Роберт Ладлэм - Протокол «Сигма» Страница 39

Анна снова вернулась к проблеме списка — кто именно мог его видеть? Бартлет говорил о внутренней ревизии, проведенной ЦРУ, и о решении подключить к ней ОВВ. Сделать это посоветовали люди, руководившие расследованием, крупные правительственные чиновники. Мог ли видеть эти документы сам министр юстиции?

И все равно оставалось несколько вопросов, которые прямо-таки бросались в глаза.

Почему убийства замаскированы под естественную смерть? Почему так важно сохранить сам факт убийства в секрете?

И как насчет...

Зазвонил телефон, вернув ее к реальности. Такси прибыло.

Она закончила наносить макияж и спустилась вниз.

Такси — серебристый “Мерседес”, может быть, тоже краденый — пробивалось сквозь толпу на улицах Асунсьона, явно нисколько не считаясь с тезисом о драгоценности человеческой жизни. Водитель, красивый мужчина лет под сорок, с желтовато-коричневым лицом, карими глазами и тщательно, волосок к волоску прилизанной прической, одетый в очень идущую ему белую полотняную тропическую рубашку, то и дело оглядывался на нее, будто рассчитывал на более близкое знакомство.

Анна открыто игнорировала его. Латиноамериканский повеса, питающий к ней интерес, был ей нужен меньше всего на свете. Когда машина остановилась перед светофором, она выглянула из окна на уличного торговца, поднесшего к самому окну такси целую кучу часов — сплошь поддельные “Ролексы” и “Картье”, — и отрицательно покачала головой. Рядом крутился еще один продавец — вернее, продавщица, — дряхлая старуха с травами и кореньями.

С момента прибытия в город Анна не видела ни одного белого. Может быть, они и вовсе здесь не попадаются. Асунсьон все-таки не Париж. Автобус, ехавший перед ними, изрыгнул облако вонючего дыма.

Она заметила, что движение поредело, улицы стали шире, по сторонам появились деревья. Они находились в предместьях, приближаясь к цели. У нее была в сумочке карта города, но она не хотела без необходимости доставать ее.

Она вспомнила слова капитана Болгорио о том, что дом Проспери находится на Авенида Марискал Лопез, а это было в восточном секторе, на пути в аэропорт. Анна проезжала по этой улице, когда ехала в город, именно там находились эти красивые особняки в испанском колониальном стиле.

Но на улице, которую она видела сейчас из окна, не было ничего знакомого. Совершенно точно, она никогда не видела эту часть города.

Она подняла глаза на водителя и спросила:

— Куда мы едем?

Он не ответил.

— Эй, послушайте... — начала Анна, но тут водитель резко свернул на обочину. Улица была тихой, машин на ней почти не видно.

Господи Иисусе!

У нее нет оружия. Ее пистолет заперт в ящике стола в офисе. Ее подготовка по части боевых искусств и самозащиты вряд ли...

Водитель обернулся и наставил на нее большой черный пистолет 38-го калибра.

— Теперь будем говорить, — сказал он. — Ты прилетела из Америки. Ты хочешь посетить имение сеньора Проспери. Ты понимаешь, почему некоторые люди тобою интересуются?

Анна постаралась взять себя в руки и сохранять спокойствие. Если у нее и могло быть какое-то преимущество, то только психологического плана. Минус противника состоял в том, что его знания ограниченны. Он не знал, кто она такая. Или же знал?

— Если ты — шлюха из отдела по борьбе с наркотиками, то у меня есть друзья, которые с удовольствием согласятся немного поразвлечь тебя... перед тем как ты навсегда исчезнешь при невыясненных обстоятельствах. Кстати, ты не одна такая — были и до тебя. Если же ты politico из Америки, то у меня найдутся другие друзья, которые с радостью с тобой, так сказать, поговорят.

Анна придала своему лицу выражение скуки пополам с презрением.

— Ты все время говоришь про “друзей”, — сказала она, затем прошипела на своем хорошем испанском: — El muerto al hoyo у le vivo al bollo. У мертвецов не бывает друзей.

— Не хочешь выбрать себе смерть? Это единственный выбор, доступный большинству людей.

— Первым придется выбирать тебе. El que mucho habla mucho erro. Мне тебя жалко — дали тебе задание, а ты его так похабно провалил. Неужели ты действительно не знаешь, кто я такая?

— Если ты такая умная, то скажи.

Она пренебрежительно усмехнулась:

— А вот этого я сделать не могу. — Она сделала паузу. — Пепито Саласару это не понравится.

Улыбка медленно сползла с лица водителя:

— Вы сказали “Саласар”? — услышав это имя, он перешел на “вы”.

