Игры патриотов - Игорь Озеров Страница 35

Генерал хотел что-то добавить, но передумал и вышел в прихожую. Там протянул руку выехавшему за ним Николаю.

– Тебе теперь посуду мыть. Ты бы позвонил супруге. Уверен, что она переживает. Мне кажется, она хорошая женщина.

– Хорошо, позвоню, – пообещал Николай и сразу вспомнил Настю.

Он давно уже понял, что относится к этой девушке не только как к помощнице. Может быть, именно это было причиной его раздражительности и несправедливого отношения к жене. «Да. У каждого своя правда», – подумал он, пожимая протянутую руку.

Глава 4

– Думаешь, все два года Настя сидела с прялкой у окошка и тебя ждала? Поверь мне – женщине: она не та девушка, которая будет, сложив ручки, ждать у моря погоды.

– Мама, но она же от меня не ушла.

Пожилая женщина в простом ситцевом халатике вишнёвого цвета и стоптанных синих тапочках хлопотала на маленькой кухне, надеясь вразумить своего сына.

– Это лишь значит, что за это время ей не подвернулся никто получше. Иначе она давно бы помахала тебе ручкой на прощание… Если честно, то я молила бога, чтобы так и случилось. Тогда она оставила бы тебя в покое. А ты в Германии нашёл бы себе хорошую жену, – по-матерински рассудила женщина. – Настя не та девушка, которая тебе нужна. А ты для неё чемодан без ручки…

– Ты просто ревнуешь, – Алексей не хотел спорить с матерью и примирительно обнял её за плечи. – Тебе было трудно воспитывать меня в одиночку. Но я давно вырос и тебе придётся меня делить с другой женщиной.

– Может, конечно, и ревную… Но не это главное. Мне очень хочется, чтобы хотя бы ты пожил в нормальной стране.

– Настя говорит, что мы живём в нормальной стране и скоро…

– Всю жизнь одно и то же! – взмахнув руками, с досадой в голосе прервала его мать. – «Потерпите еще немного и скоро будете жить лучше всех!» Мне уже седьмой десяток, но бросить работу я не могу, потому что нищенской пенсии не хватит даже на нормальную еду.

Настя уехала рано утром по предвыборным делам, и Лёша дома у матери ждал, когда она их закончит и приедет за ним.

Коротая время, он достал тяжёлые старые альбомы с фотографиями и с любопытством расспрашивал маму про людей, которые с настороженностью, почти не улыбаясь, смотрели на фотографа, застыв навсегда в уже давно не существующей чёрно-белой стране. Алексей попробовал представить себя в том времени, в толпе людей на какой-нибудь демонстрации с плакатом в руках, зовущим в светлое будущее, и не смог.

Требовательный перезвон в прихожей разогнал его фантазии. Алексей бросился открывать входную дверь. Приехала Настя. Он думал, что они пообедают все вместе, но девушка не хотела задерживаться. Она поздоровалась с мамой Алексея и сказала, что купила всё необходимое для поездки в их деревенский домик. Когда он был в Германии, Настя сделала там небольшой ремонт, и теперь ей не терпелось этим похвастаться.

– Вы лучше бы думали, как быстрее обратно в Германию вернуться, – устало произнесла обиженная мать. – Не дай бог, кто-нибудь захочет Лёше за прошлые дела отомстить. Все те люди как были у власти, так и остались.

– Мы как раз об этом собирались поговорить, – быстро сочинил оправдание Алексей, чтобы её успокоить.

Синий домик с тремя окошками будто бы стал меньше и врос в землю. А берёзки, которые они когда-то посадили с Настей около крыльца, наоборот, вымахали выше крыши и хвастались перед гостями нежными молочными стволами.

С обеих сторон от их домика, взамен старых покосившихся деревянных домов, появились роскошные коттеджи.

– Это москвичи, – сказала Настя, заметив, что он смотрит на новые дома. – Почти всю деревню выкупили под дачи. Река, лес, экология…

– А почему местные не строят?

– У местных денег нет.

Алексей обошёл их домик вокруг, но не заметил существенных перестроек.

– Строители весь фундамент поменяли, нижние бревна и полы, – пояснила Настя.

– Да-а-а… –  удивленно протянул Лёша. – А я бы даже не заметил.

– Это потому, что ты городской. Наверное, уверен, что булки на деревьях растут… – рассмеялась девушка.

– Точно! На хлебном дереве. А колбаса на колбасном.

Алексею было неважно, что Настя сделала с фундаментом, главное, что она была рядом. Он потянул её за талию к себе и хотел поцеловать, но она мягко отстранилась.

– На улице неприлично. Всё-таки деревня, – прошептала Настя.

На самом деле она не боялась соседских взглядов, просто ей стало обидно из-за того, что Лёша не оценил по достоинству её старания.

Внутри дома почти всё осталось так, как и было до его отъезда: огромная белая печь в центре, две маленькие комнаты с бревенчатыми стенами и кухня. Пол по всему дому был застелен яркими домоткаными ковриками. Везде висели старые фотографии в простых рамах.

– Я сегодня полдня изучал мамины альбомы, – вспомнил Алексей, рассматривая фото на стенах, – и не смог себя представить в той обстановке, в том времени. Вроде это недавно было, а кажется, что те люди жили другом мире, в другой стране.

– Странно, – удивилась Настя и подошла к нему. – А у меня наоборот. Я почти никого не знаю на этих снимках, но у меня ощущение, что все они мои родственники. Вот, смотри, – она показала на одну из фотографий. На ней девушка в белом платье в горошек сидела в лодке с удочкой в руке и что-то смеясь рассказывала фотографу. – Разве я не похожа на неё?

– Очень. У вас обеих длинные светлые волосы, – Алексей поправил фото. – И без сомнения, вы обе очень красивые.

– Издеваешься? А мне кажется, что…

Лёша не дал ей договорить. Он прижал её к себе и поцеловал. Настя больше не пыталась его отстранить. Не разжимая объятий, она потянула его к кровати с высокой горкой из белых подушек разных размеров. Через мгновение они упали на неё, провалившись в мягкую перину. Лёша освободил руку и попробовал пальцами расстегнуть пуговицы на её клетчатой рубашке

– В кино у главных героев это так легко получается, – с досадой прошептал он.

– Для кино актёры долго репетируют. Давай встанем и разденемся, – предложила девушка.

Алексей попробовал сесть, но кровать со старой металлической провисшей сеткой под периной была такой глубокой, что он опять, задрав ноги и хохоча, скатился к Насте.

– А знаешь, я кое-что придумала… – Настя легко соскочила с кровати. – Я ведь ещё баню реконструировала.

– То есть мы сейчас всё бросим и пойдём смотреть баню?

– Давай сегодня мы