Миклош Сабо - Тихая война Страница 86

«Должен заметить, — продолжал Мольнар, — что просьбу Такача свести его со своими бывшими начальниками я не выполнил, так как не рискнул на поездку в Венгрию. Я считал, что оружие в Венгрию может попасть и другим путем».

Позже и сам Имре Мольнар побывал в Венгрии по заданию Ференца Надя. Уже упоминавшийся ранее Миклош Сабо, сотрудник комитета «Свободная Европа», направил его к бывшему хортистскому офицеру Иштвану Иглоди с задачей установить связь с революционным комитетом города Дьера и провести подготовительную работу по сформированию временного правительства во главе с Имре Надем.

В самый подходящий момент пришла, если использовать военную терминологию, «артиллерийская поддержка». В Европу прибыла комиссия ООН, занимающаяся разбором «венгерского вопроса». Эта комиссия, а точнее — «комитет пяти» имел строго определенную цель — собрать обвинительный материал о революционном рабоче-крестьянском правительстве Яноша Кадара, о Венгерской Народной Республике и о Советском Союзе. Поскольку осенью должно было состояться чрезвычайное заседание ООН, мне стало ясно, что против народной Венгрии готовится крупное наступление.

В этой связи от каждого сотрудника венгерской разведки требовалось огромное напряжение сил, особенно от меня самого, поскольку мое место позволяло мне многое сделать.

Я не мог удовлетвориться той газетной статьей, которая предназначалась для западных читателей, хотя и была опубликована на родине. Чтобы и впредь оставаться в первых рядах, чтобы мои слова и поступки имели вес, мне нужно было и самому сделать что-то важное.

Я создал две новые организации. Член христианской партии Иштван Парацки, хитроумный политик, оказал поддержку молодежному движению Австрийской народной партии, генеральный секретарь, надежда этой партии Карл Хайдер, предоставил нам помещение, деньги и новую мебель. Социалисты поначалу проявляли осторожность и остерегались, но в конце концов мне удалось убедить и дядюшку Герцога. Член парламента Петер Страссер, ставший позднее секретарем министерства внутренних дел, а в то время бывший член директорского совета одного крупного банка, который находился под контролем социалистов, также оказывал нам большую поддержку.

Таким образом, был образован «Институт культуры венгерских эмигрантов», председателем которого стал Парацки, а генеральным секретарем — я.

Одновременно с этим известные и менее известные венгерские спортсмены, разъехавшиеся по всему свету, решили создать свою организацию. Само собой разумеется, что они обратились за помощью ко мне. После короткой подготовительной работы был создан «Международный комитет венгерских спортсменов-эмигрантов». В XII районе Вены по адресу Ассмайергассе, дом номер 5/7, было проведено первое общее собрание, почетным президентом которого стал Отто Мольден, кандидатуру которого предложил я, председателем избрали Ечи Пушкаша, сопредседателем — меня, председателем-распорядителем Гезу Банкути, а секретарем Деже Абрахама.

Занимая видные посты в этих двух организациях, я обеспечил себе независимость для ведения внутренних «боев» среди эмиграции. Мой авторитет сильно вырос. Меня начали приглашать на различного рода собрания, споры и диспуты. С моим мнением стали считаться, часто просили у меня совета.

Ко мне стали поступать все документы, письма, бумаги, которые имели хоть какое-то отношение к делам эмигрантов. Меня просили дать им оценку. Написанные мною политические статьи приобретали вес, что еще больше укрепляло мои позиции.

ФОРМИРОВАНИЕ ЭМИГРАНТСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА

Трудно, подчас просто невозможно события, происшедшие летом 1957 года, расчленить по времени на какие-то периоды. Факт остается фактом, что в 1957 году американская машина голосования в ООН располагала голосами представителей 81 государства (кроме десяти социалистических стран лишь девять стран Азии и Африки не зависели тогда от американской дипломатии и не испытывали никакого давления), почему, собственно, США и удалось добиться созыва Совета Безопасности ООН по «венгерскому вопросу». Одновременно с этим США резко усилили идеологическое и политическое наступление, осуществляемое средствами массовой информации. Началась, так сказать, «артиллерийская подготовка», которая, как правило, предшествует общему наступлению. События обрушились на нас подобно шквалу.