Наварро упомянула имя одного из самых влиятельных экспортеров кокаина в этом регионе, человека, чье торговое предприятие превосходило даже размах больших шишек из Медельина.

Теперь водитель смотрел подозрительно:

— Имя назвать легко...

— Сегодня вечером, когда я вернусь в Палаквинто, я назову твое имя, — вызывающим тоном отчеканила Анна. Палаквинто — так называлось горное убежище Саласара, и это название было известно лишь очень ограниченному кругу людей. — Я сожалею, что нас формально не представили друг другу.

Мужчина заговорил дрожащим голосом. Причинять неудобства персональному курьеру Саласара — значило серьезно испортить себе жизнь, а то и вовсе потерять ее.

— Я слышал рассказы про Палаквинто — золотые водопроводные краны, фонтаны с шампанским...

— Это только для тех, кого там принимают, а на твоем месте я не стала бы рассчитывать на приглашение. — Она сунула руку в сумочку — за ключами от номера.

— Вы должны меня извинить, — просительно произнес мужчина. — Полученные мною инструкции исходили от недостаточно осведомленных людей. Никто из нас даже и не думал о том, чтобы оскорбить кого-нибудь из окружения Саласара.

— Пепито знает о том, что жизнь не обходится без ошибок. — Анна посмотрела на пистолет в расслабившейся руке мужчины, ободряюще улыбнулась, а потом стремительным движением вонзила ключи в его запястье. Зазубренная сталь проткнула кожу, задев сухожилие, и пистолет упал Анне на колени. Водитель взвыл от боли, а она быстрым и ловким движением схватила оружие и приставила дуло к его затылку.

— La mejor palabra es la que no se dice, — процедила она через стиснутые зубы. — Самое лучшее слово, это то, которое не сказано.

Она приказала ему выйти из машины и отступить на пятнадцать шагов в чахлые придорожные кусты, затем пересела на его место и умчалась прочь. Она строго приказала себе не тратить времени на воспоминания об этой весьма неприятной стычке и не поддаваться панике, которая могла овладеть ее инстинктами и перекинуться на разум. У нее были еще дела, которые следовало сделать.

Дом, принадлежавший Марселю Проспери, стоял, немного отступя от Авениды Марискал Лопез. Этот огромный особняк в испанском колониальном стиле, окруженный довольно экстравагантным, но при этом изумительно ухоженным парком, напомнил Анне старинные дома, построенные испанскими миссионерами в Калифорнии. Но вместо обычного газона за кованой железной оградой здесь виднелись террасы, засаженные рядами кактусов и буйной дикой растительностью.

Немного не доехав, она оставила серебристый “Мерседес” на дороге и пошла пешком к воротам, где стояло незанятое такси. Из него вышел невысокий пузатый мужчина и легким шагом направился к ней. Это был темнокожий метис, с обвисшими черными усами, делавшими его похожим на bandito, такие же черные волосы были зачесаны на затылок и обильно политы каким-то лаком, чтобы прическа не распадалась. Его лицо лоснилось от пота, и он выглядел довольным собой. Белая рубаха с коротким рукавом была местами полупрозрачной от пота и открывала спутанные волосы на груди.

Капитан Болгорио?

Такси уехало, и Анна удивилась, почему Болгорио приехал не на своей полицейской машине.

Лучезарно улыбаясь, он подошел и пожал ей руку своими двумя липкими ручищами.

— Агент Наварро, — сказал он. — Очень приятно встретить такую красивую женщину.

— Спасибо, что пришли.

— Проходите, сеньора Проспери не имеет обыкновения долго ждать. Она очень богатая и властная женщина, агент Наварро, и привыкла, что все ей подчиняются. Войдемте же в дом.

Болгорио нажал на кнопку звонка и назвал в невидимый микрофон свое и ее имена. Прозвучал негромкий звонок, и парагваец распахнул ворота.

Анна заметила садовника, склонившегося над клумбой. По дорожке между кактусами шла старая служанка, державшая в руках поднос с пустыми стаканами и открытыми бутылками aqua gaseosa.

— После беседы мы поедем в морг? — спросила Анна.

— Это действительно вне компетенции моего отдела, агент Наварро, я уже вам говорил. Великолепный дом, не правда ли?

Они прошли под аркой и попали в прохладную тень. Болгорио позвонил в звонок, расположенный сбоку от украшенной вычурной резьбой двери из светлого дерева.

— Но в ваших силах помочь это организовать? — спросила Анна, и как раз в это время открылась дверь. Болгорио пожал плечами. Девушка в одежде служанки — белой блузе и черной юбке — пригласила их войти.