Леонид Млечин - "Хризантема" пока не расцвела Страница 7

Ради этого стоит постараться, решил Мортон. Он впервые прилетел в Японию. И был ошарашен бесконечным количеством поклонов, которыми обменивались ее жители. Никаких рукопожатий, похлопываний по плечу и прочей европейско-американской фамильярности. Он с изумлением наблюдал, как на улице двое уже пожилых японцев, встретившись, почтительно склоняются друг перед другом, на мгновение застывают и, не промолвив ни слова, расходятся. Незнакомые обмениваются визитными карточками. Но вскоре восточная экзотика перестала интересовать Мортона. Дело «Джонсон» становилось все более сложным, и журналист, не лишенный детективной жилки, начал «копать».

Помимо пассажирских самолетов, управлению национальной обороны Японии (УНО) продан был истребитель «С-110». На одной из пресс-конференций выведенный из терпения вопросами журналистов заместитель начальника управления вдруг заявил, что ради этой покупки правительство отменило решение о производстве отечественных истребителей. Новая сенсация!

На следующий день генерал, правда, отрекся от своих слов, сославшись на то, что его «неправильно поняли». Но тем не менее колесо завертелось.

(В свое время после встречи с президентом США премьер-министр Касаи на заседании Совета национальной обороны предложил отменить принятое ранее решение о производстве собственного истребителя и закупить вместо этого американские самолеты «С-110». Вскоре компания «Джонсон эйркрафт корпорейшн» и получила заказ.)

Первый большой репортаж Мортона, помещенный хотя и не на первой полосе, но на достаточна видном месте, начинался так: «Общеизвестно, что стоит американцам чихнуть, как у японцев начинается грипп. Доклад, в котором подкомиссия американского сената сообщала о 14 миллионах долларов, израсходованных «Джонсон эйркрафт корпорейшн» в качестве комиссионных, вызвал у японцев чувство стыда. Правда, многие, особенно консервативные политики, не видят в этом ничего дурного. В конце концов подобные скандалы случались и раньше, и почти всегда их удавалось замять, виновные исчезали, заменялись другими лицами, факты и свидетельские показания забывались, терялись. Такова традиция. Здесь говорят: в мире японской политики деньги являются той смазкой, без которой не принимается ни одно важное решение.

Но вокруг решения премьер-министра Касаи о покупке «С-110» развернулась такая обширная кампания критики и в прессе и в парламенте, что он был вынужден подать в отставку. Ни один человек не ожидал этого».

Когда Мортон собирал этот материал, он и не подозревал, что уже через неделю бывший премьер окажется за решеткой.

В очередном репортаже, отправленном в редакцию «Дейли геральд», Мортон пытался передать то странное чувство, которое вызвал у него этот арест. Говоря о желании неких могущественных сил убрать Касаи с политической арены, он проводил параллель с Уотергейтским делом. В нарушение всех традиций премьера сделали обыкновенным уголовным преступником. Почему это произошло? Какие цели преследовались?..

— Во-первых, не преувеличивайте, — отрезвляюще заметил Мортону Уолтер Бенджамин, представлявший в Японии американское информационное агентство, — не принимайте слишком всерьез заключение Касаи в тюрьму…

— Что же это шутка, по-вашему? — возразил Мортон. — Подержат его немного и выпустят с извинениями?

— Ничегошеньки вы еще не поняли, — покачал головой Бенджамин, весело посматривая на молодого журналиста, — Вы в Токио меньше месяца. А я здесь с сорок пятого.

Бенджамин в совершенстве владел японским, считался одним из лучших специалистов по стране и даже женился на японке, дочери известного художника.

К этому человеку Джордж Мортон прибыл с письмом от мужа своей старшей сестры, которого связывало с Бенджамином дальнее родство.

Впервые они встретились в ресторане «Суэхиро», расположенном на Гиндзе, в центре Токио. Суэхиро — это складной веер. Другое значение этого слова — обстоятельства, сулящие счастье и удачу.

Они сидели на втором этаже в обеденном зале, где все было подобрано о тон: мягкая мебель, картины, светильники.

— Хотите, попробуем скияки? — спросил Бенджамин. — Это очень забавно, уверяю вас. Приносят большую тарелку тонко нарезанного сырого мяса. И вы сами палочками бросаете его, овощи и грибы на сковородку с кипящим маслом. Через мгновение блюдо готово. С соевым соусом и прочими приправами очень вкусно.

Но Мортон предпочел традиционный бифштекс.

