Наталья Солнцева - Следы богов

Наталья Солнцева

Следы богов

Дорогой читатель!

Книга рождается в тот момент, когда Вы ее открываете. Это и есть акт творения, моего и Вашего.

Жизнь – это тайнопись, которую так интересно разгадывать. Любое событие в ней предопределено. Каждое обстоятельство имеет скрытую причину.

Быть может, на этих страницах Вы узнаете себя.

И переживете приключение, после которого Вы не останетесь прежним…

С любовью, ваша

Все события и персонажи вымышлены автором. Все совпадения случайны и непреднамеренны.

Часть I

«Только Богам открыты предначертания судьбы».

Глава 1

Уже второе утро подряд Лену привлекал странный блеск в чердачном окошке дома напротив. Она с детства отличалась наблюдательностью. «Шпион Дырка» – так в шутку называла ее бабушка. Редко какая мелочь могла ускользнуть от внимания Леночки.

Девочка не совсем понимала, о чем идет речь, но расцветала от удовольствия. Ее хвалили, и это главное.

С той благословенной поры прошли годы. Лена выросла. Белобрысый угловатый подросток превратился в худощавую интеллигентную даму. Она красила волосы в каштановый цвет и носила очки, которые, как она полагала, придавали ей солидности. Недавно ей исполнилось тридцать четыре года.

Жизнь ее текла плавно и относительно благополучно. Она успешно закончила школу, университет, устроилась на работу в проектный институт и даже успела побывать замужем. Правда, недолго. «Счастливый брак» распался спустя три года, как отгремела пышная свадьба в ресторане «Колхида». На свадьбе настояла мама, которая больше заботилась о репутации семьи, нежели о чувствах дочери. Жениха – подающего надежды молодого офицера – выбирала тоже мама, а Леночка просто согласилась выйти за него замуж. Что она тогда понимала в жизни?

– Однако это становится интересным! – вслух произнесла Лена.

Она встала со стула и подошла к окну, закрытому полупрозрачной занавеской. Воспоминания юности уступили место жгучему любопытству. Вряд ли Лена отдавала себе отчет, какую цель преследует. Ей хотелось знать, что происходит. Об остальном она не задумывалась.

– Пойду поищу папин бинокль, – пробормотала она, выскальзывая из кухни.

Многолетняя привычка обращать внимание именно на те подробности жизни, которые другие люди пытались по каким-либо причинам скрыть, взяла верх над благоразумием. Ну зачем, спрашивается, серьезной женщине подсматривать за кем-то, прячущимся на чердаке? Заурядный квартирный вор высматривает добычу. У Леночки Слуцкой ему поживиться нечем. Так чего она волнуется? В крайнем случае, частный сыщик следит за неверной женой какого-нибудь бизнесмена. Ей-то какое дело?

Оба объяснения показались неубедительными. Вору гораздо удобнее заглядывать в окна вечером, когда в квартирах горит свет. А женщины изменяют своим мужьям явно не с раннего утра. В такое время они кормят супругов завтраком и мило воркуют, усыпляя их бдительность.

Лена присела на корточки и с трудом выдвинула нижний ящик старого антикварного комода. Здесь она прятала морской бинокль, который принадлежал ее отцу, отставному генералу Слуцкому.

Никодим Петрович еще в советские времена получил квартиру на Семеновской, куда и переехал из тещиных апартаментов вместе с женой и дочерью. Там прошли детство и юность Леночки, за которой присматривала бабушка. Изредка бабуля брала внучку к себе, в полную старомодных вещей квартиру в Колокольниковом переулке, а лето они проводили на даче в Подлипках.

Бабушка Анастасия Кирилловна завещала свое единственное достояние – жилье – Леночке, и та с радостью туда переселилась, несмотря на недовольство родителей. В этой квартире с кафельными печами и остатками лепнины на потолках, забитой мебелью девятнадцатого века, увешанной вытертыми бархатными портьерами, она прожила три года своего неудавшегося замужества. Супруг Анатолий постоянно ворчал и требовал «выбросить весь этот хлам», сделать евроремонт и зажить, наконец, как все нормальные люди.

Вспомнив о бывшем муже, Леночка чихнула. Вот так всегда! Стоит ей только подумать об Анатолии, как начинаются неприятности, – то кашель, то икота, то нервная дрожь.

Бинокль оказался на самом дне ящика, заваленный пожелтевшими вышитыми салфетками, остатками плетеных кружев и коробками с фотографиями. Леночка обожала рассматривать эти снимки, сделанные еще до революции, – с них взирала печальными глазами история. Но сейчас было недосуг перебирать потускневшие карточки.

