Флетчер Нибел - Чикагский вариант Страница 3

— По моему мнению, — сказал Карл Флейшер, — Манчестер здорово сглупил, заговорив об идиотизме применительно к «Дафне». Газеты ухватятся за это, и кое–кому станет не по себе. Надо как–то обыграть этот момент с пользой для нашего дела.

— Возможно, — согласился Аббот. — Однако давайте решать скорее. Кто–нибудь из наших записывал пресс–конференцию?

Флейшер кивнул и взялся за телефонную трубку.

— Студию, пожалуйста… Генри, это ты? Карл беспокоит. Прочти–ка нам тот абзац про «идиотизм». Так… так… спасибо!

— Мне кажется, Манчестер путает две разные вещи, — проговорил Робертс, дослушав запись. — «Дафна» предназначена отнюдь не для того, чтобы приблизить конец света, а для того, чтобы нанести удар по России быстрее, чем любая другая ракета. Искренность так и прет из Манчестера наружу, производя подчас незавидное впечатление. Вот где слабое место этого кандидата… Выборы будут не из легких, и стоит Чарли споткнуться хоть однажды, как демократы тут же втопчут его в грязь.

— К черту демократов! — резко сказал Флейшер. — Сейчас надо думать о том, как победить на республиканском съезде. Я считаю, что слово «идиотизм», сорвавшееся с уст Манчестера, делает его позицию уязвимой безотносительно к тому, прав он в принципе или нет.

— Верно, — задумчиво проговорил Робертс. — Должна же быть какая–то зацепка, чтобы свалить Чарли… Вот что, запишите–ка новый текст заявления. Диктую: «Вопрос о вооружениях требует серьезных исследований. Вряд ли можно решить такую проблему путем огульного обвинения людей, работающих на оборону, в умственной неполноценности. Решающее слово в этом вопросе должно принадлежать Совету национальной безопасности, а не разгоряченному борьбой кандидату, еще даже не выдвинутому республиканским съездом на роль кандидата в президенты».

— Тут дважды повторяется слово «кандидат», — сказал пресс–секретарь. — Что, если заменить его один раз на «соискатель»?

— Пусть будет «соискатель», — согласился Робертс. — Главное не в словах, а в том, чтобы создать у делегатов впечатление, что Чарли слишком много на себя берет. А это, в свою очередь, породит сомнения в его достоинствах как кандидата и соответствии высокому рангу президента Соединенных Штатов. Если замечаний по тексту больше нет, пусть Дэви пойдет и скормит его этому газетному зверью.

Не успел пресс–секретарь выйти из номера, как зазвонил телефон. Трубку снял Флейшер.

— Это из отдела по связям с профсоюзами, — сказал он, закончив разговор. — Им только что звонил Гэс Мэгуайр. Хочет встретиться с нами. Похоже, Манчестер задел его за живое.

Мэгуайр был председателем профсоюза рабочих ракетной и авиационной промышленности, стоявшего по числу членов на пятом месте в стране.

— Если так, — продолжал Флейшер, — то вот вам и зацепка.

Он поднял трубку внутреннего телефона и попросил связать его с картотекой.

— Арт, это ты? Я хочу знать, сколько делегатов республиканского съезда состоит членами ракетного профсоюза. Нет, делегаты с правом совещательного голоса меня пока не интересуют, только те, кто с правом решающего голоса… Так, хорошо, жду. Спасибо!

— Тридцать три человека из семнадцати штатов, — объявил Флейшер, опустив на рычаг трубку. — Большинство — из Калифорнии.

— У нас еще никогда не было такой чудесной службы информации, проговорил Робертс.

— Арт Сегунда — бог в своем деле, — сказал Флейшер и умолк, сосредоточенно размышляя о чем–то. Он достал из кармана пилюлю, запил ее водой и продолжал: — Интересно все же, зачем звонил Мэгуайр? Недавно он очень тепло отзывался о Манчестере, и я думаю, что мы не ошибемся, перетянув его на нашу сторону.

— Это даст нам всего тридцать три голоса, — скептически произнес Аббот. — Да и то если Мэгуайр обработает всех своих людей до единого.

— Обработает, — заявил Флейшер, взглянув на клочок бумаги, который держал в руке. — Кстати, четверо из этих парней — члены делегации Пенсильвании.

— Питтсбург, — произнес Аббот. — У фирмы «Юнифордж» там большой завод по производству боеголовок.

— Давайте оставим Пенсильванию в покое, — сказал Робертс. — Бен Уилкокс, похоже, считает делегатов личной собственностью и не пустит нас в свою епархию.

Флейшер кивнул в знак согласия.

— Губернатор Уилкокс симпатизирует Манчестеру и в последний момент отдаст голоса ему, как бы мы ни старались заграбастать их.

