Сергей Трухтин - РОССИЯ: СТРАТЕГИЯ СИЛЫ Страница 6

Важно отметить, что К.Я. Кондратьев видит погашение демографической флуктуации как результат действия принципа Ле-Шателье [15]. Он считает, что биосфера сопротивляется глобальным возмущениям и вырабатывает в себе процессы, препятствующие их развитию. Я полностью согласен с такой позицией и именно поэтому считаю возможным предложить еще один механизм депопулизации человечества.

Следует обратить внимание на то, что человек как биологическое существо находится на вершине пищевой пирамиды. Это обстоятельство является принципиальным, поскольку из него следует, что количество людей ограничено общим объемом доступной пищи как растительного, так животного происхождения. Поскольку в своем рационе человек делает предпочтение определенной продукции, то увеличение своей численности человечество сопровождает увеличением количества соответствующих животных и растений, которые своим существованием вытесняют другие организмы. В итоге уже сейчас возник серьезный перекос в распределении численности различных элементов биосферы. Людей, коров, овец, свиней, кур, помидоров, пшеницы, риса, винограда… – по массе становится все больше, а остальных представителей флоры и фауны – все меньше. Антропогенный ландшафт постепенно завоевывает планету. Иными словами, разнообразие жизни среди высокоорганизованных существ и растений уменьшается. Но это никак не относится к простейшим организмам. Ведь разнообразие, в том числе и простейших, это результат длительной эволюции и приспособляемости к различным условиям существования. Уменьшение степени разнообразия высокоорганизованных организмов потенциально должно приводить и к уменьшению разнообразия жизни у простейших и, следовательно, к вымиранию многих из них. Но поскольку общая масса последних существенно больше первых [16], то уменьшение разнообразия высокоорганизованных не может обеспечить энергетические условия для моментального вымирания большого количества простейших. Напротив, вся их масса будет сопротивляться этому, проявляя значительно большую способность приспосабливания к изменяющимся условиям, чем высокоорганизованные организмы. Поэтому аномально быстрый рост человеческой популяции и связанное с этим обеднение флоры и фауны вызовет мощную ответную реакцию со стороны биосферы в лице простейших организмов. Проще говоря, люди и все остальные высокоорганизованные начнут страдать невиданными болезнями. Вирусы начнут мутировать. Именно массовые эпидемии (пандемии) новых болезней являются одной из самых важных назревающих проблем человечества. При этом, вследствие действия принципа Ле-Шателье, шанс на выживание в большей степени имеют не горожане из мегаполисов, живущие в местах высокой концентрации населения и отдаленные от природы, а жители деревень и небольших городов, которые значительно лучше адаптированы к природной среде. Это видно на примере вируса СПИДа. От него умирают преимущественно горожане вследствие соответствующего образа жизни, возможного в городе, но затруднительного при жизни на природе: мегаполис железобетонного типа поедает человека. Развитие пока неизлечимой смертельной инфекции СПИДа уже сейчас приобрело угрожающие масштабы и темпы. Первые случаи этой болезни были зафиксированы в 1981 г., а уже в 2003 г. по данным ООН от этой болезни умерло более 3 млн. человек и приблизительно 5 млн. человек ею заразилось, общее зарегистрированное число зараженных этим вирусом достигло 40 млн. человек [17]. В 1999 г. число инфицированных СПИДом составляло 6,2 % от общего числа заболевших какими-либо инфекционными болезнями. Кроме болезни СПИДа не менее актуальны малярия, туберкулез, гепатит (особенно С и В) и т.д.

Отметим сходство нашей позиции с мнением В.Н. Мовчана, который тоже считает, что люди изменили экосистему, вмешались в порядок природы и нарушили его [18]. Именно это и является причиной возникновения и распространения новых болезней.

Таким образом, механизмы регулирования численности людей весьма разнообразны, но их общая черта заключается в том, что все они есть реакция биосферы на аномально сильную активизацию и роста одной из ее частей – человеческой популяции.

