Чарльз Эппинг - Trust. Опека Страница 55

– Извините, но сейчас туда нельзя, – остановил ее консьерж.

– Почему?

– С госпожой Раймер произошел несчастный случай.

Алекс выронила сумку.

– Какой несчастный случай?

– Мы не знаем. У нее наверху сейчас полиция.

– Можно мне подняться? Мне необходимо с ней поговорить.

– Извините, но мне приказали никого не пускать. Они боятся, что пресса захочет…

Алекс оставила вещи на полу и побежала к лестнице, прежде чем консьерж смог остановить ее.

Ноутбук и сумочка болтались на плече. Алекс перепрыгивала через две, а то и через три ступеньки.

– Пусть только не умирает. Пусть только не умирает, – повторяла она, взбираясь наверх. – Магда, если с тобой что-то случится, я себе не прощу.

На площадке восьмого этажа Алекс заметила котов Магды, прятавшихся за дверью. Алекс протянула руки и взяла одного из них, но кот выскользнул у нее из рук и стрелой излетел вверх по лестнице. На его спинке была кровь.

Алекс вбежала в коридор квартиры Магды. Дверной проем был опечатан желтой пластиковой лентой с надписью «Полиция Нью-Йорка». Возле двери стоял полицейский в форме.

– Чем могу вам помочь? – спросил он.

– Я подруга госпожи Раймер, – проговорила Алекс, задыхаясь. – С ней все в порядке?

– Нет, не все. С ней случился сердечный приступ. – По нагрудному значку Алекс поняла, что перед ней сотрудник службы охраны здания, а не полицейский. – И похоже, она ударилась головой, когда падала.

– Как она? Как себя чувствует?

– Она умерла.

– Нет! – Алекс схватилась за дверь, чтобы не упасть. – Не может этого быть!

– А вот и может. В последнее время она прожигала жизнь, кутила на полную катушку, – лаконично ответил охранник. – Это, должно быть, ее и погубило. Соседи даже стали жаловаться на шум. И неудивительно, что старое сердце не выдержало.

Алекс перегнулась через заградительную ленту и заглянула внутрь квартиры. Там все еще воняло кошками и стоял запах Магды. Алекс заметила обведенный полицией контур тела на полу возле камина. Одна рука – вдоль тела, другая вытянута к двери.

В комнате стоял такой же запах, что и в квартире ее матери, в самом конце, когда та умирала.

Алекс представила Магду, умирающую на полу, – и не было никого, кто пришел бы на помощь. Женщина, пережившая фашистские концентрационные лагеря, советскую оккупацию и перелет через истерзанную войной Европу, этого уже пережить не смогла.

Алекс огляделась и увидела второго кота Магды – тот выглядывал из-за кипы пластинок, лежащих рядом с книжным шкафом. Охранник стал на колени и протянул приоткрытую баночку кошачьего корма.

– Мне сказали, чтобы я попытался его выманить. Но каждый раз, когда он уже почти выходит, кто-то вроде вас мешает. Если я его не выманю, животное придется усыпить. Полиция не хочет, чтобы кот что-либо нарушил на месте преступления.

– Месте преступления? Мне казалось, вы сказали, это был сердечный приступ?

– Да ну, леди. Не волнуйтесь. Это Нью-Йорк, здесь все – место преступления. Эй, кис-кис.

– Так ей сделают вскрытие?

– Конечно. Но уверен, результаты вскрытия будут отрицательными. Нам известно, что в момент смерти она находилась одна в квартире. Сегодня утром я вынужден был открывать двери своими собственными ключами. После того как позвонили соседи и сообщили, что слышат мяуканье. – Он достал связку ключей. – Мне пришлось открыть все замки.

– Не все. – Алекс подняла цепочку – та была абсолютна целой. – Если бы Магда закрылась на цепочку, вам пришлось бы ее перекусывать, верно?

Охранник кивнул.

– Значит, на один замок не было заперто.

– И что же?

– Магда говорила мне, что всегда запирает на три замка. Я отлично это помню. Три было ее счастливым числом.

Охранник пожал плечами.

– Откуда мне знать?

– Кто-то же мог запереть дверь и снаружи, правильно? Чтобы представить все так, будто ничего не произошло. Вот только набросить цепочку он не мог. Не знаете, при ней нашли ключи? Ключи были в квартире?

– Послушайте, леди! Я простой охранник. Вам следует поделиться своими предположениями с полицией.

– Это не предположение. – Алекс обернулась на взъерошенного кота. – Если бы вы знали Магду, то поняли бы, что она никогда не оставила бы дверь незапертой.

– Вам виднее. – Охранник опустился на одно колено и подтолкнул баночку кошачьих консервов внутрь квартиры. – Эй, кис-кис.

Как в тумане, Алекс вышла в коридор. Она чувствовала, как кружится голова, ощущала слабость и усталость, а еще – злость.

