Фредерик Форсайт - Кобра Страница 26

Декстер дважды провел со своей командой тренировочные занятия. Они тщательно изучили полосу узкого шоссе длиной пятьсот ярдов, выбранную Декстером, при свете дня и в ночной темноте. К третьему дню все были готовы к операции. Все понимали, что для достижения успеха нужно сработать быстро и аккуратно. Декстер оставил грузовик посредине длинного прямого участка шоссе. Там в сторону мангровых зарослей отходила грунтовая дорога, и грузовик стоял в пятидесяти ярдах от шоссе.

Сев на мопед, Декстер в четыре часа дня съездил на стоянку машин работников верфи «Сандоваль» и, присев на корточки перед «Фордом» Хуана Кортеса, выпустил воздух из двух шин: одной задней и запасной в багажнике. Через пятнадцать минут он уже вернулся к своей команде.

Выйдя на стоянку, Хуан Кортес увидел спущенное колесо, выругался и полез в багажник за запаской. Увидев, что запаска также спущена, он выругался еще более крепко, отправился в мастерскую и одолжил насос. Ему пришлось провозиться целый час, и, когда он наконец был готов трогаться в путь, уже полностью стемнело. Все остальные работники верфи давно разъехались по домам.

В трех милях от судоверфи в придорожных зарослях притаился человек в очках ночного видения. Поскольку все коллеги Кортеса уже уехали, машин на шоссе осталось совсем мало. Человек в кустах был американцем, но он свободно говорил по-испански и был в форме сотрудника дорожной полиции Картахены. «Форд Пинто» он запомнил по фотографиям, предоставленным Декстером. Машина проехала мимо него в пять минут восьмого. Достав фонарик, он помигал — три короткие вспышки.

Находившийся в середине прямого участка Декстер взял красный фонарик, вышел на середину дороги навстречу приближающемуся свету фар и принялся размахивать фонариком из стороны в сторону. Кортес, увидев впереди предупредительный красный свет, начал тормозить.

Позади человек в полицейской форме, ждавший в кустах, поставил на дороге красный фонарь, задержав две машины, направлявшиеся в сторону города. Один из водителей, высунувшись из окна, спросил:

— Que pasa?[21]

— Dos momentos, nada mas,[22] — ответил лже-полицейский.

В пятистах ярдах дальше по шоссе в сторону города второй «зеленый берет» в полицейской форме поставил на дороге свой красный фонарь и в течение следующих двух минут остановил еще три машины. Центральный прямой участок оставался пустынным; все возможные свидетели находились за крутыми поворотами и не могли ничего видеть.

Хуан Кортес остановился. К машине подошел полицейский, дружелюбно улыбаясь. Поскольку вечер стоял теплый, стекло в водительской двери уже было опущено.

— Сеньор, можно попросить вас выйти из машины? — спросил Декстер, открывая дверь.

Кортес начал было возражать, но затем вышел. После чего было уже слишком поздно. Он успел заметить двоих людей, появившихся из темноты, почувствовал сильные руки, затем ему к лицу прижали вату, смоченную в хлороформе, последовала недолгая борьба, после чего Кортес потерял сознание и провалился в темноту.

Двое «зеленых беретов» пронесли обмякшее тело сварщика к грузовику, стоявшему на грунтовой дороге, и уложили его в кузов меньше чем за тридцать секунд. Декстер сел за руль «Форда» и отогнал его на ту же грунтовую дорогу. После чего бегом вернулся к шоссе. Пятый «зеленый берет» остался за рулем грузовика, шестой поспешил следом за Декстером. Тот произнес в рацию короткое распоряжение, и первые двое помощников его услышали. Они убрали с шоссе свои красные фонари, пропуская остановленные машины.

Две машины приблизились к Декстеру со стороны верфи, три — со стороны города. Водители увидели на обочине полицейского рядом с лежащим на боку мопедом, а на асфальте сидел человек, обхвативший руками голову: шестой солдат, в джинсах, кроссовках и кожаной куртке. Полицейский нетерпеливо махнул рукой: ничего серьезного, проезжайте мимо.

Движение на шоссе восстановилось, но водители следующих машин ничего не увидели. Все шестеро человек, два комплекта красных фонарей и мопед уже находились в кузове грузовика. Так и не пришедший в себя Кортес отправился в корзину для белья. Из другой корзины извлекли мешок для транспортировки трупов. Тело внутри уже оттаяло, став мягким, и начало испускать запах.

Грузовик и машина поменялись местами. Оба сдали задом к шоссе. У бесчувственного Кортеса забрали бумажник, сотовый телефон, перстень с печаткой, часы и медальон с покровителем-святым, висевший на шее. Труп, извлеченный из мешка, уже был в сером хлопчатобумажном комбинезоне, точно таком же, какой был на Кортесе.