— Давайте проанализируем ситуацию, — вслух размышлял Бенджамин. — Касаи обвиняют в том, что он получил взятку от компании «Джонсон эйркрафт корпорейшн» за помощь в продаже самолетов «Элефант-211». Прокуратура пытается доказать, что в силу занимаемого положения Касаи контролировал решения компании «Фудзи». Следствие опирается на показания бывшего президента «Джонсон», который рассказал о встрече с председателем совета директоров «Фудзи» Ояма. Во время переговоров Ояма дал ему понять, что пора сделать Касаи «политическое пожертвование». Иначе, заявил он, компании трудно будет что-либо продать Японии. 3 миллиона долларов были вручены Ояма, который позднее сообщил, что деньги переданы Касаи. Правда, не было упомянуто, где именно это происходило, в служебной резиденции премьер-министра или у него дома.

— Какое это имеет значение? — удивленно спросил Мортон. — Важен сам факт получения взятки.

— Не все так просто. — Бенджамину было приятно, что он может продемонстрировать свою осведомленность, тем более что этот дальний родственник своим искренним желанием разобраться внушал ему симпатию. — Взяточничество — одно из самых труднодоказуемых преступлений в этой стране, — тоном университетского профессора продолжал он. — Всякий, кто дает взятку, немедленно объявляется «частным жертвователем», и следствие ничего не может доказать. Всему виной практика «политических пожертвований» депутатам парламента и прочим влиятельным лицам. Все понимают, что это форма незаконной платы за разного рода услуги: получение подрядов, хороших заказов, — но делают вид, будто речь идет о пожертвованиях на избирательную кампанию или что-либо в этом роде.

Насытившись, Бенджамин отодвинул тарелку и не торопясь раскурил сигару. Мортон с нетерпением ждал продолжения рассказа.

— В деле Касаи прокуратура должна доказать суду три момента. Во-первых, сам факт взятки. В большинстве случаев обвиняемые, разумеется, все отрицают. Во-вторых, сознавал ли получатель денег, что речь идет именно о взятке. Это очень тонкий момент. Ведь обвиняемый чаще всего говорит, что и не подозревал о том, какой характер носит вручение «подарка». Третий момент, который следует доказать обвинению, — это то, что были нарушены пределы служебной компетенции премьер-министра. В семьдесят второй статье конституции говорится…

— Вы помните наизусть всю конституцию? — удивился Мортон.

— Нет, конечно. Но сейчас все время ссылаются на этот пункт, потому я и запомнил. Там говорится, что премьер-министр осуществляет контроль и надзор над различными административными учреждениями. Но никто не определил масштабы этого «контроля и надзора», понимаете? Всем ясно, что если премьер, облеченный правом назначать и смещать министров, дает указания о покупке определенного самолета, то кто же будет задумываться: в какой роли в данном случае выступает глава государства — официальной или частной? Но оказывается, что с юридической точки зрения не все так просто. Если юристы докажут, что предложение о покупке самолета Касаи сделал как частное лицо, а деньги, полученные им, были пожертвованием, комиссионными, чем угодно, только не взяткой, он выйдет из тюрьмы.

— Казуистика какая-то, — с сомнением произнес Мортон. — Значит, вы думаете…

— …что на ближайших же парламентских выборах, безотносительно к тому, будет ли Касаи по-прежнему в тюрьме или под следствием, он вновь станет депутатом и возглавит свою могущественную фракцию.

Бенджамин говорил так уверенно, что Мортон не решился спросить о том, что больше всего его интересовало: почему все же именно Касаи оказался за решеткой? Ведь и прежде премьеров уличали в аналогичных преступлениях, но они выходили сухими из воды. Почему же Касаи заставили сначала уйти в отставку, а потом еще и арестовали? Кому это выгодно? Кто стоит за всем этим?

— Ничего вы от меня не узнаете. Не желаю иметь дел с полицейскими. Выискиваете, вынюхиваете, всюду нос суете. А достается честным людям. Настоящие преступники никогда не попадаются. Так что напрасно вы тут третесь…

Адрес Хироко Сасаки — старшей сестры убитой Митико — Комура выяснил в адресном бюро. Она жила под своей фамилией. Видимо, связи с террористическими группами остались в прошлом.

Но, обнаружив, что Сасаки нет дома и, судя по газетам в почтовом ящике, отсутствует она как минимум со вчерашнего дня, он насторожился. Конечно, мало ли какие дела могут быть у молодой женщины. Но рядом с убийством Митико и побегом Юкио Кога — ведь он был когда-то любовником Сасаки — ее отсутствие могло оказаться не случайным.