Эйсукэ Накадзоно - СЕЯТЕЛИ ТЬМЫ Страница 3

Отряд Исии назывался ещё Управлением водоснабжения и профилактики Квантунской армии. Был он также засекречен под названиями «отряд Того», «отряд Камо» и, наконец, 731-й отряд.

Начальник отряда генерал-лейтенант медицинской службы Сиро Исии — изобретатель так называемого фильтра Исии, который, как считалось, имел огромное значение для водоснабжения в полевых условиях. Это было приспособление для очистки воды, где использовалась особая фильтровальная пластина, изготовленная из обожжённого диатомита. Любую грязную воду фильтр Исии превращал в чистую, пригодную для питья. Говорят, что в цистернах для воды, которыми в настоящее время пользуются Силы обороны[4], также применяется фильтр Исии. Однако свою известность отряд Исии получил отнюдь не в связи с этим изобретением.

Печальной славой своей отряд Исии обязан тому, что его задачей было производство бактериологического оружия. Создан он был в 1930 году, сразу же после маньчжурских событий. В составе Квантунской армии он назывался 731-м отрядом, которым командовал Сиро Исии — не только изобретатель знаменитого диатомитного фильтра, но и инициатор применения бактериологического оружия. Отряд занимался тем, что готовил для бактериологической войны культуры болезнетворных бактерий.

Но не только поэтому об отряде Исии до сих пор говорили со страхом, была ещё и другая причина. Когда Советский Союз объявил Японии войну и неизбежность поражения империи стала очевидной, главная база отряда, расположенная в предместье Харбина, была взорвана, а несколько сот заключённых, на которых производились опыты, были отравлены или расстреляны, а трупы их сожжены. А ещё раньше такой же эксперимент проводился над тремя тысячами заключённых, и улики, конечно, тоже были уничтожены.

В отряде насчитывалось около трёх тысяч человек военнослужащих и вольнонаёмных. Но из опасения, что за совершённые преступления может последовать возмездие, большая часть личного состава была срочно демобилизована и направлена на родину ещё до того, как Квантунская армия вступила в соприкосновение с советскими войсками. Таким образом, всем, кто служил в 731-м отряде, удалось уйти от ответственности, скрыть своё преступное прошлое, впоследствии эти люди стали работать в лечебных либо в научно-исследовательских учреждениях, органах здравоохранения, в фармацевтических фирмах. Незаметно они растворились в общей массе, и об отряде, вселявшем ужас во время войны, осталось лишь жуткое предание.

— Говорят, что генерал Исии раньше всех удрал на самолёте домой? — помолчав немного, спросил Кохияма.

— Для меня Маньчжурия была второй родиной, — с дрожью в голосе отвечал Тэрада, — поэтому я отказался от своего права в числе первых вернуться на родину и из Харбина уехал в Мукден. Тем временем туда вступили советские войска. Стали вылавливать разбежавшихся японских солдат, меня тоже взяли в плен. В городе свирепствовали эпидемии, я не мог не оказать помощь больным, меня и сцапали. Скрыть фамилию я не сообразил, изменил только имя и выдал себя за рядового солдата санитарной службы. Но избежать плена всё равно не удалось.

Они поднялись по пологому склону и оказались позади парка Инокасира, знаменитого своей рощей гигантских криптомерии. Здесь было тихо, огромный, шумный Токио с его бесконечным потоком пешеходов и машин, с его шумом и автомобильными катастрофами, казалось, был далеко. Крутые улицы, поднимавшиеся в гору и сбегавшие вниз, были пустынны. Лишь изредка проедет на машине кто-нибудь из местных жителей или промелькнёт автофургон, доставляющий товары на дом. И снова тишина: ни лязга трамваев, ни автомобильных гудков.

Тэрада умолк и остановился у ворот двухэтажного бетонного дома окружённого белой каменной, оградой. Ворота были массивные, дубовые. Такие сейчас редко встретишь. На воротах висела табличка: «Дом сотрудников Института микробиологии Каньо».

С хмурым видом Тэрада открыл калитку. Следом за ним вошёл Кохияма. Двор оказался неожиданно большим. Похоже было, что, кроме жилого дома, здесь собирались строить ещё какое-то здание: в глубине двора лежали аккуратно сложенные бетонные блоки. Светло-серый дом отчётливо выделялся на фоне тёмной зелени парка, расположенного позади. Фасад украшали великолепные подъезды в современном европейском стиле. В каждом подъезде было, по-видимому, не более двух довольно больших квартир.

Подойдя к двери с табличкой «Убуката» и нажав на кнопку звонка, Тэрада повернул к Кохияме бледное как полотно лицо и быстро проговорил:

— То, что я вам сегодня рассказал, Кохияма, — это всё в прошлом. Но, возможно, вас ждут ещё и не такие неожиданности.

