Лев Златкин - Охота на мух. Вновь распятый Страница 48

Вот почему Васо и вызвал своего друга и тайного врага Атабека Мир-Джавада. Но разговора не начинал. На немой вопрос Мир-Джавада, посмеиваясь, сказал:

— Посадил в машину, привезу домой, а там уже стол накрыт: ешь, пей, забудь печали…

По приезде Мир-Джавад первым делом раскрыл чемоданчик с драгоценностями. Васо ахнул и с удивлением посмотрел на друга:

— Черт побери! Неужели самому Атабеку дорогу перешел? Его человека шлепнул? Кого, рассказывай…

— Мужа Лейлы! — открылся Мир-Джавад.

— Не смеши, дорогой, сам себя шлепнул? А кто мне драгоценности показывает, призрак? Как интересно…

Мир-Джавад пристально всмотрелся в Васо и убедился, что тот действительно ничего не знает, глаза аж загорелись от любопытства. И Мир-Джавад рассказал другу историю своего брака, своей ненависти и мести с такими подробностями, что Васо стонал и плакал от смеха, изредка вскрикивая сквозь слезы: «не может быть… клянусь отца… неужели смогли зашить»?..

Отсмеявшись, Васо с интересом посмотрел на Мир-Джавада и совершенно серьезно, без тени улыбки сказал:

— Сегодня наши интересы пересеклись, дорогой друг! Знай ты это, не привез бы такой знатный выкуп за свою жизнь. Раз привез, дари! Давай отберем уникальные вещи для моей очередной мачехи, отца надо уважить, люблю его, скажу тебе прямо, да, сегодня утром он спросил о тебе, все помнит… Ты уж не обессудь, но твой рассказ я полностью, со всеми подробностями повторю ему, такой защитник своей чести будет иметь успех у поборника нравственности, представляешь, он стоит за верность, правда, больше жен боится Великий, что ему рогов наставят…

Мир-Джавад побелел, слушая такие вольности по адресу вождя и учителя. Васо его успокоил:

— Не бойся, меня не прослушивают!..

Он ошибался, его тоже прослушивали. Начальник инквизиции страны Гимрия поручил только одному человеку, преданному и проверенному, следить за каждым шагом Васо, да что там за каждым шагом, за каждым словом, но весь полученный обильный материал прятал в сейфе, до лучших времен. Довольно поблескивая очками в тонкой золотой оправе, Гимрия копил это богатство, чтобы не дать Васо уговорить отца назначить его своим преемником. Этой чести Гимрия добивался для себя. Атабек ему тоже мешал, вот почему он был рад маленькому заговору Васо и с удовольствием негласно пытался ему помочь.

Васо закрыл чемоданчик:

— Давай есть, пить!

Аппетит у обоих был волчий, они и ели, как волки, жадно глотая огромные куски, никакие переживания и волнения на аппетит не распространялись… Ели долго, пили много. В перерыве между тостами Васо рассказывал похабные анекдоты, сколько ни пил, не хмелел…

Когда Мир-Джавад откинулся в изнеможении, на подушки, Васо подмигнул ему:

— На каких это мух ты все время охотишься?

— На двуногих! Не поверишь, такие нахальные попадаются.

— Хочешь, я покажу тебе настоящую охоту?

— Хочу! — с готовностью откликнулся Мир-Джавад.

Он решил полностью отдаться на волю Гаджу-сана, только учитель имел право помиловать своего ученика, поэтому во всем потворствовал и его сыну.

Васо позвонил по внутреннему телефону и вызвал машину… Когда два друга, шатаясь, но совсем немного, вышли из дворца эмира, их уже ждали две машины, одна — с охраной…

Машины медленно двинулись по центральной улице.

— Высматривай дичь! — засмеялся Васо. — Выбор здесь, в столице, богаче, чем в ваших аулах.

Мир-Джавад сразу понял, о какой дичи идет речь, и стал высматривать на улицах хорошеньких девушек. Но при вечернем свете было трудно что-нибудь разглядеть. Видно, Васо и сам понял, что трудно, хотя машины и ослепляли ярким светом фар прохожих. Мир-Джавад уже успел заметить, что женщины и девушки, если они не уродины, убегают сломя голову, едва увидев эти две машины.

— Видно, мальчик часто охотится! — подумал Мир-Джавад.

— Поезжай к школе, где мы потеряли тогда ту красотку! — приказал Васо шоферу.

— Какая школа? — удивился Мир-Джавад.

— Вечерняя, для ремесленников, — пояснил Васо. — Днем они работают, а вечером получают минимум образования.

