Том Клэнси - Последняя инстанция Страница 36

Так как официально они были журналистами, Кларк, Чавес, Карузо и Дрисколл быстро оделись, схватили камеры и микрофоны и направились вниз. Они вышли на улице и оказались посреди марша протеста, который, якобы спонтанно, начался за пределами города и двигался прямо к майдану Незалежности. Судя по плакатам и язвительным крикам, было понятно, что это была группа ультранационалистов с запада страны.

Но было очевидно и то, что они не пешком прибыли в столицу с Западной Украины. Ясно, что их доставили сюда ночью, а затем организовали в «спонтанный» марш.

Как только митингующие прошли, четверо офицеров поднялись в квартиру. Кларк отверг идею отправиться к начальнику резидентуры, и решил, что ему следует импровизировать. Игорь Кривов был полицейским и знал множество личностей на местном «дне», так что Кларк решил воспользоваться этой возможностью, чтобы держать ухо так близко к земле, как это только возможно.

Сразу после завтрака он объявил собравшимся на квартире:

— Игорь, Динг и я отправляемся на разведку.

Карузо ответил:

— Я так понимаю, что вы, как говорящие по-русски, собираетесь поболтаться по округе, а мне и Сэму сидеть с нашим нердом?

Бири яростно работал с одним из своих ноутбуков. Не отрываясь, он ответил:

— Я не нерд, я гик.

Чавес сказал:

— Игорь собирается поводить нас по округе, чтобы встретиться с людьми, которые помогут нам подобраться ближе к среде, в которую мы должны проникнуть, если хотим узнать что-либо о Глебе Резаном.

Дрисколл ответил:

— То есть с наркоторговцами, сутенерами и торговцами людьми. Хорошо там повеселитесь.

— Будет сделано, — ответил Кларк.

Валерий Володин снова присутствовал в вечерних новостях на «Новой России» вместе со своей любимой ведущей Татьяной Молчановой. Темой интервью было новое торговое соглашение с Китаем, однако у Молчановой были заготовлены некоторые заметки и уточняющие вопросы по широкому кругу вопросов, в зависимости от прихотей Володина.

Володин, как обычно, говорил прямо в камеру, а его «ответы» были скорее не ответами, а тезисами, с целью донести которые до зрителя он и явился в студию. С решительным выражением на лице и гордо глядя прямо в объектив камеры, он сказал:

— Я хочу объявить о новом торговом договоре с нашими друзьями в Китайской Народной республике. Две наши могущественные державы объединяют свою политику в области энергетической безопасности. Мы удвоим поставки нефти в Китай, обеспечивая его потребности, необходимые для экономического роста и тем самым увеличиваем наш рынок, несмотря на попытки Запада давить на нас угрозой голода. Вопрос со средствами этих поставок решен. Трубопроводы начнут строиться практически сразу. Мы будем строить мосты и высокоскоростные железные дороги между нашими странами. Мы уже начали разведку угольных месторождений Сибири в рамках совместного соглашения. Мы оставили наши прошлые разногласия позади и вместе создадим крупнейший экономический рынок на земле. С учетом того, что Америка назвала «Азиатским поворотом» и незаконной атакой на континентальный Китай в прошлом году, китайцы понимают, что в их интересах принять наше дружеское предложение и усилить с нами экономическое сотрудничество.

Черноволосая красавица задумчиво кивнула и задала следующий вопрос, который якобы только что пришел ей в голову, как органичная реакция на последний ответ Володина, хотя ее вопросы были составлены режиссером заранее.

— Господин президент, как, по-вашему, это повлияет на отношения России с Западом? Недавние конфликты с США и НАТО обеспокоили некоторых русских, которые задаются вопросом, не окажет ли это негативного влияния на нашу экономику.

Володин посмотрел прямо на Молчанову:

— Напротив, как раз наоборот. Доминирование Америки заканчивается там, где начинается наша сфера влияния. Они могут поднять много шума, пригрозить еще раз расширить НАТО, могут продолжать выступать с угрозами на мировой арене, но Европе нужны наши товары и услуги. И теперь, когда Россия и Китай установили новый мировой порядок, детские угрозы Запада будут иметь для нас еще меньшее значение.

— Считаете ли вы Россию мировой державой, господин президент?

