Сергей Сергеев - Кремль Страница 7

Президент помолчал. Ему понравилось сдержанное сочувствие Ратова.

«Верно говорят, что молчание – золото, хотя аналитикам, как известно, платят за формулировки, – подумал Ратов. Атмосфера в кабинете стала спокойной и даже уютной. – Интересно, чаю предложат? С сушками. Или с крендельками».

Президент, видимо, преуспел в разгадывании чужих мыслей и взглядом дал понять, что надежды на чаепитие лишены всяких оснований. Не до чаев, знаете ли!

– Когда можно реально выйти из кризиса и что для этого необходимо предпринять? Я имею в виду самые важные меры. Все перечислять не надо, – жестко сказал он.

«Говорит, конечно, о нашем кризисе, но не уточняет. А зачем уточнять? И так все понятно». Ратов кивнул и почувствовал большое внутреннее облегчение.

– Выйти из кризиса раньше, чем остальной мир, России не удастся, тем более что наша экономика остается сырьевой. Если заметное оживление мировой экономики произойдет примерно через год, то следует ожидать выхода России из кризиса через полтора года.

– Я думаю, вы слишком оптимистичны. Кризис может растянуться года на три. И еще неизвестно, с какими потерями мы из него выйдем.

– Правительством принят пакет антикризисных мер. Их цель – уменьшить потери, – попытался перейти на другую тему Ратов.

Что-то подсказывало ему: этот заход может приоткрыть тайный смысл предложений президента. Пусть не полностью, но хотя бы лучик света. А то идешь, как в темном туннеле, и не знаешь, куда он ведет.

– Антикризисный пакет нормальный, но исполняется неудовлетворительно. Много безответственности, разгильдяйства. Кстати, мне понравились ваши предложения по совершенствованию системы управления. Очень своевременные. – Президент на глазах становился раскованнее.

– Экономики, кроме добычи сырья, практически нет. Финансовые доходы росли, а отечественная промышленность была на голодном пайке, – неутомимо продолжал Ратов.

– Постойте, – спохватился президент. – Нельзя все мазать одной черной краской. Вы даете слишком жесткие оценки. Ничего не поздно, если подойти с умом. И нельзя говорить, что экономики совсем нет. Кое-что сделано. Приоритетные национальные проекты, например.

– Денег для развития выделялось недостаточно.

– Это как посмотреть. Не хочу, чтобы между нами возникло недопонимание. Я исхожу из того, что финансовая политика доказала свою эффективность. Ситуация с финансами у нас стабильная. Этого вы не можете отрицать. Если бы не создали резервы, было бы намного сложнее пережить кризис. Но ладно. Критика полезна. У вас много аргументов. Их тоже нужно учитывать.

– Дело не в моих личных пристрастиях. Просто я пытаюсь объективно оценивать ситуацию, – поскромничал Ратов.

– Не любите легких решений?

Вместо ответа Ратов развел руками, что можно было расценить одновременно как признание и сожаление: «Что делать, если я такой вредный?»

Жест получился убедительным. Игорь действительно не мог понять, как президент может восторгаться финансовой политикой «бухгалтерского образца», которая поставила крест на развитии экономики, и одновременно поддерживать его концепцию, которая эту финансовую политику отрицает.

Он замечал подобные «несогласованности» в позиции президента и раньше. Но одно дело их замечать, а другое – жить с ними, когда они непосредственным образом тебя затрагивают.

«Видимо, в этом есть своя внутренняя логика», – успокаивал себя Ратов.

Президент расценил молчание Игоря как полное согласие.

– Вы нам подходите, – сказал он и сдержанно улыбнулся.

«Интересно, для чего?» – подумал Ратов.

Глава 5

Выбор

Ты, кажется, любитель заключать договоры. По-твоему, тебе все всегда удается, дубина ты стоеросовая!

Ратов спустился со второго, «президентского», этажа, прошел пост охраны и вышел на Ивановскую площадь. Посмотрел на Царь-пушку, так никогда и не пригодившуюся для защиты Кремля, и залюбовался куполами соборов. Едва успев включить мобильный, он сразу почувствовал, как телефон раздраженно подмигивает и дрожит в руке.

Звонил Олег Петрович:

– Почему не докладываете?

– Олег Петрович, я только что вышел из здания.

– Могли бы позвонить мне на сотовый, – выразил недовольство «кадровик». – Как беседа?

– Мне кажется, все в порядке. Впрочем, не знаю.

Игорь действительно так и не понял, почему им заинтересовался президент. Скорее всего Борис Павлович Бровин удружил любимому племяннику и переговорил с кем надо, с тем же Олегом Петровичем. Но президенту он зачем понадобился? Что-то серьезное? Иначе не пригласили бы для разговора. Впрочем, все как-то зыбко, неопределенно, непонятно.