Возле школы было пусто, очевидно, шли занятия. Васо положил руку на плечо шофера, и тот привычно выключил фары машины. Охрана последовала их примеру…

Васо посмотрел на часы:

— Скоро занятия кончатся…

Один из охранников вышел из машины и прошел в школу, старинный особняк, бывший дом сановника Ренка, превращенный в школу, стоял в небольшом тупике, вокруг возвышались дома современной чудовищной архитектуры, № единственный выход на улицу был теперь загорожен двумя машинами, практически перекрывавшими школу. Затемненные окна машин не давали возможности разглядеть кого-либо внутри. Было что-то мрачное в этих двух длинных силуэтах, черных и беспощадных, словно посланцы ада, притаившиеся в засаде, почти слившиеся с наступающей ночью…

Васо, очевидно, хорошо изучил расписание занятий во всех школах: через несколько минут в здании школы зазвонил колокольчик, возвещающий о конце занятий. И буквально через мгновение двери школы распахнулись, выпустив на волю самых нетерпеливых, ожидающих конца занятий с самой первой их минуты учеников. Юноши и девушки, смеясь и балагуря, выпархивали из школы, как из клетки птицы, но смех и гомон сразу же смолкал, как только они замечали стоящие машины, чья давящая чернота угнетала и так не гармонировала с весельем.

Васо равнодушно пропускал эти стайки, да и Мир-Джаваду, избалованному красотками Бабур-Гани, тоже никто из проходивших не приглянулся в тусклом свете редких фонарей. Но вот последняя самая многочисленная группа школьников вывалилась из дверей школы, и Васо весь напрягся, как хищник перед нападением. Увидев ту, кого он так нетерпеливо ждал, Васо крикнул:

— Пошли!

Шофер ослепил дальним светом фар группу ребят, охрана последовала его примеру и повторила маневр. Все вышли из машин. Когда ослепленные поначалу школьники заметили фигуры в длинных черных кожаных пальто, то бросились обратно в школу, но кто-то уже заботливо закрыл двери школы изнутри, и Мир-Джавад мог бы поклясться, что это сделал тот агент охраны, который вошел в здание школы незадолго до окончания уроков.

— Не двигаться! — приказал Васо оцепеневшим от страха подросткам.

Те сбились в кучу, завороженно глядя на черных удавов, подползающих все ближе и ближе… И не было кроликам пощады.

В этой группе было на кого посмотреть, кем полюбоваться. Васо первым делом указал на юную красавицу, которую, как понял Мир-Джавад, он когда-то упустил. Двое охранников схватили девушку за руки и, несмотря на ожесточенное сопротивление и крики о помощи, поволокли в машину Васо. Остальные тупо молчали, не делая даже попытки помочь той, кем буквально несколько минут назад восхищались, кого боготворили. Мир-Джавад в свою очередь указал на двух красивых скорее своей молодостью и юностью девчонок. Эти обреченно не сопротивлялись и молча, покорно шли к машинам. Еще четырех без всякого шума забрала в свою машину охрана. Фары погасли, и два черных чудовища медленно, словно насытившись до отвала, развернулись и не спеша покатили в свое логово, переваривать жертвы…

А оставшиеся ребята еще какое-то время стояли в жутком оцепенении, подобно скульптурной группе, затем, стряхнув с себя эту жуть, все бросились в полицию и, перебивая друг друга, стали рассказывать дежурному о столь наглом похищении. Один из ребят умудрился даже запомнить номер машины Васо и истерично кричал:

— Задержите их, они не могли далеко уйти, сообщите номер постам.

Дежурный полицейский, старый добрый служака, один из немногих из оставшихся в живых полицейских Ренка, из-за того, что в те черные времена спас жизнь нынешнему начальнику полиции, по-доброму посмотрел на ребят и сказал ласково, жалея:

— Идите домой, птенцы! Ваше счастье, что сегодня я дежурю… Завтра ваши девочки будут вновь с вами, если не в целости, то в сохранности… А будете шуметь: они не вернутся, а вы, будете много болтать, исчезнете на просторах родины чудесной. Идите с богом!..

И ребята, стыдясь смотреть друг на друга, тихо разбрелись по домам…

А Васо с добычей вернулся к себе, в свое крыло дворца эмира. Там уже по-новому были накрыты столы такой разнообразной снедью, что девчонки ахнули, но не все: пассия Васо даже не взглянула на еду, а на лице ее было написано такое отвращение, что всякий, кто увидел бы на таком прекрасном лице такую муку, сжалился бы над ней. Всякий, но не Васо, он-то не был «всяким»… Две девочки быстро освоились, как только убедились, что их привезли не в тюрьму, а на пирушку. Они бойко представились: «Свела», «Ила», — и стали пробовать, вернее, хватать все, что было на столе. Третья, их подруга, добыча Васо, с презрением смотрела на них. Свела заметила этот взгляд.

— А ты, Оя, чего кочевряжишься? Расплачиваться все равно придется. А как гласит древняя поговорка: «если насилие неизбежно, то надо получить от него максимум удовольствия»!