Роберт Ладлэм - Наследие Скарлатти Страница 33

После обеда он заберет портфель и отправится к своим поверенным. Они, конечно, будут потрясены и, надеялся он, забросают его вопросами о «Скаруике». А он так скоропалительно обрушит на них поток фактов и цифр, что они обалдеют.

Он уже слышал их удивленные возгласы:

«О, Джефф, мы и представления не имели!» Картрайт весело расхохотался, стоя под душем. Он, Джефферсон Картрайт, был самым видным кавалером в команде «Вирджинских кавалеров»! Эти тупоголовые северяне, чья холодная кровь не может согреть даже их собственных жен, они теперь будут вынуждены считаться со стариной Джеффом. Вот теперь они попоют!

«Мой бог, – подумал он, – да я же теперь могу купить и продать половину членов этого клуба. Что за чудесный денек!»

После душа Джефферсон не спеша оделся и, в полной мере ощущая свою силу и значительность, прошел в клубный бар. Члены клуба уже собирались к обеду, и некоторые с притворной радостью приняли его приглашение «выпить по рюмочке». Однако их внутреннее сопротивление быстро растаяло, когда он эдак небрежно объявил, что теперь полностью отвечает за «закрома „Скаруика“.

Пара-тройка присутствующих вдруг поняли, что у хвастливого и туповатого Джефферсона Картрайта есть и весьма милые черты, как-то раньше ими не замеченные. Нет, если серьезно разобраться, так он неплохой парень… В нем определенно что-то есть! И вскоре массивные кожаные стулья, окружавшие круглый дубовый стол, оказались занятыми все до единого.

В половине третьего члены клуба начали по очереди извиняться и отправляться в свои офисы и к своим телефонам: заработала система связи, и весть о потрясающем назначении Картрайта, о его альянсе со «Скаруик фаундейшн» понеслась из офиса в офис.

Однако один из джентльменов никуда не спешил. Он присоединился к нескольким господам, всегда готовым променять дело на хорошую пьянку, и вместе с ними составил «двор» царствующего Джефферсона Картрайта. На вид ему было лет пятьдесят, из породы людей светских – особенно подчеркивали сей факт прекрасно ухоженные седые усики.

Странно, никто из собравшихся за столом не знал его по имени, но никто не хотел в этом признаться. В конце концов, здесь все – члены одного клуба, не так ли?

Как только представилась возможность, джентльмен незаметно подсел к Картрайту. Он вел с ним шутливую беседу, а потом заявил, что теперь его очередь заказывать выпивку.

Когда напитки были поданы, усатый джентльмен потянулся за ними – он как раз рассказывал какую-то смешную историю, – на секунду поставил оба бокала перед собой, а потом пододвинул один Картрайту.

Джефферсон взял свой мартини и залпом осушил бокал.

Джентльмен извинился – ему пора идти. Дела, дела… Через две минуты Джефферсон Картрайт рухнул лицом на стол. Глаза у него не были закрыты или даже полузакрыты, как бывает у пьяных. Напротив, они были широко открыты. Буквально вылезли из орбит.

Джефферсон Картрайт был мертв.

А хорошо одетый усатый джентльмен больше никогда в этом фешенебельном мужском клубе не появлялся.

В типографии нью-йоркской бульварной газеты наборщик набирал заголовок заметки, которая будет помещена на десятой странице:

Наборщику вся эта история была совершенно не интересна.

А по соседству с ним другой наборщик набирал заголовок другой заметки, которую собирались втиснуть среди различных объявлений на сорок восьмой странице:

В наше время никаким замкам доверять нельзя, подумал наборщик.

Глава 18

За Элизабет, естественно, было закреплено место за капитанским столом в салоне первого класса «Кальпурнии». Она была немало удивлена, обнаружив, что ее сосед справа – какой-то молодой человек явно не старше тридцати. Обычно пароходные компании предусмотрительно усаживали с ней рядом какого-нибудь стареющего дипломата, либо отставного банкира, либо, на худой конец, искусного карточного игрока – короче, кого-то, с кем она могла найти темы для бесед.

Однако она не выказала никакого неудовольствия, потому что, по обыкновению, предварительно потребовала у капитана список пассажиров – на случай неприятных встреч с кем-то из соперников по бизнесу. Молодого человека звали Мэтью Кэнфилд, он занимал солидное положение в фирме, торгующей спортивными товарами, и часто ездил по делам в Британию. Видно, у этого молодого человека неплохие связи, решила Элизабет.

