Вольфганг Шрайер - Неоконченный сценарий (журнальный вариант) Страница 9
- Категория: Детективы и Триллеры / Политический детектив
- Автор: Вольфганг Шрайер
- Год выпуска: -
- ISBN: нет данных
- Издательство: -
- Страниц: 32
- Добавлено: 2019-05-10 13:28:00
Вольфганг Шрайер - Неоконченный сценарий (журнальный вариант) краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Вольфганг Шрайер - Неоконченный сценарий (журнальный вариант)» бесплатно полную версию:Вольфганг Шрайер - Неоконченный сценарий (журнальный вариант) читать онлайн бесплатно
Подали сладкое, но она к нему не прикоснулась, записывала. Это удачный ход с его стороны — использовать Виолу Санчес как наживку для немецкой киногруппы, лишь бы она ни о чем не догадывалась.
— Затем партия послала его в горы, в подчинение Турсио Лимы. Подробности стали нам известны лишь в 1966 году, во время их наступления на Сьерра-де-лас-Минас — от перебежчиков. Со временем он кое-чему научился. Возьми его нелепейшую попытку похитить министра юстиции, тогда им был Толедо. И совершенно другая картина — захват машины с Ридмюллером, закончившийся полной удачей.
Понсе предложил ей сигарету. Виола отказалась. Он, нервничая, закурил.
— Ладно, оставим Толедо. Для вас он звезда первой величины, понимаю. Меня это не касается. Политика для меня начинается там, где возникает угроза государственным интересам.
По пути в «Комитет родственников исчезнувших лиц» Кремп говорил:
— Этот Толедо невыносим! Какое тщеславие! Осталось только, чтобы он стал режиссером фильма, а сам фильм — шоу о Тони Великом.
— Без него нам ничего не удалось бы сделать, — сказал Бернсдорф. Сидели бы в приемной этого майора и ждали, пока утвердят наш вариант сценария.
— Разве вы не замечаете, что мы уже готовы подписаться под тем, что заявили только для вида? «Будем говорить обо всем с точки зрения жертв терроризма», б-р-р. Толедо, бывший министр юстиции, — жертва терроризма! Возможность работать мы покупаем, позволяя связать себе руки!
— Снимем все, чего от нас ждут, а дома половину выбросим в корзину. Не забывайте, у нас пять тысяч метров пленки. За глаза хватит.
Кремп попросил таксиста остановиться, расплатился. Они получили аудиенцию у министра, и Кремпу было просто противно всю эту чушь переводить. На коктейле в пышном зале приемов, где с потолка свисало на шнуре чучело кетцаля, зелено-желто-красной длиннохвостой птицы свободы, и Фишер, и Бернсдорф, и мадам Раух вели себя в присутствии этого вождя ПР как заурядные немецкие буржуа. «Вот именно, господин министр», «Да, в духе демократии, свободного правового государства», «Мы далеки от мысли показать терроризм в романтическом освещении», «Нет, деяния Кампано мы оправдывать не собираемся»… А кетцаль, символ гватемальской государственности, кивал в знак согласия — это когда в него попадала струя из кондиционера.
Они вышли из машины. Комедия, да и только! Толедо для более точного воспроизведения неудавшегося похищения не только предложил произвести съемку этой сцены в саду его резиденции, где все и произошло, но и самого себя в качестве действующего лица. При том условии, что «Радио-Телевисьон Гватемала» тоже запишет эту сцену на пленку и передаст ее по своему третьему каналу.
— Вы должны понять этого человека, — говорил Бернсдорф, поднимаясь по лестнице. — Положение перед выборами у него шаткое, Санчес мне все объяснила. Вот Толедо и пыжится, хочет напомнить, что и он за себя постоять умеет… Да, кстати, тогда в сад ворвались трое мужчин и две женщины. Следовательно, нам потребуются пять исполнителей. Телохранителей Толедо обещал предоставить своих.
Они подошли к двери адвокатской конторы.
— Проблема в том, чтобы найти исполнителя на роль Кампано. А у нас пока даже его фотографии нет. Что требуется? Высокий худощавый юноша с выразительным лицом. Настолько выразительным, чтобы нам поверили: из такого может вырасти настоящий молодой герой!
Президент «Комитета родственников исчезнувших лиц» адвокат Зонтгеймер оказался приземистым лысоватым господином. Шишковатый череп, на лице родимые пятна, карие блестящие глаза, большой рот с тонкой верхней губой. Да, внешность у этого человека малопривлекательная.
— Мы хотим посвятить наш фильм левому сопротивлению, — сказал Бернсдорф. — Вы, господин президент, непосредственно занимаетесь частью этой работы: помогаете узникам, их родственникам…
— Я всего лишь «вице», — перебил Зонтгеймер. — В комитетах вроде нашего практически каждый человек — «вице-президент», за исключением девушек, наклеивающих почтовые марки.
— Хорошо, господин доктор. В чем заключается ваша деятельность? И не мешают ли вам?..
Зонтгеймер почесал затылок.
— Разрешите задать вам встречный вопрос: по какой причине вы выбрали для съемок именно Гватемалу?
