Юлиан Семенов - Пароль не нужен Страница 39

— Это и есть сейчас его фамилия, — ответил Блюхер. — Прекрасная фамилия — «товарищ 974».

ПРИЕМНАЯ БЛЮХЕРА

Василий Константинович вызвал для беседы двух бывших генералов царской армии и одного полковника генштаба. Адъютант извинился за опоздание военного министра — еще не кончилось заседание Совета Министров.

— Я попрошу вас подождать гражданина Блюхера.

— По какому поводу я вызван сюда? — спросил генерал, одетый в потрепанный штатский костюм.

— По-видимому, речь пойдет о нашем возможном участии в работе штабов? — уточнил полковник генштаба.

— Да, по-видимому, — ответил адъютант.

— Если я сейчас уйду, это не повлечет за собой физическое уничтожение моей семьи?

— Нет, не повлечет, генерал.

— В таком случае всего хорошего.

И генерал в штатском вышел из кабинета.

Двое оставшихся, стараясь не глядеть друг на друга, сели в кресла. Глухо ударили часы — высокие, из черного резного дуба. На столе адъютанта то и дело звонили телефоны, в приемную заходили секретари, работники отделов, курьеры с фронта. Они переговаривались с адъютантом Блюхера тихими, смертельно усталыми голосами — когда армия отступает, в штабах страдают бессонницей.

Блюхер появился стремительно; ни на кого не глядя, прошел в свой кабинет. Полковник и генерал переглянулись.

— Кто этот молодой человек? — спросил генерал, кивая головой на дверь, только что закрывшуюся за Блюхером.

— Военный министр.

Адъютант скрылся за дверью. Через мгновение он вышел.

— Министр приглашает вас, граждане.

— Присаживайтесь, — сказал Блюхер вошедшим.

— Благодарю, — сухо ответил полковник.

— Спасибо, гражданин министр, — чуть улыбнулся генерал.

— Вам известно об аресте группы бывших военных во главе с Гржимальским? — глухо спросил Блюхер.

— Что?!

— То! — рассвирепел Блюхер. — То самое!

— Генерал Гржимальский честный человек.

— Я воевал с ним в Галиции…

— Ладно. Я пригласил вас не за этим. Просто мне полчаса назад об этом сообщили из госполитохраны — они сейчас заканчивают аресты белых заговорщиков, а я давеча генерала Гржимальского внес первым в список — побеседовать и постараться найти платформу для совместной работы.

— Здесь не могло быть ошибки? — спросил полковник. — Генерал Гржимальский всегда был вне политики, он кадровый военный и патриот.

Блюхер стремительно глянул на собеседника, свел брови в одну мохнатую линию, хмыкнул.

— Граждане кадровые военные, — сказал он после паузы, — позвольте мне перейти к главной части нашего разговора. Поскольку вы часто божитесь своей любовью к матушке-России, я хотел бы ознакомить вас с тем ультиматумом, который Япония выдвинула нам в Дайрене. Мы не приняли его. Вот, извольте.

Генерал и полковник жадно прочитали документ и возвратили его Блюхеру.

— Когда мы отказались принять эти позорные для русских условия, против нас по приказу японцев выступили белые во главе с Молчановым. Итак, вопрос на сообразительность: с кем сейчас должен быть русский патриот, любящий «матушку-родину», — с меркуло-молчановцами или с большевиками? Отвечать прошу по принципу «да — нет», всяческая хреновина надоела — спасу нет.

— Позвольте, не отвечать на ваш вопрос, ибо Молчанов мой боевой друг, я с ним вместе мерз в окопах.

— Хотите быть чистеньким, генерал?

— По отношению к другу я обязан быть чистым.

— А по отношению к родине?

Молчание.

— Хорошо. Можете не отвечать. Благодарю вас за то, что нашли время прийти. Всего хорошего.

Молчание.

— Я вас больше не держу. Вы вольны уходить.

Но генерал не уходил. Он поглаживал костлявые колени худыми, длинными пальцами, смотрел мимо Блюхера в стену, на оперативную карту, изрезанную острыми синими стрелами.

— Ну а вы, полковник? — спросил Блюхер. — Если согласны помочь нам, то завтра же получите назначение в оперативный отдел штаба Восточного фронта.

— Я не могу преступить грань. Большинство моих друзей находится в рядах тех, кто против вас. Я — ни за них, ни против вас. Я за родину, простите великодушно за драматизм ответа.

— Понятно. Всего хорошего. Вы свободны.

Генерал и полковник вышли из кабинета. В приемной возле адъютанта стояли три человека в кожаных куртках.

