Адриан Д'Аже - Судный день Страница 74

Ответ на свой вопрос они получили через двадцать минут. Сандерс и Кроуфорд видели, как катер причалил у пристани Санта-Круса, как раз напротив магазина, торгующего принадлежностями для подводного плавания.

Кроуфорд следил в бинокль с прибором ночного видения за тем, как лодочник подвел свою lancha к пирсу в Сан-Маркосе. Он заметил, как Фидель и О’Коннор вынули оттуда акваланги и отнесли их к Алете, которая до сих пор была поглощена разговором с Хосе.

— Похоже, что лодочник остается там на всю ночь. Держу пари, они будут совершать погружение.

— Видимо, не сегодня ночью, — ответил Кроуфорд, который точил свой подводный нож. — Иначе они оставили бы акваланги на пристани. Думаю, это произойдет завтра рано утром. Как бы там ни было, это уже не важно. Акваланг и лодка готовы. — Покрытый татуировками и крепко сбитый, бывший боевой подводный пловец сплюнул с балкона. — Они так и не узнают, откуда пришла смерть.

О’Коннор присел на край садовой скамьи, где сидела Алета.

— Оригинальная карта на бумаге из коры хуун, принадлежавшая твоему деду, — тихо сказал он. — Она лежала в дневнике, который я обнаружил в домике священника вместе с аквалангом, так что, я думаю, все это оставил фон Хайссен.

— Похоже, что, удирая, он не просто спешил, — сказала Алета.

— Моссад производит на некоторых сильное впечатление.

— Ты думаешь, они нашли его?

О’Коннор покачал головой.

— Адольф Эйхманн долгие годы работал на концерн «Мерседес Бенц» в Буэнос-Айресе, но когда агенты Моссада и ШАБАКа в конце концов схватили его в 1960 году, об этом тут же написали все газеты мира. Фон Хайссен в настоящее время — самый разыскиваемый из всех фашистов, которые еще могли остаться в живых. Если бы его поймали, мы об этом уже услышали бы. В домике при церкви, где живет Дженнингс, на чердаке стоят три ящика, полные дневников, но мы пока вернемся вот к этому. — О’Коннор открыл карту, нарисованную на бумаге хуун. — Взгляни на это.

— Координаты! — прошептала Алета.

— Вот именно, и пересекаются эти линии здесь. — О’Коннор показал на небольшой скалистый мыс, вдававшийся в озеро примерно в километре отсюда. — Кто-то — я полагаю, что это мог быть твой дед, — выдавил внизу карты греческую букву «фи», а вот тут, под точкой, есть еще одна отметка, видишь? Короткая линия.

— Статуэтка, возможно, уже у фон Хайссена… Если, конечно, с самого начала она была в озере.

— Наличие у него акваланга говорит, что он обследовал озеро, хотя знал ли он о существовании третьей статуэтки, — это вопрос спорный. И существует только один способ узнать ответ на него.

Оба дружно посмотрели на Арану.

— Если этому суждено случиться, так оно и будет, — сказал он. — Когда вы собираетесь нырять?

О’Коннор взглянул на свои часы.

— Сейчас почти одиннадцать часов, и у нас был очень тяжелый день. Из соображений безопасности нам требуются несколько часов сна, не говоря о том, что нужно хотя бы немного адаптироваться к высокогорью.

Когда О’Коннор и Алета, переодетые в гидрокостюмы, подошли по пыльной тропинке к пристани, Фидель уже ждал их там. Поверхность озера была гладкой, как зеркало, и первые лучи солнца едва начали окрашивать в розовый цвет три вулкана, которые стояли по берегам, словно часовые.

На другом берегу озера Сандерс опустил свой прибор ночного видения и зашел с балкона в номер, чтобы разбудить своего напарника. Пришло время выдвигаться.

О’Коннор и Алета неторопливо и тщательно в последний раз проверили свои акваланги: баллоны, регуляторы в обоих положениях, датчики давления в баллонах, глубиномеры, компасы, компенсаторы плавучести — БСД, ходовые катушки с тросом безопасности, грузовые пояса, наручные дайв-компьютеры, факелы и подводные фонари. О’Коннор проверил крепление ножа на ноге Алеты, а затем проверил и свой нож.

52

Озеро Атитлан, Гватемала

Фидель отвел lancha от пристани и, по инструкции О’Коннора, подплыл к точке, расположенной примерно в пятидесяти метрах от вдававшегося в озеро небольшого мыса. О’Коннор по компасу определил углы, под которыми отсюда были видны все три вулкана, и в уме вычислил обратные азимуты.

