Граница надежд - Николай Павлов Страница 27

...Жасмина держала Стефку за руку. Возможно, совсем машинально, но держала и гладила ее пальцы. И молчала.

Бай Станьо погонял лошадей что было мочи.

Стефка открыла сумочку, вынула из нее сберегательную книжку и вложила в руку Жасмины.

— Возьми. Я внесла эти деньги, когда ты родилась. С годами сумма возросла. Думала отдать тебе потом, но лучше теперь... — Она не довела свою мысль до конца. Какая-то неведомая мука угнетала ее. Стефке так хотелось быть откровенной с Жасминой, рассказать ей о своей тоске, о трагедии одинокой женщины. Вполне возможно, что Жасмина лишь посмеялась бы над ней, но Стефка испытывала непреодолимое желание поделиться с кем-нибудь.

— Что случилось? — спросила Жасмина, пораженная щедрым жестом своей тети.

— Это все принадлежит тебе, я не имею права на эти сбережения... И запомни: наш род никогда не погибнет. У него слишком глубокие корни. И не только на этой земле, но и во всей Европе.

— Я никогда не стыдилась своего происхождения, — ответила Жасмина.

— И никогда не должна забывать, чья кровь течет в твоих жилах.

— Даже когда люблю?

— Любовь не имеет с этим ничего общего. Чтобы сохранить чистоту породы, к кобылам подпускают только чистокровных жеребцов.

— А не лучше ли будет, если сберегательная книжка останется у тебя? — спросила Жасмина. — Деньги будут мешать мне жить так, как я хочу.

— Деньги никогда не мешают.

— Да, но заставляют все рассчитывать.

— Не отказывай мне! — Стефка оставалась все такой же задумчивой. — Я выполняю клятву, данную твоему отцу. «Обеспечь ее, — просил он перед смертью. — Пусть не знает нужды...»

— Майор распоряжается в твоем доме, как хозяин, — внезапно переменила тему разговора Жасмина.

— Он в этом доме действительно хозяин, — ответила Стефка Делиева и попыталась представить себе Бодурова в качестве подлинного владельца имения, но его образ ускользал от нее.

«Какой-то заколдованный круг», — думала Жасмина.

— Я люблю его! — Стефка впервые произнесла вслух столь непривычные для нее слова и, смутившись, покраснела. Они показались ей смешными и даже неприличными.

— И ты ему веришь?

— У меня нет иного выбора. — Стефка пришла в себя. — Я тоже человек. Иногда даже гордец должен есть из одной миски с собаками. Не осуждай меня! Я знаю, что делаю.

— Я собиралась тебе сказать, что нашла квартиру, — снова переменила тему разговора Жасмина.

— Имение принадлежит тебе. Я уезжаю. Думала, что и ты поедешь со мной, но тебе лучше остаться. Я никогда не вернусь. Все документы, связанные с передачей имущества, уже подготовлены. Когда понадобится, адвокат вызовет тебя.

— Ты меня погубишь, — прошептала Жасмина. Она едва сдерживала слезы, но не могла понять, то ли от радости, то ли от душевной муки.

— Венцемир справится со всем...

— Для меня он не существует.

— Он справится с имением, а что касается того, существует он для тебя или нет, это не самое важное. Он нужен лишь для того, чтобы руководить делом, а распоряжаться будешь ты. Жизнь в твоих руках, — сказала Стефка.

— Ладно, ладно. — Жасмине не хотелось спорить. Зачем раскрывать перед Стефкой свои намерения? У каждого своя дорога. Венцемир — управляющий? Пожалуйста, но без нее. — И все же я буду ждать твоего возвращения, — добавила Жасмина.

— Не надейся! Путь мой определен. — Стефка попыталась приласкать Жасмину, но неуместность этого жеста была столь очевидной, что она тут же отказалась от своего намерения. — Я рада, что ты существуешь, разговариваешь со мной, что мне есть кому оставить свое дело. Будь разумной. Чувства — это одно, а жизнь — совсем другое.

Жасмина снова сжала руку Стефки, но отвела взгляд в сторону, и ее голос сразу же утратил присущую ему мягкость.

— Он лжец! — произнесла Жасмина.

— Ты ничего нового мне не сказала, — ответила Стефка.

— Он способен даже убить человека!

— Убивал и будет убивать. Это его профессия. Сейчас, когда остались считанные часы до моего отъезда, ты можешь узнать все. Он приговорен к смертной казни и скрывается от властей. Пришел ко мне, и я его приютила, ведь он — мой бывший жених, покинувший меня много лет назад. А теперь он пришел, и я ему помогла. Сегодня ночью мы уезжаем вместе.

— И ты согласилась?

— Жизнь — это сделка. Не спрашивай больше ни о чем. У нас к тебе лишь одна просьба...

Кнут со свистом рассек воздух. Раздался голос бая Станьо:

— Давай! Еще немного, еще немного...

— Венцемир в опасности, — продолжала Стефка.

— Знаю.

— Его уволят. Весьма возможно даже, что отдадут под суд.

— Если он виновен, пусть отвечает. Ты знаешь, я политикой не занимаюсь.

— Во имя великого дела он может погибнуть, — повысила голос Стефка. Она забыла, что находится не в своей комнате, а в фаэтоне. — Мы просим тебя вернуться к нему. Спустя годы ты поймешь, что совершила.

— Если нужно вернуть тебе сберегательную книжку, я могу это сделать немедленно! — Жасмина насторожилась и встала, готовая выпрыгнуть из фаэтона.

Стефка с силой удержала ее, и на коже Жасмины остались следы ее пальцев.

— Ты принадлежишь не только себе! — говорила уже тихо, но по-прежнему внушительно Стефка.

— Нет, я принадлежу только себе.

— И нашему роду.

— Лучше умереть, чем...

— Тебя никто не заставляет жить с Венцемиром как с мужем. Но он не должен погибнуть. Он все еще нам нужен. Сейчас ты идешь на свидание с ним. Подари ему надежду, протяни ему руку...

Стефка не согласилась с предложением Бодурова взять Венцемира с собой. Она думала об имении, о том, что станет с ним после ее отъезда.

— Борьба идет не на жизнь, а на смерть. Но тебе предопределено быть счастливой, — сказала Стефка.

— Сожалею! — Пока тетя подыскивала нужные слова, Жасмина выпрыгнула из фаэтона и побежала прямо через луг.

— Остановись! — крикнула