— Генерал Табаков?

— Да.

— Полковник Бахнов?

— Совершенно верно.

— Следуйте за нами, вы арестованы.

Полковник скривил губы в презрении:

— Боже, какую комедию разыгрывал этот мальчик!

В десять вечера Блюхера снова вызвали к радистам на связь с Хабаровском.

У аппарата заместитель Главнокомандующего Народно-революционной армии Серышев.

Блюхер. Примите ряд указаний, необходимых для срочного проведения их в жизнь.

1. Мобилизуйте партийные силы обеих областей и вливайте их в части для придания им устойчивости.

2. Немедленно приступите к сокращению тылов до минимума и таким образом выделяемые силы также направьте на укомплектование частей.

3. В целях придания подвижности артиллерии и пополнения конским составом полевых частей произведите мобилизацию конского состава в городах Хабаровске и Свободном, и если по условиям явится возможным, то и в крупных селах, уездах. Немедленно верните в войска уволенных по семенным обстоятельствам в Приморской и Амурской областях. В целях лучшего руководства мобилизацией, а также для организации тыла необходимо часть штаба округа перебросить в Благовещенск.

4. Примите исключительные меры к сбору рассеявшихся приамурских партизан, дав им задачу нападения на ближайший тыл наступающих частей противника, примерно на участке ст. Уссури и севернее, а также примите меры к интенсивной организации партийных ячеек.

5. Ускорьте эвакуацию Хабаровска.

6. Укажите комсоставу на необходимость маневрирования, обеспечивающего от обхвата флангов и нападения на тыл их, что можно достигнуть путем выделения небольших отрядов уступом за своим флангом. В целях лучшей разведки и охранения недостаток конных частей заменяйте пехотой, сажая ее на подводы, взятые у населения.

7. Прибывающий Амурский полк не распыляйте выбрасыванием на фронт отдельных рот и батальонов, а держите его сосредоточенно для удара по противнику.

8. При отходе позаботьтесь о порче пути железной дороги.

9. Историю с боем под Лончаковом, где, судя по потерям, комсоставом не было проявлено должной распорядительности в организации разведки и мер охранения, не следует оставлять без наказания.

10. Для лучшего использования всех средств обороны, а также в целях достижения твердого управления войсками и тылом назначаю вас командующим войсками Приамво.

11. В целях большего придания бодрости вашим частям мною приказано начальнику снабжения немедленно выдать жалованье начиная с декабря месяца. Деньги для этой цели в сумме 40 000 в золотом рубле на декабрь месяц высылаются завтра. Меры к обеспечению вас деньгами также принимаю. Пока же договоритесь о получении из Хабаровского госбанка 16000, кои будут мною возвращены Правительству здесь. Для обеспечения вас продовольствием завтра в распоряжение Рябова в Благовещенск будет выслано 200 тысяч рублей, и, наконец, Военсовет и Дальбюро настоятельно требуют от вас принятия всех мер и использования всех средств в целях обороны Хабаровска, который вы должны во что бы то ни стало удержать в своих руках, помня, что потеря его влечет тяжелые политические последствия для республики. Желаю вам успеха и победы вашим частям.

ТЮРЬМА

Поздняя ночь. По длинному тюремному коридору, жутко-гулкому, полутемному, освещенному подслеповатым светом керосиновых ламп, Блюхер шел в сопровождении двух работников госполитохраны. Возле камеры, где содержатся арестованные генералы и офицеры, Блюхер остановился. Обитая толстым железом дверь с маленьким глазком тяжко визжала, когда ее распахивал охранник. Блюхер вошел в камеру. Арестованные лежали на скрипучих нарах, укрывшись шинелями.

— Принесите лампу, — попросил Блюхер охранника.

Генералы поднялись с нар, кто-то тяжело вздохнул. В камеру принесли три лампы, стало светлее. Благообразные лица, седые усы, бородки клинышком, пенсне, порода в осанке — все это увидел Блюхер и вдруг, неожиданно для самого себя, добро и очень грустно улыбнулся.

— Перепугались? — спросил он. — Ничего, сейчас будем разбираться.

В коридоре слышны шаги и крики. В камеру втолкнули князя Мордвинова. Его держали два жилистых надзирателя. Лицо у князя белое, плоское, перекошенное тиком.

— Кто знает этого человека? — спросил Блюхер.

— Я, — ответил седоусый старик.

— Ваша фамилия?

— Гржимальский.

— Кто этот ваш знакомый?

— Князь Мордвинов, поручик.

— Когда он последний раз виделся с вами?

— Он служил в моей дивизии во время войны против германцев, честно и храбро служил…