Во всяком случае, он был вполне приятным молодым человеком. Вежливый, скромный и, видимо, неплохой бизнесмен – торговец, как он ненароком отрекомендовался.

В конце обеда к ней подошел вахтенный офицер: на ее имя получена каблограмма.

– Почему же вы не принесли ее? – спросила Элизабет.

Офицер что-то тихо сказал ей на ухо.

– Хорошо. – Она встала.

– Могу ли я чем-либо быть вам полезен, мадам Скарлатти? – осведомился Мэтью Кэнфилд, торговец.

– Нет, благодарю вас.

– Вы уверены?

– Да-да, совершенно уверена. – И Элизабет последовала за вахтенным офицером.

В радиорубке Элизабет усадили за стол и вручили послание. Наверху было начертано: «Срочно, адресат должен ответить немедленно».

Она глянула на вахтенного офицера, скромно ожидавшего в углу.

– Приношу извинения, – сказала ему Элизабет, – вы действовали в соответствии с инструкцией.

Она прочла каблограмму:

«Мадам Элизабет Скарлатти, борт его величества пассажирского судна „Кальпурния“.

Вице-президент Джефферсон Картрайт мертв тчк Причина смерти не установлена тчк Власти подозревают странные обстоятельства тчк Картрайт обнародовал факт занятия значительного поста в Скаруик фаундейшн тчк Мы пока не получили подтверждения этого факта тчк У нас нет никаких материалов это подтверждающих хотя информация получена из достоверных источников тчк В свете вышеизложенного не будете ли так любезны дать разъяснения или указания тчк Этот случай может неприятно отразиться на клиентах Уотерман траст тчк Мы не располагаем какой-либо информацией относительно незаконной деятельности вице-президента Картрайта тчк Ждем вашего ответа тчк

Элизабет была в шоке. Она телеграфировала мистеру Бутье, что в течение недели он получит всю информацию, касающуюся «Скарлатти индастриз», от Чанселлора Дрю Скарлетта. До тех пор просит воздерживаться от каких-либо комментариев.

Следующее послание она отправила Чанселлору Дрю:

– «Ч.Д.Скарлетту. Восточная шестьдесят вторая улица, 129, Нью-Йорк тчк Относительно Джефферсона Картрайта никаких заявлений повторяю никаких заявлений ни публично ни в частном порядке до моего прибытия в Англию тчк Я сразу же свяжусь с тобой оттуда тчк Повторяю никаких заявлений тчк

Элизабет понимала, что ей необходимо вернуться к столу, чтобы ни у кого не возникло подозрений о чрезвычайной важности полученного ею сообщения. Она медленно шла по коридору в сопровождении вахтенного и все более отчетливо понимала, что смерть Картрайта – тревожный знак. Предупреждение ей. Она тут же отбросила мысль о том, что причиной смерти Картрайта могла быть «незаконная деятельность». Да это просто смешно!

Когда станет известно о ее соглашении с Картрайтом, на нее посыпятся вопросы, и она должна быть готова к ответу. Ответов, объясняющих подобное соглашение, может быть несколько, и все они достаточно правдоподобны. Но что бы она ни сказала, сам факт заключения соглашения с таким человеком, как Картрайт, вызовет нежелательные толки – многие истолкуют это как старческую причуду, граничащую со старческим же слабоумием.

Это ни в малейшей степени Элизабет Скарлатти не беспокоило: она никогда не обращала внимания на мнения и суждения на свой счет.

Серьезно беспокоило и даже пугало другое: если факт этого соглашения так и не всплывет на поверхность.

Вернувшись к столу, она ограничилась правдивым заявлением, что ей сообщили о смерти одного из доверенных ее сотрудников. Поскольку вдаваться в подробности у нее намерения явно не было, сотрапезники выразили ей соболезнование и после приличествующей случаю паузы возобновили застольную болтовню. Капитан «Кальпурнии», толстенный англичанин с лохматыми бровями и пухлыми щеками, громоподобным голосом заметил, что потеря доверенного сотрудника равнозначна потере классного первого помощника.

Сидевший по правую руку молодой человек наклонился к Элизабет и тихо прокомментировал:

– Наш капитан словно сбежал из шоу «Гилберт и Салливан», вы не находите?