее машину. Она снимает с себя одежду Полетт Роулинг, парик и все прочее. Быстро меняет внешность.

7) Тем временем сразу после ухода двойника ее сопровождающий — мнимый посетитель прачечной — спросит у приемщика, делают ли они чистку пятновыводителем «Суаде», а затем скажет: «Черт возьми, какая-то ненормальная!» И как бы невзначай обронит: «Думаю, вам следует позвонить в полицию — столько сейчас психов, которые хотят убить президента».

Член боевой группы уходит. Этот человек должен быть переодетым и не входить в нашу организацию.

8) Мнимый посетитель выйдет из прачечной и позвонит в ФБР из телефонной будки кварталах в пяти от того места, скажет, что не хочет оказаться замешанным в это дело, а потому не называет своего имени, однако он должен сообщить, что «какая-то ненормальная баба в прачечной (указать название) только что угрожала взорвать заведение и убить президента. Сейчас столько развелось таких психов, что я решил сообщить вам об этом. Приемщик в прачечной тоже все слышал». ПОВЕСИТЬ ТРУБКУ и немедленно удалиться. Член боевой группы при разговоре должен изменить голос. Все звонки такого рода записываются (но об этом не следует говорить нашему человеку, нужно только сказать ему, чтобы изменил голос).

С уважением,

Боб.

Идеальный план. Он чуть было не удался. ФБР разоблачило этот заговор, когда казалось, что журналистка Полетт Роулинг вот-вот угодит в тюрьму.

Далее в американском докладе следовали новые разоблачения, которые переносили место действия из Соединенных Штатов в Европу, в Италию, а затем в Милан и, следовательно, в Черноббио. Боб, отправитель мейла, как оказалось, вышел из «Сайнс Релижн» вследствие процесса по делу Полетт Роулинг. Боб исчез на несколько лет из поля зрения спецслужб. Он снова появился в середине восьмидесятых годов. ЦРУ произвело обыск на покинутом складе, расположенном на окраине Детройта. Оно обнаружило там человек сорок, осуществлявших какую-то жестокую церемонию. В центре группы находился ребенок. Это было что-то вроде садо-мазохистского ритуала. Взрослые были арестованы. Они во всем сознались. Они исповедовали культ, о котором мало что было известно, — культ «Детей Ишмаэля». Некоторые из них были выходцами из «Сайнс Релижн». Люди, прошедшие через психбольницы. Люди, выбившиеся из колеи. Люди, потерявшие все или ничего не потерявшие. Ишмаэль принял их к себе, если верить докладу. Ишмаэль сделал их своими детьми. Ишмаэль, должно быть, был тайным главой этой секты. Спецслужбам не удалось отыскать его. Они составили предполагаемую карту отделений секты. В начале операции они полагали, что речь идет о педофильской организации. Свежее мясо для педофилов. Мальчик, впрочем, не был изнасилован. До обыска на складе в Детройте спецслужбы даже не представляли себе, что напали на след секты.

К докладу была приложена пара фотографий, присланных по факсу. Все было слишком темным, Лопес различил только какие-то тени и человеческие фигуры, обведенные чернилами. Боб оказался среди тех сорока, что справляли черную мессу. Он снова заработал тюремный срок. Потом он снова исчез. Теперь — спустя двадцать три года после процесса «Роулинг — „Сайнс Релижн“» и через десять лет после дела Ишмаэля — Боб снова объявился. В Германии. Вместе с ним заново возникли и угрозы убить Киссинджера, и имя Ишмаэля. В докладе американских спецслужб первостепенной задачей считались расследования, связанные с угрозами. Они были серьезными. Они были реальными. Таинственный Ишмаэль, «великий» Ишмаэль, был готов уничтожить Киссинджера в сердце Европы, на встрече в верхах в Черноббио, — таково было заключение американских спецслужб. Все силы правопорядка были подняты на ноги. Итальянские спецслужбы уже полтора месяца вели расследование. Они мало чего добились. Никаких следов Ишмаэля в Италии. Мифическая «Миланская (континентальная) церковь» Ишмаэля не существовала. А если существовала, то была превосходно законспирирована. Карабинеры пытались обнаружить деятельность Ишмаэля путем проверки педофильских каналов: никаких результатов. Отделу расследований досталась самая дипломатичная, самая деликатная задача. Нужно было попытаться получить от «Сайнс Релижн» имена и адреса ее бывших членов. Это было почти невозможно: члены «Сайнс Релижн» защищали сведения о своей частной жизни, а кроме того, вели себя агрессивно и обращались в суд при малейшем посягательстве.

Лопес размышлял, а не свернуть ли ему еще одну сигаретку. Ему не удавалось заставить себя думать об Ишмаэле и Киссинджере. В конце концов, кто, черт возьми, такие Ишмаэль и Киссинджер? Святоша, о котором ничего не известно. И старый политик, фигура первой величины двадцать лет назад, — старик, возможно, уже наполовину умирающий, одной ногой в могиле. Да пошел этот Киссинджер. Перед внутренним взором Лопеса снова возник образ гладкого, продолговатого тела из морга, сегодня утром. Раздутый живот. Белесые волосы, слипшиеся в сосульки. Слова врача. «Мы заметили только под конец вскрытия. Встает проблема очистки внутренних органов… Когда мы обследовали ректальный канал… В анальном отверстии — признаки микроссадин и следы кровоизлияний поглубже, очень глубоко… Предметом, вероятно, небольшого диаметра, но очень длинным». Внутреннее кровоизлияние. Надо бы послать кого-нибудь за заключением о вскрытии. Дело о трупе с улицы Падуи интересовало его гораздо больше, чем Ишмаэль и Киссинджер. Пошли они все в задницу. В задницу Сантовито с его политическими махинациями. В задницу Киссинджера. В задницу Ишмаэля…