«А может, это как раз нормально. Многие чиновники проводят в состоянии неопределенности десятилетия, привыкают и не представляют другой жизни».

– Зайдите ко мне, – озабоченно произнес Олег Петрович. – Обсудим.

– Я сейчас в Кремле, – уточнил Ратов.

– Ничего, здесь рядом. Можно пешком дойти. Я вас жду.

Машина с водителем, числящаяся за институтом Ратова, ждала его на стоянке. Он был бы не прочь и сам заехать в Кремль, но авто, зарегистрированные на частных лиц, сюда не пропускали.

Водитель с уважением посмотрел на Игоря. Он впервые оказался за рулем внутри Кремля и, когда потребовалось повернуть в Троицкие ворота, запаниковал. Еще бы! Всегда старался объезжать дежурящих здесь строгих ментов, а тут поезжай прямо им в лапы.

– На Старую площадь, – небрежно распорядился Ратов.

В шестом подъезде пропуск был уже заказан.

«И почему он волнуется? Даже не поздоровался», – с раздражением подумал Игорь о заботливом Олеге Петровиче.

Увидев Игоря, женщина-секретарь, не говоря ни слова, показала ему на дверь кабинета.

– Что он сказал? – тут же спросил Олег Петрович вместо приветствия.

– Сказал, что подхожу.

– Очень хорошо.

– Да, но мне хотелось бы понять, для чего.

– Что значит – для чего?

– Для чего подхожу.

– А что, служебные обязанности не обсуждались?

– Нет, даже не затрагивались.

– А что вы сами думаете? О чем конкретно шла речь?

– О повышении эффективности антикризисной программы и формировании новой модели управления.

– Вообще-то эти вопросы относятся к функциям правительства, – поморщился «кадровик». Теперь, после беседы Ратова с президентом, он уже не скрывал, что «пересечение функций» вызывает у него серьезные опасения.

– Ну почему обязательно правительства? – попытался успокоить его Игорь. – Ответственность за то, что российские компании оказались по уши в долгах, несет Центральный банк. Кредиты за рубежом брать было выгоднее. Выпустили ситуацию из-под контроля. Следовало бы ввести регулирование получения иностранных займов.

– Центральный банк, говорите. Допустим, – нехотя согласился Олег Петрович. – Но ответственности с правительства это не снимает.

– Нет, я серьезно! Политику Центрального банка нужно пересматривать. Причем срочно. Ввести валютное регулирование. Чтобы деньги, которые тратятся на поддержку рубля, оставались на счетах в России, а не оказывались за рубежом, – не ослаблял напора Ратов.

– Ну ладно, что-нибудь придумаем, – вздохнул Олег Петрович. – Вообще-то странно, что он вам не сформулировал конкретное поручение. Хотя тоже правильно. Вы еще не оформлены. В первую очередь напишите положение о вашем управлении.

– Да, но...

– Напишите на основании того, что вы сегодня обсуждали. Никаких «но». Я же на беседе не был. И завтра передайте мне. Через несколько дней получим визы подразделений. У нас сильный козырь – с президентом все согласовано. Вы это имейте в виду. – Встретив вопросительный взгляд Ратова, Олег Петрович неохотно пояснил: – Если будут приставать, что да зачем, так и говорите: «Все согласовано». Умников у нас много. Вы перед каждым отчитываться не обязаны. А жизнь все расставит по своим местам.

– В общем, так оно и есть! – торжествующе согласился Ратов. – Не только согласовано, но и непосредственно вытекает из указаний президента.

– Вот это уже совершенно другое дело, – проворчал Олег Петрович.

В его глазах Ратов заметил искреннее удивление: «Быстро учится, не ожидал такой прыти».

– Я больше не могу! – кричал Ратов.

Еще мгновение, и он бросит телефонную трубку. Шарахнет ею об стену. Так, чтобы телефон рассыпался на мелкие кусочки.

Марина красноречиво молчала. Из трубки доносилось только ее дыхание. И, как показалось Игорю, запах – знакомый, дразнящий, сводящий с ума.

– Не кричи.

– Ты хочешь быть со мной? – уже тихо спросил Ратов.

– Да, очень хочу.

– Приезжай. Или я приеду к тебе. Соберем вещи, и переедешь ко мне.

– И все начнется по-старому?

– А что плохого?

– Ты никогда не поймешь. – Марина вздохнула.

– Но ты ведь не любишь мужа!

– Не обязательно любить, чтобы быть счастливой. Главное, что он любит меня.