Наконец, следует указать на еще одно ограничение демографического роста. Оно заключается в том, что формально можно представить себе ситуацию, когда люди заселят всю планету, что называется, без остатка. Однако думается, что дело до этого не дойдет. Реакция биосферы начнет действовать гораздо раньше.

1.4. Пассионарность

Третьим важнейшим фактором в жизни людей является их активность, которая определяет все, что связано с социумом. При этом, как это было обосновано выше, путеводной звездой для нас в этой теме будет учение Л.Н. Гумилева о пассионарности [2]. Согласно его теории в зависимости от уровня страстности, способности к жертвенности, иррациональной нацеленности на далекий идеал-идею, которая обозначается термином пассионарность, общественные целостности (этносы) проявляют различные свойства, демонстрируют различные тенденции. В зависимости от того, увеличивается или уменьшается пассионарный уровень, а также в зависимости от самого этого уровня, можно говорить о фазах развития этносов, рис. 4 [3].

Рис. 4 . Обобщенная схема изменения пассионарного напряжения этнической системы.

Фазы этногенеза: I – подъем (скрытый + явный); II – акматическая; III – надлом; IV – инерционная; V – обскурация; VI – мемориальная (регенерация + реликт).

Уровни пассионарного напряжения: 1 – жизнь тихого обывателя, адаптированного к биоценозу обывания; 2 – стремление к благоустройству без риска для жизни; 3 – поиск удачи с риском для жизни; 4 – стремление к идеалу знания и красоты; 5 – стремление к идеалу успеха; 6 – стремление к идеалу победы; 7 – жертвенность.

Так, выделяется латентный период (когда люди еще не знают о своей новой силе); явная фаза подъема (этническое становление и формирование самосознания этноса); фаза акматическая, или перегрева (когда активность этноса исключительно велика до избыточности и в значительной мере тратится на самоаннигиляцию); фаза быстрого спада пассионарности, или фаза надлома (когда происходит интенсивный сброс пассионарной «энергии»); инерционная фаза медленного спада пассионарности, или эпоха «золотой осени» (когда этнос богатеет и наливается достатком); и, наконец, фазы обскурации и мемориальная (когда пассионарность почти вся растрачена и биосфера поглощает плоды прежних надрывов).

Пассионарность возникает вследствие особой мутации людей, попавших под воздействие некоторого физического явления пока неясной природы. Это может быть, например, облучение с космоса, которое относительно тонкой полосой (шириной приблизительно 300 км ) наподобие лазерного луча достигает поверхность Земли и запускает процессы активизации всех людей, попавших под его действие. Это может быть и облучение, вырывающееся из недр Земли вследствие протекания там сложных радиационных и электромагнитных явлений. Так или иначе, такое воздействие возникает с непредсказуемой периодичностью и названо Гумилевым пассионарным толчком.

Носителями пассионарности являются люди. У одних людей пассионарности больше, у других – меньше. Различение здесь производится лишь качественное, без уточнения количественных характеристик. Впрочем, на сегодняшний день в таком уточнении нет нужды. Достаточно принять саму концепцию, саму идею того простого и именно поэтому фундаментального факта, что одни люди способны к героическим подвигам и самопожертвованию (часто совершенно нелогичному с точки зрения большинства населения) ради некоторой идеи, а другие, живущие в тех же условиях и по внешним антропологическим данным совершенно неотличимые, на это не способны. А есть и такие, которые, будучи физически здоровыми, не способны даже прокормить себя, не говоря уже о каких-то значительных деяниях. В соответствии с этим Гумилев говорит о пассионариях, гармоничных личностях (обывателях) и субпассионариях (в сегодняшней жизни ими часто оказываются бомжи, побирающиеся подачками). Дальше нет необходимости пересказывать общие очертания теории Гумилева и будем предполагать, что читатель или уже знаком или ознакомится с ней самостоятельно.

Надо сказать, что, будучи сторонником теории пассионарности, я не могу принять некоторые ее положения. Однако раскрытие этих расхождений в данной главе уведет в сторону от общей канвы повествования. В дальнейшем, где это будет необходимо, я постараюсь подробнее обсудить моменты «нестыковок» с великим ученым.