Действительное положение дел точно зафиксировано в передаче радиостанции «Свободная Европа», вышедшей в эфир 8 сентября 1957 года под общим заголовком: «Общий фон и перспективы дискуссии по венгерскому вопросу в ООН».

«Пройдет еще один день, и 10 сентября соберется специальная сессия ООН, на повестке дня которой стоит всего один-единственный вопрос: «Обсуждение доклада «комитета пяти». В истории ООН еще не было такого случая (курсив мой. — М. С.), чтобы за несколько дней до открытия очередной осенней сессии была бы созвана чрезвычайная сессия, на которой представители пяти континентов из множества важных вопросов обсуждали один-единственный вопрос. Сам факт созыва Генеральной Ассамблеи ООН свидетельствует о том, что этому вопросу придается всемирно-политическое значение».

С позиций сорокалетней давности есть смысл, более того, даже необходимо процитировать этот отрывок из передачи радиостанции «Свободная Европа». Сам факт, что этот вопрос выделялся из огромной массы других, свидетельствовал о том, что выбор этот был отнюдь не случайным, а преднамеренным, что правящие круги США решили использовать так называемый «венгерский вопрос» в качестве повода для общего наступления на социализм.

События, происходившие в Венгрии в 1956 году, действительно имели важное политическое значение. Империалисты стремились остановить исторический процесс, который в наши дни стал реальностью и изменил соотношение сил в ООН отнюдь не в пользу США. Американские империалисты хотели напугать народы государств Азии и Африки, убедить их в том, что развитие социалистических стран грозит им опасностью, или хотя бы вызвать у них чувство антипатии к социалистическим странам.

Одновременно с этим во многих местах начались на первый взгляд независимые друг от друга, а на самом деле хорошо спланированные военные операции. Уже первая из них очень удивила меня.

В то июньское утро мы сидели с дядюшкой Герцогом за мраморным столиком кафе «Ной».

— Вы уже знаете, что завтра сюда приезжает Анна Кетли? — спросил меня дядюшка Герцог.

— Впервые от вас слышу. По крайней мере, у меня будет возможность встретиться с ней.

— С вами она всегда охотно встречается, правда, на этот раз, насколько мне известно, у нее будет очень мало времени.

Этим сообщением старик возбудил мое любопытство. Анна Кетли, государственный министр правительства Имре Надя и вице-председатель Социалистического интернационала, была довольно авторитетной личностью, чтобы я не заинтересовался ею. Интересно, что за важное дело, которое к тому же займет у нее все время, привело ее в Вену?

Я настолько хорошо изучил своего приятеля, что понимал: он никогда ничего не говорит сам от себя, но если его о чем-либо спросить, то обязательно ответит, тем более что мне он доверял.

Нужно было только как-то увязать мое любопытство с той ролью, которую я играл.

— Тетушка Анна всегда приезжает сюда, чтобы немного отдохнуть, — сказал я. — Большую часть времени она проводит в саду, а если и принимает кого, то только самых близких своих сотрудников и хороших друзей.

— На этот раз она приезжает вовсе не для отдыха. Знаете ли, — понизил он голос до шепота, — сейчас она приезжает вместе со своими друзьями… Хелмер уже дал распоряжение о выдаче визы Ференцу Надю, Кеваго, Баранковичу, Беле Варге и, разумеется, Кираю. А из Лондона приедет Селиг.

Разве могло в создавшейся тогда ситуации какое-нибудь событие заинтересовать разведчика больше, чем это? Я прямо-таки физически почувствовал, как напряглись мои нервы. Лишь только необычайное самообладание помогло мне совладать с собой и не показать, как сильно я взволнован.

— Следовательно, собирается крупный форум, — проговорил я, а затем добавил: — Странно, что мне об этом ничего не сказали.

— Не обижайтесь: дело это строго секретное. Если бы к нам не обратились с просьбой ускорить получение въездных виз, то и я бы об этом ничего не знал.

Распрощавшись с дядюшкой Герцогом, я сразу же направился к Абрани.

— Я тебе сейчас сообщу нечто интересное! — сразу перешел я к делу. Мне казалось, что мое сообщение произведет на него впечатление.

Релли, однако, не был изумлен. Ни один мускул на его лице не дрогнул, только в глубине глаз промелькнула быстрая хитрая усмешка.

— Фери звонил мне из Базеля и сказал, когда он приезжает. Тебе я об этом не говорил, поскольку ты с ним в ссоре.