Госпожа Слуцкая с радостным возгласом схватила бинокль и устремилась на кухню. Увы! Ее ждало разочарование. Чердачное окошко было закрыто. Грязное стекло, изъеденная сыростью деревянная рама – вот и все, что ей удалось рассмотреть. Леночка огорченно вздохнула и опустила бинокль. Кажется, она опоздала. Досадно…

Мелодичный бой часов вывел ее из оцепенения.

– Господи! Я же на работу опаздываю! – взвизгнула Леночка и помчалась в ванную.

Наскоро приняла душ, кое-как накрасилась, надела свой любимый светлый костюм и выбежала из квартиры. Уже на улице она опомнилась, сделала важный вид и степенно направилась к метро. Если бы мама сейчас ее увидела! Длинная лекция о том, как следует вести себя дочери генерала Слуцкого, ей была бы обеспечена. Слава Богу, родители проводили весну и лето на даче.

На работу Леночка конечно же опоздала.

– Шеф приходил, – округлив глаза, сообщила секретарша. – Тебя спрашивал.

– А ты что сказала?

– Как обычно… будто у тебя зуб разболелся, ну и…

– Правильно. Молодец! – одобрила Леночка, с облегчением переводя дух. – Думаешь, он поверил?

– Куда ему деваться? – пожала плечами секретарша.

– Спасибо. С меня причитается.

– Обязательно!

Секретарша улыбнулась и быстро защелкала клавишами компьютера. У нее накопилось много работы.

Слуцкая прошла в свой кабинет, уселась за стол и задумалась. Странный блеск в чердачном окошке не выходил у нее из головы.

Институт, в котором она работала экономистом, проектировал какие-то ужасно сложные и никому не нужные вещи. Скука смертная царила в коридорах и многочисленных кабинетах этого запущенного здания. Свет едва проникал в помещения сквозь запыленные стекла окон, выходящих на заводские склады. Унылая череда строений из красного кирпича тянулась повсюду, куда ни глянь.

– И что ты сидишь в своем «кощеевом царстве»? – ворчала мама каждый раз, когда виделась с Леной. – Неужели нельзя найти работу поприличнее?

«Кощеевым царством» институт назывался потому, что его директор – невероятно худой длинный старик, брюзга и зануда – имел прозвище Кощей. Он заработал его не только благодаря исключительному сходству с персонажем русских народных сказок, но еще и потому, что его фамилия была Кощин.

– Ты же сама меня туда устроила! – притворно возмущалась Леночка.

На самом деле ей нравился привычный образ жизни, и она не хотела ничего менять. Кроме неуемного любопытства, Слуцкая имела еще одно «достоинство» – беспробудную лень. Она не испытывала ни малейшего раскаяния по сему поводу. Любую черту своего характера Лена считала по-своему ценной и приносящей определенную пользу. Любопытство, например, развлекало ее, привнося в прозу и рутину жизни некий пикантный привкус. А лень сберегала силы. Суета огромной Москвы ужасно утомляла Леночку, хотя она здесь родилась и выросла. Нескончаемые потоки транспорта, толпы людей, лабиринты улиц, каменные громады домов, шум, гам и толкотня являлись серьезным испытанием для женщины, склонной к размеренности и тишине.

Лена действительно любила покой, хотя со стороны выглядело иначе. Она постоянно попадала в истории и умудрилась заслужить репутацию скандалистки. Конфликты, разумеется, имели место, но… сама Слуцкая считала их неизбежной реакцией на стремление окружающих посягнуть на ее свободу и навязать свои правила. На ее покой постоянно покушались, и ей ничего не оставалось, как защищаться.

Сначала в роли возмутителей спокойствия выступали родители, школа и университет. Потом на этом поприще их сменили супруг, свекровь и начальство проектного института во главе с Кощеем. Брак можно было расторгнуть, что Леночка и сделала, а вот с работой оказалось сложнее.

– Ты завтракала? – спросила она у зевающей коллеги, сидящей за столом напротив.

– Не-а… – вяло отозвалась та. – Я и так чудом не опоздала.

– А я опоздала, – вздохнула Леночка. – Давай хоть чаю попьем, что ли.

– Давай, – без энтузиазма согласилась та.

Она всегда со всем соглашалась. Покладистую даму звали Марина Денисовна Гришина. Чудовищно костлявая и неуклюжая женщина выглядела лет на пятьдесят, хотя на самом деле ей не исполнилось и сорока.