Эдуард Тополь - Лобное место. Роман с будущим Страница 6

Пряхин развел руками:

— А кто еще? Вы же сами сняли фильм про танк-привидение. Им у вас кто управлял? Тоже экипаж-призрак.

— Но это же в кино, это метафора, — возразил Вилен.

— А у нас тут не кино? — спросил Пряхин. — Сначала она призраком шлялась по павильонам, а теперь еще и по ночам будет кататься на наших автомобилях! Я считаю, мы должны заявить в прокуратуру или в уголовный розыск.

Вилен повернулся ко мне:

— Ну? А ты что думаешь?

Я изумился третий раз за последние полчаса — с какой стати я вдруг стал принимать участие в директорских совещаниях? Но раз позвали, нужно сказать что-то умное.

— Гм… Мне кажется, тут больше подходит СК, Следственный комитет…

— Спасибо… — усмехнулся Вилен и загасил окурок в пепельнице, это его обычный жест, когда он сдерживает себя, чтобы не сказать что-то резкое. Но на этот раз не сдержался: — Позвонить в прокуратуру или в Следственный комитет РФ — это я могу и без тебя. Но как ты себе это представляешь? Я звоню генеральному прокурору страны и говорю, что у меня на студии завелись призраки. Да? И куда он меня пошлет? Как ты думаешь? — И, не дожидаясь моего ответа, Вилен повернулся к Пряхину: — Понимаешь, Егор, у нас, слава богу, нет пока ни трупов, ни серьезных хищений. Ну, стырили у Эльвиры какие-то продукты. Но это еще нужно доказать. Может, она услышала про привидение и сама эти продукты… А то, что ночью «Волга» выехала из Музея, покаталась по городу и вернулась — ну как я про это скажу прокурору? Вот спроси у драматурга, какая будет реакция? — И Вилен требовательно повернулся ко мне: — А? Говори, не бойся!

Я вспомнил, что такого же характера вопросы нам задавали на творческих экзаменах во ВГИК.

— Думаю, он спросит, сколько ты вчера выпил…

Вилен саркастически хмыкнул:

— Если бы! Нет, дорогие мои, плохо вы знаете реалии нашей жизни! А я вам скажу. Завтра на совещании в Кремле прокурор скажет президенту, что я уже свинтил мозгами. И поставят вам другого директора, какого-нибудь «важняка». Понятно? — Вилен нервно выбил из пачки очередную вонючую «Dunhill» и сказал, прикуривая: — Нет, я-то не держусь за это кресло. Но студию жалко… — И вдруг остро глянул на меня сквозь облако дыма. — Так что, Антон? Берешься за это дело?

— Какое дело? — искренне не понял я.

— Ну, вот это, — Вилен кивнул на рапорт Стороженко. — Не понимаешь? Ты же сын «важняка», написал пять детективных романов. И все от первого лица, как будто сам следователь. Вот и поработай как детектив, мы тебе любую помощь будем оказывать.

6

Конечно, первым делом я отправился в Музей и тут же подивился оперативности Назарова или, точнее, Серафимы — в дверях Музея меня уже ждали его директор Клавдия Шилова, очкастая каланча и бывшая школьная училка Вилена Назарова, а с ней начальник мосфильмовской охраны Виктор Стороженко. Порой фамилии людей удивительно совпадают с их должностями или наоборот — должности совпадают с их фамилиями. Недавно в Интернете я наткнулся на целую фотогалерею табличек с такими совпадениями, там были «кассир Никопейкина», «банкир Мелочевкин» и даже директор кладбища «Недайбог». Но это я так, к слову, поскольку коренастый и плечистый, больше похожий на комод, чем на шкаф, Виктор Стороженко внешне идеально соответствовал своей должности.

— Наверное, Антон Игоревич, вы хотите осмотреть «Волгу», — сказала мне шестидесятилетняя Шилова, и я тут же отметил про себя, что вот и дождался обращения на «вы». То есть еще полчаса назад ни мои книги, выпущенные немалыми тиражами, ни должность редактора «Мосфильма», ни «корочки» члена Общественного совета прокуратуры г. Москвы не спасали меня от тыканья даже со стороны мосфильмовских вахтеров. Но стоило Вилену Назарову облечь меня особыми полномочиями, как я тут же стал Антоном Игоревичем даже для его бывшей школьной учительницы.

— Да, конечно, — сказал я и почувствовал, как у меня выпрямилась спина и голос приобрел внушительную солидность. — Но не только «Волгу»…

— Мы понимаем, — кивнул Стороженко. — Идемте. Мы уже вывели из Музея все экскурсии.

