Никита Филатов - Капитан Виноградов Страница 23

Перекочевавшие из мира рэкета многочисленные «группы реагирования», «резервы», «специальные команды» сразу прижились в разнообразных службах безопасности коммерческих структур. Возглавляют их, как правило, отошедшие от явного криминала бандиты «с репутацией», а членство в группах считается достаточно престижным.

В корпорации «Южная губа» за это направление охранной деятельности отвечал Владимир Сергеевич Кривцанов…

У ресторана «Берег» — резиденции изъятого год назад «из оборота» уголовным розыском Старышева — были вовремя. Перед застекленным входом нервно курил мужчина в пуховике и огромной рысьей шапке. Увидев машину, он засуетился и подбежал к открывшейся дверце:

— Там уже ждут!

Пропустив эту реплику мимо ушей, Кривцанов вышел и потянулся, разминая затекшие мышцы:

— Пошли!

Все, кроме оставшегося за рулем водителя, вышли из автомобиля. Кривцанов, Писатель, Саныч, Соня… Сдержанно поздоровавшись, «воротчик» — судя по виду, отставной боксер-тяжеловес — пропустил их в теплый сумрак ресторана.

— Тебя звали? — обернулся в дверях к бросившемуся следом «пуховику» Соня. Тот замер, не закончив очередного шага, виновато затряс головой и отступил прямо в серый заплеванный сугроб.

Опытный швейцар потянул на себя застекленную створку и щелкнул замком — все, кому положено, были уже внутри.

Как понял Виноградов, поводом для сегодняшней «терки» послужило следующее. Мерзнущий сейчас на улице «пуховик», имевший счастье оказаться родным братом жены самого господина Крамского, но по причине бестолковости и жадности вынужденный довольствоваться в корпорации родственника третьестепенными ролями, решил «прокрутить» свой собственный бизнес. Раскрыв как-то утром рекламное приложение к газете, он увидел, что некто выражает желание срочно продать некоторое количество остродефицитного цветного металла. Осененный внезапно возникшей идеей, он отставил недопитый кофе, залез в кладовку и извлек оттуда такое же рекламное приложение, но недельной давности — точно! Вот он — телефон того, кому именно этот металл, судя по объявлению, нужен позарез…

И вот тут бы «пуховику» остановиться, задуматься, вспомнить общеизвестные истины: что «металлический» бизнес изначально контролируется Старышевым и его закавказскими союзниками, что не зная броду — не суйся в воду, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке… Благо, было с кем посоветоваться!

Ан нет! Решил сам. Позвонил туда — да, нужно! Нас устроит цена в таких-то пределах. За такое количество — столько. Комиссионные? Вы сколько хотите? Хорошо. Но чтобы все честь-честью — сертификат, грузовые документы… Отвечаете!

И с продавцом — тоже все в порядке. Где товар? Здесь, в порту, поехали хоть сейчас смотреть! Документы в порядке, забирайте. Вот копии. Твой процент? Годится! А за покупателя — отвечаешь? Смотри, нам другие звонят, мы им говорим: «нет»! Только с тобой дело, ты нам нравишься — ты честный…

Неделю все никак свести покупателя с продавцом не удавалось: то один заболел, то другого срочно в горы вызвали… Наконец встретились — вот документы, вот товар! Открыли вагон — ба-ба! Какая досада! У вас — листовой «прокат», а нам надо проволоку…

Где посредник? А? Ты почему не предупредил? Не знал? А спрашивал? Вообще не знал, что есть разница? Не избираешься? Ай-яй-яй! А мы за это время трем человекам отказали, денег потеряли немеряно! И покупатель обижен…

Что же делать-то теперь с тобой… Ладно. Живи. Ты с нас сколько комиссионных запросил? Три пятьсот? И с них четыре? О-хо-хо! Будешь должен семь пятьсот «баксов» и восемь «лимонов» нашими — это если до субботы. А потом — проценты, пять в день… Свободен!

— Да чего говорить… Схема классическая. Покупатель, продавец — все свои. «Лох» «выставляется» на комиссионные… — задумчиво протянул Кривцанов, не отрывая глаз от чашки с кофе. — Мы раньше на авторынке нечто подобное прокручивали.

— Ну! — кивнул старышевский «бригадир» по прозвищу Ежик, выполнявший на сегодняшний беседе роль хозяина.

— Все законно, — вздохнул Кривцанов.

— Да ты пойми… Мы же его спрашивали еще в самом начале — с кем работает, от кого… Ни слова! Если б сказал, что ваш барыга, — связались бы, «перетерли». Может, надумали бы что-нибудь вместе?

— Да-а!