— Еще десять метров, Фидель, — скомандовал он, показывая на северо-запад.

Прошло еще минут десять, пока после нескольких маневров и корректировок О’Коннор определил, что они находятся над точкой, обозначенной на карте.

— Держитесь так, чтобы два вулкана находились на вот этих линиях, — сказал он, указывая лодочнику направление на два приметных здания на дальнем берегу озера. Затем он обернулся к Алете. — Готова?

Она кивнула.

Они сели на борт и пристегнули крепления больших желтых ласт. О’Коннор подал Алете знак — соединил большой и указательный пальцы в форме буквы «О», подняв остальные три пальца вверх: на универсальном языке дайверов это означало «Я в порядке — ты в порядке?» Алета ответила ему таким же жестом. О’Коннор вставил в рот загубник, одной рукой придержал маску, другой прижал к груди шланги баллона и спиной вперед упал в озеро. По привычке Алета взглянула, что находится у нее за спиной, после чего последовала за О’Коннором в темную холодную воду. Они оба всплыли на поверхность, и О’Коннор поднял руку с опущенным вниз большим пальцем — знак к погружению. Алета подняла шланг своего БСД, нажала кнопку выпуска воздуха и последовала за О’Коннором в глубину. В трех метрах от поверхности О’Коннор остановился для «проверки пузырьков». Он осмотрел акваланг Алеты на предмет течи воздуха, и она ответила ему тем же.

О’Коннор навел луч своего мощного фонаря в толщу воды, высматривая подводную часть мыса. Озеро Атитлан находилось на высоте почти 5000 футов и имело глубину более 300 метров. Ранее он убедился, что в настройках их наручных дайв-компьютеров была введена нужная высота и указано, что вода пресная, но погружение на большой высоте означает, что атмосферное давление здесь ниже, чем на уровне моря: когда они поднимутся на поверхность, разница с внешним давлением будет больше. До ближайшей декомпрессионной камеры было настолько далеко, что об этом можно было даже не думать.

Вода оказалась очень чистой, и О’Коннор погружался с включенным фонарем. Мыс резко уходил вниз, образуя под водой почти отвесную стену, но когда глубиномер показывал примерно пятнадцать метров, О’Коннор с облегчением заметил, что внизу находится плато. Они с Алетой коснулись дна и спугнули большого черного краба, который поспешно засеменил прочь, оставляя за собой мутный след на сером вулканическом иле. О’Коннор отстегнул от своего грузового пояса длинный белый нейлоновый шнур и, держа его за конец, второй конец отдал Алете, чтобы та зафиксировала его в одной точке на дне озера. Она жестом показала ему «хорошо», после чего он отплыл в сторону до отметки на шнуре в пять метров. О’Коннор начал плавать по кругу по методу классического «веревочного поиска». Лучи фонарей, пронзая темноту вокруг них, в каком-то сверхъестественном калейдоскопическом танце плясали по серому каменистому дну. Подводные прогалины сменялись зарослями странных растений и водорослей, похожих на паутину. Время от времени луч света выхватывал в воде крупного окуня.

Первый круговой обход на триста шестьдесят градусов не принес ничего интересного, и О’Коннор подергал за веревку, чтобы Алета отпустила ее еще на пять метров. Он сделал еще круг, потом еще один. На этом расстоянии подводный мыс со стороны озера снова уходил вниз, и на следующем проходе глубиномер О’Коннора показал уже двадцать метров; но он продолжал плавать, медленно и планомерно обшаривая дно лучом своего мощного фонаря. Когда он приблизился к берегу, дно снова немного пошло вверх, глубиномер показал восемнадцать метров, потом шестнадцать, а потом он увидел это. Вход в подводную пещеру был небольшим, но, безусловно, доступным. О’Коннор заметил возле него сломанные растения. Было трудно определить, когда именно это произошло, но тут явно уже кто-то побывал.

В это время на пристани в Сан-Педро наемники ЦРУ проверяли свои акваланги.

О’Коннор трижды дернул за веревку, просигналив Алете, чтобы она присоединилась к нему. Он показал ей на вход, смотал шнур на катушку и пристегнул его к поясу. Когда они миновали самое узкое место на входе, подводный коридор стал пошире. Алета в изумлении смотрела по сторонам. Серые камни на дне сменили сталагмиты; некоторые из них сливались со сталактитами, образуя своеобразные колонны. Казалось, они вошли в какой-то подводный город. Чуть дальше появился вулканический шельф, и О’Коннор показал ей два больших пальца, поднятых вверх. На глубине шести метров он скомандовал сделать остановку, и они из предосторожности постояли на одном месте три минуты, прежде чем подняться на поверхность.