Действительно, шумная сотня школьников-подростков уже толпилась поодаль от Музея вокруг старенького, времен Второй мировой войны «МиГа», выставленного посреди мофильмовского двора у бюста Сергея Бондарчука. Почему у нас на «Мосфильме» есть памятники только Бондарчуку и Шукшину, я сказать затрудняюсь, поскольку своим первым расцветом студия обязана великому Ивану Пырьеву: будучи в начале шестидесятых директором «Мосфильма», он построил тут огромные производственные корпуса и вместо выпуска четырех-пяти фильмов в год, как это было при Сталине, довел их производство до сотни и даже больше. Впрочем, вполне возможно, со временем тут появится аллея с бюстами и Пырьева, и братьев Васильевых, и всех остальных наших киноклассиков от Довженко до Гайдая. Но это предложение я смогу изложить Назарову только после того, как выполню его поручение. Если выполню…

А пока в сопровождении Шиловой и Стороженко я прошел через анфиладу залов с выставкой старинных костюмов и карет, бутафорских рыцарских доспехов и домашней утвари прошлых веков и попал в зал раритетной автотехники. Здесь сияли лаком старые, начала прошлого века «Форды»-кабриолеты, советские правительственные «Чайки»-«членовозы», «Мерседес» Штирлица и другие автомобили, принимавшие участие в съемках главных хитов советского кинематографа. И отдельно огражденное у окна почетное место занимала светло-голубая «Волга» (ГАЗ-21) из фильмов «Берегись автомобиля», «Три тополя на Плющихе» и «Бриллиантовая рука».

Конечно, прежде чем приступить к осмотру «Волги», я подошел к стене и окну, сквозь которые эта «Волга» якобы выезжала и въехала. Но никаких трещин, пятен или других примет разрушений не было ни на стене, ни в окне. И даже пыли не было под окном.

— Кто-нибудь тут уже убирал? — спросил я у Шиловой и Стороженко.

— Нет, что вы! — сказали оба хором. — Мы же понимаем…

— Ясно. А машину кто осматривал?

— Н-ну… Я осматривал… — осторожно признался Стороженко.

— И вы садились в салон, трогали руль?

— Но это… — Он стал защищаться. — Я ведь должен был доложить…

— Да. Я понимаю, — и я повернулся к Шиловой. — Клавдия Романовна, у вас не найдется лупы?

— Лупы? — переспросила она и зачем-то потрогала свои очки. — О, да! Конечно! Сейчас принесу…

Я медленно обошел светло-голубую «Волгу», ощупывая взглядом ее корпус, колеса и бамперы. Но на этом раритете, за рулем которого сидели великие Смоктуновский и Ефремов, нигде не было ни царапины. И только черные покрышки были, как сказано в рапорте Стороженко, в дорожной пыли. Но как ни странно, никаких следов этой пыли или оттисков покрышек не было на полу между машиной и музейной стеной. То ли эта «Волга», поездив по городу, действительно по воздуху проникла в музей, то ли тут недавно вымыли пол.

— Пол тут мыли сегодня? — спросил я у Шиловой, спешившей ко мне с двумя разновеликими лупами в руках.

— Нет-нет! Что вы! — ответила она, передавая мне обе лупы. — Мы тут ничего не трогали!

«Кроме Стороженко, который уже залезал в машину», — подумал я и через лупу осмотрел никелированную дверную ручку машины со стороны водителя. На ней были четкие отпечатки пальцев, но даже ребенок сказал бы, что это отпечатки не женской руки. Я посмотрел на руки Стороженко — о, да! такими пальцами можно без гаечного ключа отворачивать даже ржавые гайки! Ну, и чтобы не томить вас попусту, скажу, что точно такие же отпечатки пальцев-лопат были на руле, на внутреннем дверном крючке, на ручке стеклоподъемника и на приборной доске машины, которую этот Стороженко, видимо, всю облапил, прежде чем писать свою докладную Назарову и Пряхину. Если до него тут и были какие-то другие отпечатки, то он их стер своими лапищами.

И я уже огорченно собрался выйти из машины, как вдруг меня осенило — коврики на полу! Повернувшись назад, я убедился, что там, на полу у задних сидений лежали чистые черные резиновые коврики, а здесь, под передними сиденьями не было ничего!

Распахнув дверцу машины, я жестом позвал к себе Шилову и Стороженко и спросил:

— А где коврики с пола?

— Коврики? — изумился Стороженко. — Тут не было ковриков.

— Как это не было? — возмутилась Шилова. — Тут всегда четыре коврика лежало.

— Но сегодня их не было, ей-богу! — забожился Стороженко. — Я еще сам подумал, когда садился в машину…

Впрочем, я, склонившись к полу с лупой, уже и без его клятв увидел на полу под рулем оттиски его дешевых сандалий сорок второго размера. То есть когда утром этот Стороженко сел за руль машины, ковриков тут действительно не было. Хотя вчера, до ночного мистического выезда этой «Волги» с «Мосфильма», коврики в ней, безусловно, были, это можно было и не проверять по инвентарным книгам — Шилова все музейное имущество держит в идеальном порядке, не зря же таким хозяйственным гением оказался ее ученик Вилен Назаров.