— Потому что здешняя ситуация обладает свойствами определенной модели, — ответил Кремп. — Классовая борьба в чистом виде, в почти химически чистой форме.
— Ну, ну, ну! Ничего в чистом виде не встречается. Всегда имеются примеси, господа. Что вам вообще известно об этой стране? Знакомы, например, с кем-нибудь из наших выдающихся деятелей?
Бернсдорф заметил, что острие копья повернулось в их сторону, и это ему не понравилось.
— Много лет назад я встречался с вашим президентом Хакобо Арбенсом. Читал некоторые книги вашего нобелевского лауреата Астуриаса. — Он перечислил названия нескольких книг и почувствовал, что Зонтгеймер оттаивает.
— Должен вас разочаровать, — сказал тот. — Наша работа политического характера не имеет, мы действуем исключительно из человеколюбия. Видите ли, здесь исчезают люди, иногда среди белого дня, и больше о них ни слуху ни духу. Должна же существовать организация, куда можно подать прошение о розыске пропавшего члена семьи и которая может установить контакт с теми, в чьи руки, возможно, попали — >ти лица. Итак, в зависимости от ситуации мы связываемся с полицией, государственными тюрьмами или правыми экстремистами. Анонимных похищений со стороны левых не отмечено ни разу.
— Тяжелый труд! И опасный! Вам лично никогда не угрожали?
— Кое-кому мы в тягость, но к этому привыкаешь. Совместно с международными организациями мы печемся также о положении узников. Сейчас ситуация благоприятная: перед выборами власти подчас склонны урегулировать известные недоразумения.
Зонтгеймер говорил свободно, раскованно, в нем не было ничего от человека, притерпевшегося ко всевозможным тяготам и постоянно проверяющего себя, не сказал ли он чего лишнего, — и это в таком государстве.
— Чем я могу вам еще служить?
— Известно ли вам, где сейчас находится Хуан Кампано?
Зонтгеймер медленно покачал головой:
— Как будто на свободе. Прошения о розыске его у нас нет. Правда, родственники Кампано живут на Кубе. Поговаривали, будто он сам нелегально переправил их туда.
— Что еще вам о нем известно?
— О Кампано? Дайте подумать. Ну, в последнее время о нем почти ничего не слышно. Он был с Сесаром Монтесом и Пабло Монсенто в Сьерра-де-лас-Ми-нас, но это уже давненько… Кстати говоря, он, как и Монсенто, коммунист; по крайней мере, был им.
— Вы хотите сказать, что он был членом партии?
— Точно сказать не могу. Поймите, ГПТ вот уже двадцать лет в подполье, откуда постороннему человеку знать…
Неожиданно Кремп сказал:
— Нам нужен консультант, способный объяснить детали происходящего. Не знаете ли вы человека, который мог бы помочь нам понять, что здесь у вас происходит, с точки зрения жертв произвола?
Адвокат не ответил, ни один мускул на его лице не дрогнул.
— Мы заплатим за это. Сделаем взнос в фонд вашего комитета…
Бернсдорф понял: с помощью левого консультанта Кремп хотел сохранить в неприкосновенности дорогую ему идею фильма. Но Зонтгеймер был отнюдь не в восторге от этого предложения.
— Вопрос не в деньгах, — заметил он. — Кроме всего прочего, мы обязаны с особенной осторожностью принимать пожертвования из-за границы… — И все же он решился. — Виктор Роблес, да, он вам подойдет. К тому же он говорит по-немецки, учился у вас. — И написал на листке бумаги адрес.
Выходя из кабинета, Кремп сказал:
— Фишеру — ни слова! Если он пронюхает, что Кампано коммунист, то еще, чего доброго, перетрусит и протрубит отбой.
В приемной Бернсдорф, к своему удивлению, увидел Лусию Крус. Ее отказ встретиться неприятно поразил его, но раз она пришла сюда, значит, потеряла кого-то из родственников и глубоко страдает. Он подошел к Лусии.
— Что произошло? Кто-то из ваших сыновей?..
— О чем вы говорите? Мои сыновья за границей.
— Простите, но я полагал…
— Пожалуйста, оставьте меня! Бернсдорф ушел, даже не попрощавшись. А ведь когда-то они были друзьями…
На улице Кремп спросил:
— Откуда вы ее знаете?
— Она была моей переводчицей в Гаване.
— И вы с ней заговорили? А если в приемной сидел шпик?
— Шпик, знающий немецкий?
— Полиции достаточно узнать, что вы вступили с ней в контакт. Мы на вражеской территории, если вам угодно, и обязаны думать обо всем. И прежде всего в этом наш долг перед людьми, о которых мы снимаем фильм.
Бернсдорф промолчал. Похоже, Кремп прав. После аудиенции у министра просвещения он начал подозревать, что с какого-то момента они переступили невидимую черту. Они не просто шли по следам событий с камерой в руках, они уже начали влиять на ход событий, кому-то мешать… Его охватило безотчетное чувство, что они начинают запутываться в происходящем сегодня куда сильнее, чем он догадывается, и что добром это не кончится.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.