Володин улыбнулся:

— Никто не может отрицать, что главными силами двадцатого века были Соединенные Штаты и Советский Союз. Распад Советского Союза стал одной из величайших трагедий прошлого века. В качестве главы России, я не могу сказать большего, чтобы не прослыть на Западе коммунистом. Конечно, это смехотворное обвинение, потому что кто, как не я, добился наибольшего успеха в современной России за счет свободного рынка? Но именно Запад не понимает нашей истории. Экономическая модель была ошибкой, но наш народ был силой. Во время перехода от командной экономики к рыночной мы наступили на многие грабли, но, оглянувшись назад, именно Запад подкладывал их.

— Вы хотите сказать, что сейчас Запад имеет меньше влияния на Россию.

Володин кивнул:

— Я говорю именно это. Россия будет принимать решения, основываясь на интересах России и только интересах России. Но это будет хорошо для наших соседей.

Он улыбнулся в камеру:

— Сильная Россия принесет в регион стабильность, а не раздрай. И я вижу себя именно тем, кто сделает Россию сильной.

Глава 27

Рабочий день президента Райана начался в Овальном кабинете в 6 утра. Он все еще не привык спать в Блэр-Хаус, поэтому взял в привычку «приходить на работу» за час, чтобы воспользоваться этим временем.

Сейчас было уже 8 утра, и Райан уже включился в работу. Но было очень сложно занимать самый высокий пост на Земле, не выспавшись. Джек действительно должен был признать, что было удачей иметь в своем распоряжении один из лучших на планете кофе.

Как только прибыла для утреннего совещания Мэри Пэт Фоули, он налил чашку и ей, а также вторую себе, понимая, что этот кофеин ему припомнится где-то после полудня.

Когда они уже собирались приступать, на столе Райана запищал телефон внутренней связи. Из динамика раздался голос секретаря:

— Мистер президент, прибыл министр юстиции Мюррей.

— Пригласите, пожалуйста.

Министр юстиции Дэн Мюррей вошел в кабинет быстрым прыгающим шагом. Его глаза за толстыми стеклами очков горели.

Райан встал.

— Должно быть, вы нашли что-то, Дэн.

Мюррей улыбнулся:

— Это потому, что у меня хорошие новости. Мы нашли того, кто отравил Сергея Головко.

— Слава богу. Рассказывайте.

Мюррей ответил:

— К сожалению или к счастью, в зависимости от вашей точки зрения, у меня не так уж чертовски много опыта в расследовании отравлений полонием. Оказывается, его не так уж трудно отследить, имея нужное оборудование. Полоний оставляет след. Его еще называют «хвост». Мы смогли проследить путь Головко в обратном порядке: из Белого дома в этот отель, к лимузину, который он и его группа взяла в национальном аэропорту имени Рейгана, а затем в Лоуренс, штат Канзас. Каждое место, где он находился, все, чего он касался, все имеет следы изотопа. В университете Канзаса он выступал с речью и отвечал на вопросы студентов. Его номер в отеле, взятый им напрокат автомобиль, место, с которого он выступал перед студентами, зал ожидания, ванная — все имело следы полония.

Мюррей слегка улыбнулся:

— А потом… Ничего.

Райан покачал головой:

— Ничего?

— Да. Место, где он завтракал перед выступлением чисто. Коммерческий рейс, которым он летел в Лоуренс из Далласа, чист. Мы прошли по всем остановкам на его пути. Все отели, автомобили, рестораны, самолеты. Нигде нет следов радиации. Нигде, до того, как вошел в зал, в котором выступал перед студентами Канзасского университета.

Мэри Пэт сказала:

— Звучит подозрительно похоже на тупик.

— Знал, что вы так думаете, но мы снова взяли след. Мы нашли на кухне университетского кафетерия стакан, который светился в темноте, несмотря на то, что был должным образом вымыт. По словам свидетелей, Головко во время выступления пил «Спрайт» — и мы думаем, что из этого стакана. Мы составили список людей, которые работали в кафетерии во время выступления и хотели начать опрашивать их одного за другим, но обнаружили, что у них есть раздевалка для персонала, поэтому вместо этого проверили ее. Мы проверили шкафчики и поймали сигнал в одном, как изнутри, так и снаружи. Он принадлежал двадцатиоднолетнему студенту, который был тем самым человеком, который дал Головко этот стакан прежде, чем он поднялся на сцену.

— Студент. Только не говори, что он русский.

— Это она, и она не русская. Она венесуэлка.

— О боже, — сказал Райан. Венесуэла была близким союзником России. Если она направила агента своих спецслужб совершить убийство в США, это еще больше повредит американо-венесуэльским отношениям, которые и так были достаточно плохи.