Труп «облачили» во все личные вещи Кортеса и усадили за руль «Форда». Бумажник подложили под него на сиденье. Четверо сильных мужчин, навалившись на машину сзади, со всей силы толкнули ее в дерево, растущее на обочине.

Остальные двое «зеленых беретов» достали из кузова грузовика канистры и вылили на «Форд» несколько галлонов бензина. Бензобак машины взорвется и довершит пожар.

Когда все было готово, шестеро солдат забрались в грузовик. Им предстояло дождаться Декстера в двух милях дальше по шоссе. Мимо проехали две машины. После них никого. Черный грузовик выехал с грунтовой дороги и направился дальше. Декстер, стоя у мопеда, убедился в том, что шоссе пустынно, достал из кармана камень, завернутый в тряпку, пропитанную бензином, щелкнул зажигалкой и с расстояния десять ярдов бросил его в машину. Раздался глухой хлопок, и «Форд» вспыхнул факелом. Декстер быстро уехал прочь.

Через два часа грузовик с эмблемой прачечной без приключений добрался до ворот военной базы «Маламбо». Он подкатил прямиком к открытому погрузочному люку «Геркулеса» и заехал в фюзеляж. Экипаж, предупрежденный звонком по сотовому телефону, уже полностью завершил предполетную подготовку, и все четыре двигателя «Эллисон» были прогреты. Как только грузовой люк закрылся, двигатели набрали обороты, самолет вырулил на взлетно-посадочную полосу, поднялся в воздух и взял курс на Флориду.

В грузовом отсеке напряжение быстро таяло в улыбках, рукопожатиях и похлопываниях по спине. Бесчувственного Хуана Кортеса вытащили из корзины для белья, осторожно уложили на матрац, и один из «зеленых беретов», квалифицированный фельдшер, сделал ему укол. Препарат был совершенно безвреден, но он должен был обеспечить несколько часов крепкого сна.

К десяти часам вечера сеньора Кортес не находила себе места от тревоги. В ее отсутствие муж звонил домой и оставил сообщение на автоответчике. Это было около шести вечера. Хуан предупредил, что у него спустило колесо и он задержится приблизительно на час. Сын уже давно вернулся из школы и сделал уроки. Он поиграл в электронную приставку, затем тоже начал беспокоиться и постарался утешить мать. Та постоянно звонила мужу на сотовый, но на звонки никто не отвечал. Затем, когда аппарат поглотило пламя, телефон вообще стал недоступен. В половине одиннадцатого сеньора Кортес позвонила в полицию.

В два часа ночи кто-то в центральном управлении полиции Картахены связал сгоревшую машину, которая врезалась в дерево и взорвалась на шоссе, ведущем в Мармональ, и женщину из Лас-Флореса, вне себя от отчаяния, поскольку ее муж не вернулся домой с работы на верфи. Молодой полицейский, дежуривший в ночную смену, сообразил, что верфь находится как раз в Мармонале. Он позвонил в городской морг.

В эту ночь туда доставили четыре трупа: убийство в междоусобной войне двух банд в районе «красных фонарей», две серьезные автомобильные аварии и сердечный приступ во время киносеанса. В три часа ночи патологоанатом все еще стоял у прозекторского стола.

Он сообщил, что жертва одной автокатастрофы обгорела до неузнаваемости, однако кое-какие личные вещи сохранились. Утром они будут отправлены в центральное управление.

В шесть часов утра личные вещи тех, кто погиб минувшей ночью, были изучены в центральном управлении полиции. Из первых трех жертв никто не обгорел. Но четвертая кучка вещей до сих пор пахла бензином и гарью. В ней были оплавившийся сотовый телефон, перстень с печаткой, медальон со святым-покровителем, часы с обгоревшим кожаным ремешком и бумажник. Последний уцелел потому, что погибший водитель сидел на нем. Внутри были документы, сохранившиеся достаточно неплохо. Водительское удостоверение было выдано некоему Хуану Кортесу. А объятая беспокойством женщина из Лас-Флореса была сеньорой Кортес.

В десять часов утра офицер полиции в сопровождении сержанта пришел к ней домой. У обоих были мрачные лица. Офицер начал:

— Señora Cortez, lo siento muchissimo…[23]

Сеньора Кортес сразу же лишилась чувств.

О формальном опознании не могло быть и речи. На следующий день сеньора Ирина Кортес в сопровождении двух соседок, поддерживающих ее под руки, пришла в морг. От ее мужа остался только обугленный, почерневший кусок костей и сгоревшей плоти, ухмыляющийся безумным оскалом зубов. По соглашению с представителем полиции, молчаливо присутствовавшем при опознании, патологоанатом не стал показывать безутешной вдове даже это.