Андрей Завадский - Вечер потрясения Страница 4

Пожалуй, одним из немногих, кто в эту предрассветную пору был поглощен действием, оказались солдаты из подразделения аэродромного обслуживания, суетившиеся на летном поле авиабазы Кефлавик. Этим парням, немногословным и расторопным, было уж наверняка не до пустяков. Там в ярчайшем свете прожекторов, бьющих кинжалами лучей, шла напряженная работа.

Первыми возле громадного, точно дом, транспортника С-17А "Глоубмастер", прибывшего из-за океана, появились морские пехотинцы из подразделения охраны. Два грузовика, лидируемые "Хаммером", выкатились на летное поле, замерли в перекрестье лучей прожекторов, и на бетон посыпались, перемахивая через борта и упруго пружины при приземлении, бойцы в полной выкладке.

– К машинам, живее, – подгонял морпехов выбравшийся из вездехода капитан, заложивший больший пальцы за ремень, на котором болтался в кобуре табельный девятимиллиметровый пистолет М9 "Беретта". – Выставить оцепление! Оружие наизготовку!

Моряки, замыкая "Глоубмастер" в кольцо, лязгали затворами штурмовых винтовок М16А2, перехватывая оружие за цевье. Из-под козырьков камуфлированных панам морские пехотинцы бросали подозрительные взгляды на техников, суетившихся возле стоящих неподалеку самолетов.

Тем временем рампа в кормовой части транспортного самолета опустилась, превратившись в пандус, к которому тотчас направились многочисленные электрокары-погрузчики. Водители, мастерски владевшие свей техникой, подхватывали стальными "руками" продолговатые предметы, штабелями уложенные в чреве транспортника, способного поднять до семидесяти восьми тонн груза.

Те, кто случайно или по долгу службы оказался возле взлетной полосы, невольно останавливались, во все глаза наблюдая за странным зрелищем. Здесь не было посторонних, и каждый мог узнать в этих предметах, остроносых двадцатифутовых сигарах с "горбами" воздухозаборников над фюзеляжем, крылатые ракеты CALCM, "главный калибр" тяжелых бомбардировщиков В-52Н. Десятки, сотни ракет, выгруженных из "Глоубмастера" – такого здесь прежде не видели и не ожидали увидеть впредь.

А электрокары, точно трудолюбивые муравьи, один за другим выкатывались на летное поле, опуская свой груз, вокруг которого мгновенно собирались группы людей, "вооруженных" переносными компьютерами-ноутбуками. Они быстро подсоединяли кабели к разъемам, скрытым под обшивкой ракет, и чуткие пальцы стремительно метались над клавиатурой.

Здесь, прямо под открытым небом и под охраной роты морских пехотинцев, открытые ветру, прибывшие вместе с грузом специалисты вдыхали жизнь в ракеты, загружая координаты целей. Они, одни из немногих, знали, на какие города обрушится ракетный "дождь" спустя, быть может, считанные часы. Но эти люди были не из болтливых.

– Поторопитесь, – приказал приблизившийся к группе настройщиков полковник. – У вас всего два часа, чтобы ввести полетные задания в системы наведения всех ракет, джентльмены!

Офицер мог бы не говорить этого. В любом случае, не стоило подгонять полностью погрузившихся в работу техников – сейчас ошибка в одной цифре могла отозваться необратимыми последствиями спустя всего лишь часы. Здесь все знали, что делать, и знали, что это нужно сделать точно в срок. И они привыкли в точности выполнять даже почти невыполнимые приказы.

Сунув руки в карман потертой камуфлированной куртки, полковник Колин Руперт, как и многие офицеры, не без интереса наблюдал за суетой техников, проявлявших сегодня, когда все учения уже завершились, активность, невиданную даже в самый разгар грандиозных маневров. Без лишней суеты, но, явно торопясь, державшиеся особняком ото всех люди в камуфляже с весьма серьезными знаками различия старались действовать четко, не тратя ни секунды напрасно.

– Полковник, сэр, прошу прощения. Вам приказано явиться в центр управления полетами, сэр!

Колин даже не заметил, как к нему подошел ординарец, юный лейтенант-латинос. Вытянувшись в струнку, вестовой терпеливо ждал реакции, буквально пожирая взглядом старшего офицера.

– Что такое, лейтенант? – нахмурился командир Девяносто второго бомбардировочного авиакрыла.

– Для вас приказ, сэр, – поспешно ответил вестовой. – Больше мне ничего не известно. Мне приказано как можно скоре доставить вас к коменданту базы, сэр!