Кохияма улыбнулся, но ему вдруг почему-то стало не по себе. Однако взволновали его не столько странные слова Тэрады, сколько предстоящая встреча с Эммой.

— А, Тэрада-сан! — Дверь им открыл молодой человек в очках, с узким нервным лицом, он был в белом халате, по-видимому сотрудник Института микробиологии Каньо. Увидев за спиной Тэрады незнакомого мужчину, он удивлённо вздёрнул тонкие брови.

В квартире стоял сильный запах какого-то лекарства. Молодой человек и Тэрада говорили о чём-то шёпотом. Затем Тэрада громко сказал:

— Итак, Кохияма-сан, я полагаюсь на ваше обещание: о делах, связанных с исследованиями покойного, никому ли слова.

— Конечно, — поспешил ответить Кохияма. — Ведь на этом условии вы меня и взяли с собой.

Никакого обещания Кохияма, разумеется, не давал, но сейчас он не мог ничего иного ответить Тэраде.

Из передней они прошли в комнату. Резкий запах креозота чувствовался здесь ещё сильнее. Комната, в которой стоял рояль, походила на гостиную. В глубине сидел мужчина, тоже в белом халате. Он перелистывал какие-то бумаги: по-видимому, это были бумаги покойного. Рядом с ним с задумчиво-рассеянным видом сидела Эмма. Она подняла на вошедших большие чёрные глаза, в которых стояли слёзы, и молча ответила на поклон.

— Сегодня наконец стало известно, отчего умер Убуката, — склонившись к Кохияме, прошептал Тэрада.

— А он умер не от воспаления лёгких?

— Это было очень похоже на воспаление лёгких. Очень. Но оказалось совсем другое!

— Что же именно?

— Лёгочная чума.

— Чума?! — Поражённый, Кохияма так и застыл на месте с раскрытым ртом.

3

— Это вы и имели в виду, когда обещали мне «ещё и не такие неожиданности»? — переведя наконец дух, раздражённо спросил Кохияма. Он пристально всматривался в длинное, костлявое лицо Тэрады, но на нём трудно было что-либо прочесть.

— Я это предполагал, но точно ещё ничего не знал, — ответил Тэрада.

— Раз вы предполагали, следовательно, вам было известно, как сюда попала инфекция?

— Нет, это ещё предстоит установить.

Тэрада взял из стопки книг, лежавших на столе, какой-то том и стал его перелистывать. Книга в тиснённом золотом переплёте — «Основы иммунологии». Быстро отыскав какое-то место, он ткнул в него пальцем и кивком подозвал Кохияму. С трудом разбирая мелкий, густо набранный шрифт, Кохияма с раздражением начал читать: «В Азии и Африке с чумой не покончено ещё и поныне. Насчитывается пять мест, считающихся «родиной» Чумы; отсюда заболевание распространяется, проникая в соседние, а затем и в отдалённые страны. Места эти следующие: в Африке — Уганда, расположенная в верховье Нила; там же в своё время была обнаружена палочка Коха; в Азии — районы у подножия Гималаев: китайские провинции Юньань и Тибет; северная часть Индии и некоторые районы Монголии».

— Вы хотите сказать, что господин Убуката заразился чумой, занесённой из далёких краёв?

— Это простейшее объяснение.

— Как же так? Я, разумеется, не специалист, но по моим понятиям морские границы Японии создают возможность обеспечить надёжный заслон. Как же всё-таки инфекция смогла проникнуть в Токио? Это же очень серьёзно…

— Возможно, инфекция и не принесена извне…

— Но вряд ли Убуката использовал чумную бациллу для своих экспериментов!..

— Убуката занимался генетическим исследованием кишечной палочки, стойкой к лекарственным препаратам. Не исключено, что тут не обошлось и без чумной бациллы, — невозмутимо продолжал Тэрада.

— В таком случае чума может гнездиться даже здесь, в этой квартире!..

— Как бы то ни было, никто из нас в течение ближайших десяти дней не выйдет из этого дома. Продукты и всё необходимое будут доставляться сюда, институт возьмёт на себя все расходы, — заявил Тэрада с абсолютно бесстрастным лицом.

— Позвольте, это же чёрт знает что! — воскликнул Кохияма.

— Но ведь это в ваших же интересах, — спокойно ответил Тэрада. — Сюда ежедневно будет приезжать для осмотра врач из клиники. Если не принять вовремя меры или эти меры окажутся недостаточны, девяносто процентов заболевших чумой умирают. А так есть надежда на спасение.