Алекс спустилась на лифте в вестибюль.

– Вам не следовало так поступать, – укорил ее консьерж. – Я же просил вас не подниматься.

Алекс подошла к своим вещам, валявшимся в углу вестибюля.

– Это все для Магды? – Какой-то старик, нагнувшись, читал записку на огромном букете цветов, лежавшем возле клади Алекс. Еще несколько букетов стояли в ряд у стены.

– Странно, правда? – сухо удивился консьерж. – Некролог появится лишь в завтрашних газетах, а уже стали присылать венки. Думаю, слухи здесь распространяются моментально.

Выйдя на улицу, Алекс увидела таксофон на углу 9-й авеню и 24-й улицы. Она подошла и сняла трубку. Несколько секунд постояла в задумчивости, потом набрала номер – 911. «В полиции меня выслушают, – убеждала она себе. – Это не Швейцария, и не Бразилия. Здесь полицию не остановят ни тайна банковского вклада, ни влиятельные политики».

– Служба экстренной помощи. Чем могу помочь?

– Я хотела бы сообщить об убийстве, – сказала Алекс.

– Где произошло убийство? Нужна ли «скорая помощь»?

– Нет, но мне необходимо переговорить с полицией. Немедленно!

– Минутку, соединяю.

Не прошло и нескольких секунд, как ответил мужчина.

– Отдел по расследованию убийств слушает.

– Я подозреваю, что совершено убийство.

– Имя?

– Я бы не хотела называть себя.

– Назовите имя жертвы.

– Магда Коган. Простите, Раймер. – Алекс по буквам произнесла обе фамилии.

– Адрес?

– 24-я западная улица, 465, квартира 8-эйч.

– Я соединю вас с полицейским участком. Не вешайте трубку.

Алекс уже приготовилась к тому, что скажет полиции: Магда всегда запиралась на три замка, а цепочка не была накинута, когда охранник отпирал двери сегодня утром. И что? Это убедит полицию?

Она могла бы рассказать им о миллионах Магды, которые должны быть переведены на Кипр. Полиция захочет получить доказательства. Нечто такое, что указывало бы: через счет Магды отмывались деньги. Для этого Алекс необходимо иметь выписки о состоянии счета. Ей нужен доступ к счету Магды в цюрихском банке «Гельвеция».

Потом она вспомнила: в среду Магда написала на ее имя доверенность, разрешающую доступ к счету.

Алекс повесила трубку и набрала номер Майкла Нойманна в нью-йоркском филиале банка «Гельвеция». Ей обязаны предоставить все, что она потребует. Она имеет право получить любые необходимые документы. Вот тогда она и пойдет в полицию, покажет им все, и уж пусть они сами занимаются этим делом.

– Здравствуйте, это Майкл Нойманн. Я сейчас не могу подойти к телефону…

– Возьми трубку! – бормотала Алекс. – Немедленно возьми трубку!

Тучная женщина, проходившая мимо, обернулась и вытаращила глаза.

А автоответчик в банке продолжал предлагать Алекс варианты: либо поговорить с оператором, либо оставить сообщение. Она нажала «ноль».

Никакого ответа.

– Черт побери! – крикнула она. – Половина десятого утра. Куда все подевались?

Даже оператор молчал.

И тут до нее дошло: сегодня суббота, вот почему она вчера едва не опоздала на самолет из Сан-Паулу – из-за движения в выходные дни.

Она бросила трубку.

Черт! Нью-йоркский филиал банка «Гельвеция» не будет работать еще двое суток.

Алекс побрела по улице. «Не паникуй, – уговаривала она себя. – Придешь в понедельник с самого утра. Документы никуда не денутся. Тогда и отнесешь их в полицию. Все будет в порядке. Просто спокойно жди. Все будет хорошо».

Она обернулась и увидела, как к дому Магды подкатил фургон. Вылез мужчина и достал еще один огромный букет цветов. «Купи самый большой букет роз, какой только сможешь найти», – приказала себе Алекс. Время еще было. Консьерж сказал, что некролог появится только в завтрашних газетах.

И вдруг ее осенило: когда в понедельник откроется банк, обнаружится, что Магда умерла. А Нойманн высказался достаточно ясно: доверенность, которую Магда подписала на прошлой неделе, действительна, только пока она сама жива.

Мозг Алекс заработал с бешеной силой. Между Цюрихом и Нью-Йорком разница во времени шесть часов. Начало рабочего дня в Нью-Йорке означает почти конец рабочего дня в Швейцарии. У Алекс в запасе шесть часов. Если в понедельник ей удастся попасть в цюрихский банк «Гельвеция» раньше, чем откроется его филиал в Нью-Йорке (то есть до того, как в главном отделении узнают, что Магда умерла), Алекс может прийти и потребовать копии всех документов – все, что ей необходимо представить полиции Нью-Йорка. Но это означает, что нужно немедленно возвращаться в Цюрих.