Беседу вели только двое, только те, кто был на это уполномочен: Кривцанов и Ежик. Разделявший их маленький администраторский столик был покрыт свисавшей до полу чистой скатертью. Владимир Александрович про себя отметил, что упрятать под нее «прослушку» — дело плевое, но тут же отогнал эту мысль — за безопасность участников встречи безусловно отвечает принимающая сторона.

«Сопровождающие лица» — по трое с каждым бригадиром — сидели за соседним столом, не принимая участия в беседе, но внимательно следя за ее ходом. В дальнейшем все они будут свидетелями и гарантами достигнутой договоренности. А в худшем случае…

— Мы лично тебя очень уважаем, Сергеич! Но… Люди работали, старались…

— Ладно. Я понял, — по тону Кривцанова было ясно, что, взвесив все, он принял решение. — А что, если так попробуем…

— Извини! Перебью…

— Да?

— Если родственник этого хмыря возьмется за него ответить… Мы готовы эту «предъяву» списать полностью. Но персонально ему, понял?

Кривцанов понял, именно поэтому сразу же отрицательно помотал головой — нет. Если Крамской возьмет на себя грех родственника, его авторитет упадет настолько, что никакой сэкономленной суммой этого не компенсировать. К тому же он будет «по жизни» обязан «старышевским», что тоже для бизнесмена его уровня чревато…

— Про родственника этот барыга сам трепанул?

— В общем, да. Как только на него «наехали»… Ну и мы кое-какие справки навели.

— Та-ак… Я вот что предлагаю. Барыга отдает вам половину — три тысячи семьсот пятьдесят долларов. И еще пятьсот — за сегодняшнюю «стрелку». И — в расчете. Как?

Настал черед задуматься Ежику. Приняв предложение, он получает некоторую сумму в «баксах», причем сразу и без головной боли: сделав это предложение, Кривцанов будет отвечать за своевременность и полноту выплаты. К тому же впоследствии, не исключено, придется обратиться с просьбой уже к нему… Отказавшись, он находит себе в лице Кривцанова если и не врага, то недоброжелателя, кроме того — черт его знает, что взбредет в голову загнанному в угол барыге… Может сдуру и в ментовку сунуться!

— Годится!

Напряжение сразу спало. Сидевший напротив боец весело подмигнул Виноградову, а один из «старышевских» аккуратно взял из пачки протянутую Писателем сигарету.

— Саныч! Сходи за клиентом.

На обратном пути Кривцанов велел остановить машину неподалеку от станции метро.

— Ну как? — поинтересовался он у Владимира Александровича.

— Нормально… — пожал тот плечами.

«Бригадир» раздал каждому по несколько новеньких купюр — гонорар.

— По домам? Или как?

— Поехали в баню! — предложил Соня. — Время детское.

— Саныч?

— Я не против. Тем более, мне проставиться положено…

— О! — одобрительно поднял брови водитель. — Достойный подход.

— Только отзвониться надо. Домой. Доложить.

— Спасибо. Желаю удачи! — любитель тенниса и модных галстуков положил трубку радиотелефона, и в этот момент ожил динамик «интеркома».

— Ты на месте? Зайди.

Советник встал, взял со стола блокнот и папку. На секунду задержался перед зеркалом, по женски подправив что-то в своем туалете и прическе. Направился к хозяину.

— Ну что?

— В каком смысле? Вы имеете в виду…

— Не умничай, ты! — толстяк явно был не в духе. — Перед дружками своими — педиками выделывайся. А не передо мной!

Советник всем своим видом показывал, что незаслуженно оскорблен.

— Ну? — не обращая внимания на его переживания, повторил хозяин.

— Операция уже вдет. Пока события развиваются нормально… Первый контакт прошел без осложнений, стороны остались друг другом довольны.

— Когда результат будет?

— Думаю, еще неделя. Дней десять…

— Смотри! Я в Москве наслушался… всякого. Если дело с портом не выгорит… Там счет уже не на миллионы — на миллиарды! Дол-ла-ров!

— Я понимаю.

— Ни черта ты не понимаешь, — тоскливо вздохнул толстяк. — Думаешь — уволят? Или просто шлепнут? Не-ет… Мы с тобой будем подыхать долго и трудно. И очень больно… Старайся. И Пинкертону этому скажи: сделает как надо, будет до старости икру ложками жрать и «баксами» подтираться. А нет — пусть лучше сам удавится. Если успеет. Ясно?

— Да. Мы постараемся.

4

— A-а! Заходите, заходите… — День для Крамского прошел довольно удачно, и теперь, перед отъездом домой, он был даже не прочь развлечься беседой с Беляевым и его коллегой из компетентных органов. — Что нового на невиди…