Полковник понимающе кивнул. Пожалуй, в глубине души он с самого начала понимал, что без малого три дюжины "Стратофортрессов", авиакрыло в полно составе, не станут гонять через океан лишь ради того, чтобы едва ли четверть экипажей могла выполнить по одному учебному пуску буквально по площадям. Но сейчас все, и неожиданная передислокация, и транспортник с грузом ракет, над которыми в таком напряжении колдовали техники, сложилось в ясную картину. Что ж, для чего же существуют военные летчики, как не для того, чтобы вести в бой доверенные им крылатые машины? Сам Колин Руперт был к этому вполне готов.

На авиабазе, расположенной едва ли не на краю света, бегали, запыхавшись, сотни людей, не имевших ни секунды свободной для отвлеченных раздумий. Но они не были единственными, кто оказался занят делом, важным, не терпевшим промедления, но не допускавшим и зряшной суеты – еще один человек, на которого внезапно свалился груз ответственности, вполне, в прочем, ожидаемый, не мог позволить себе ни мгновения праздных раздумий, действуя, точно неутомимый робот. Им оказался бригадный генерал Эндрю Стивенс, прибывший в Германию несколько часов назад.

Стивенс единственный представлял все смертоносное совершенство той картины, крохотные кусочки которой могли видеть сотни тысяч людей в форме вооруженных сил Соединенных Штатов. Вместе с группой офицеров, также прилетевших в Рамштайн из-за океана, генерал в эти минуты выслушивал торопливые доклады, которые поступали в командный пункт, разместившийся на крупнейшей американской военной базе на территории Европы буквально каждую минуту.

В изолированных от внешнего мира казармах, окруженных тройным кольцом постов, защищенных от вторжения с суши, с неба и даже из-под земли всеми возможными средствами, уже несколько часов кипела напряженная работа, непонятная большинству из тех, кто находился на огромной военной базе. И потому только генерал Стивенс, получивший особые полномочия от самого президента Соединенных Штатов, знал о причинах томительного ожидания тысяч моряков и летчиков, а также о том, чем оно могло закончиться.

В спешно развернутый в Рамштайне командный центр не начавшейся еще операцией, которой предстояло стать самой грандиозной и самой рискованной акцией американской армии за всю ее историю, если не считать, пожалуй, удара по японским городам в августе сорок пятого, стекалась информация из сотен источников. Данные со спутников, пролетавших над Восточной Европой и Атлантикой, с десятков разведывательных самолетов, с многочисленных кораблей и субмарин, минуя все промежуточные звенья, хлынули в штаб Стивенса могучим потоком, заставляя аналитиков до рези в глазах всматриваться в мониторы, изучая космические снимки и донесения всех существующих разведок.

Не выдерживала техника, и мощные компьютеры, обрабатывавшие весь этот массив информации, начинали "зависать", перегревшись от такой интенсивной работы. Люди глотали кофе и аспирин, едва держась на ногах. И только Эндрю Стивенс сохранял выдержку, став этаким гранитным утесом посреди бушующего моря.

В прочем, спокойствие это было обманчивым, лишь внешним, а на самом деле в сознании генерала, оказавшегося центром огромной паутины, кипела буря. Каждое новое донесение, каждый доклад, пришедший по линиям коммуникации из дальних уголков Европы и даже из океана, в корне менял ситуацию, заставляя спешно продумывать возможные ходы, искать альтернативы. Времени было исключительно мало, и это было одним из условий сохранения секретности, ибо утечка информации могла вызвать катастрофу. А потому приходилось в значительной степени импровизировать.

– Генерал, сэр, – один из офицеров отвлек Стивенса, непонимающе взглянувшего на своего подчиненного. – Прибыли самолеты "Найтхок" из Инжирлика, сэр, – браво отчеканил моложавый полковник – кажется, слишком молодой для своих звезд, – стоя навытяжку перед командиром. – Они только что совершили посадку здесь, в Рамштайне.

– Да, замечательно, – кивнул генерал. – Спасибо, Джим. Передайте аэродромным службам приказ начать проверку всех систем самолетов и подготовку их к вылету немедленно.

– Но, сэр, пилотам нужен отдых, – заметил офицер. Для него, как и для многих из тех, кто участвовал в подготовке к операции под руководством Стивенса, это была только сложная игра, очередные учения, пусть и весьма неожиданные и очень масштабные, судя по тому потоку данных, который приходилось обрабатывать этим людям.

– Выполняйте, полковник, – приказал Эндрю Стивен. – С каких пор, черт возьми, вам дали право обсуждать мои приказы? – Напряжение было слишком сильно, и порой генерал уже не мог сдерживать себя, хотя он никогда не считал нормой кричать на подчиненных, ведь от них и зависел, по большему счету, исход предстоящего действа, которое, в этом Стивенс не сомневался, состоится непременно, начавшись в ближайшие часы.