— Забудем об этом, — предложил Робертс. — Как наши дела по сравнению со вчерашним днем. Карл?

— Мы потеряли один штат и еще двух делегатов. Вечером миссурийцы совещались в Сент — Луисе при закрытых дверях, после чего прибыли сюда и заявили, что будут голосовать за Манчестера. То же самое сказали еще два делегата, из Иллинойса и Кентукки. У него 410 верных голосов, включая 197 оставшихся после предварительного голосования. У нас — 278, считая Калифорнию. По моим расчетам, еще 180 делегатов склоняются на сторону Манчестера. Это почти победа. Мы же располагаем в лучшем случае тремястами семьюдесятью пятью голосами при условии, что на нашей стороне останутся те, кто к сегодняшнему дню заявил об этом.

— Стало быть, нам может помочь только чудо? — спросил Робертс.

— Стало быть, так, — отвечал Флейшер. — Хотя все эти подсчеты, возможно, уже устарели. После пресс–конференции Манчестера положение могло в корне измениться, хотя ручаться за это нельзя. Пошли, Роджер, — обратился он к Абботу. — У нас дел по горло.

Помощники оставили губернатора в его номере и вышли в коридор, набитый газетчиками и телеоператорами. Пресс–секретарь Робертса только что закончил чтение декларации и теперь всеми силами отбивался от осаждавшей его журналистской братии.

Оставшись в одиночестве, Робертс принял душ, влез в свои шорты шестьдесят второго размера и, немного подумав, взялся за телефонную трубку.

— Алло, коммутатор? — зычным голосом спросил он. — Попробуйте–ка связаться с мистером Марком Дэвидсоном. Он либо тут, в Чикаго, в какой–то из гостиниц, либо в Лос — Анджелесе. Да, да, Дэ–вид–сон. Этот человек — президент фирмы «Юнивесл фордж».

В свои сорок восемь лет миссис Грейс Оркотт была высока и элегантна, белая кожа ее сохраняла гладкость и матовый блеск, а глаза смотрели обезоруживающе открыто. Двадцатичетырехлетняя Кей немного походила на свою мать, но была чуть ниже ростом.

— Удивляюсь, как взрослые люди, собаку съевшие на политике, могут всерьез верить в то, что Робертса выдвинут в кандидаты от республиканской партии, — проговорила Кей, отрываясь от своей чашки кофе. — По–моему, Манчестер уже может потирать руки: его дело в шляпе.

Грейс извлекла из сумочки сигарету, и дочь поспешила поднести огонь, по–мужски держа спичку в сложенных чашечкой ладонях.

— Спасибо, милая, — поблагодарила миссис Оркотт. — Ты права: Робертс отстал на целую голову. Но вся штука в том, что голосование состоится в четверг, а не сегодня.

— Однако у министра финансов уже сейчас вдвое больше верных голосов.

— Ему вдвое больше обещано, это так, — произнесла Грейс таким тоном, будто вразумляла прилежного, но туповатого ученика. — Но это вовсе не означает, что через пять дней Чарли будет располагать подавляющим большинством голосов. Конвент есть конвент: всякое может случиться.

— Например?

— Чарлз Манчестер может получить по шапке от высокого начальства. Или же Бин Робертс вдруг купит делегатов личным обаянием. По совести говоря, я больше всего боюсь, как бы Манчестер не разбил делегатов на маленькие группки и не очаровал их всех по отдельности. Он это умеет. Но нельзя забывать, что Чарли — новичок в политике, а на съезде ему не простят ошибок. Что до Робертса, то он — стреляный воробей.

— Ты просто успокаиваешь себя, мама, — возразила Кей. — А на самом деле не веришь, что у Робертса есть шансы.

Грейс Оркотт рассмеялась.

— Девочка моя, да разве стала бы я объявлять о своем намерении поддержать Робертса, если б не верила в него? Клянусь тебе: партийный съезд — штука куда более неопределенная, чем ты представляешь. И довольно об этом. Скажи–ка лучше, как ты намерена развлекаться при моем попустительстве?

— Для начала, наверное, схожу на бал молодых республиканцев в Эджуотер — Бич. Может, пойдем вместе?

— Нет уж, спасибо, — смеясь, ответила Грейс и поднялась из–за стола. — Но идею твою я одобряю. Не забудь только нацепить значок с эмблемой Робертса.

Улыбающийся стюард распахнул перед ними дверь вагона–ресторана, и мать с дочерью вышли в тамбур.

— Вот что, Кей, — воскликнула Грейс Оркотт, перекрикивая скрежет металла и стук колес, — не трать время на молокососов. Может, тебе удастся заарканить пару делегатов и обработать их как надо!

— Значит, моя главная цель — не замужество, а поставка голосов Робертсу?