Линкольн Чайлд - Две могилы

Линкольн Чайлд, Дуглас Престон

Две могилы

Линкольн Чайлд посвящает эту книгу своей дочери Веронике

Дуглас Престон посвящает эту книгу Форресту Фенну

Прежде чем ступить на дорогу мести, вырой две могилы.

Часть первая

18.00

Женщина с глазами фиалкового цвета медленно шла по аллее Центрального парка, спрятав руки в карманах длинного плаща. Ее старший брат шагал рядом и беспокойно озирался по сторонам.

— Который час? — в очередной раз спросила она.

— Ровно шесть.

Был тихий, безветренный вечер середины ноября, угасающее солнце отбрасывало на лужайки парка густые тени. Они пересекли Ист-драйв, миновали статую Ханса Кристиана Андерсена и поднялись на небольшой пригорок. Затем, словно одновременно захваченные одной и той же мыслью, остановились. Впереди, на дальнем берегу пруда Консерватори-Уотер, виднелся мемориальный лодочный домик, выглядевший игрушечным рядом с мощным крепостным валом зданий на Пятой авеню. Все вокруг напоминало ожившую поздравительную открытку: небольшое озерцо с отражающимся в нем небом апельсинового цвета; крохотные модели яхт, рассекающие водную гладь под восторженные крики детворы. В просвете между двумя небоскребами только что показалась полная луна.

У женщины вдруг пересохло во рту, ожерелье из речного жемчуга сдавило горло.

— Джадсон, — сказала она, — я не уверена, что смогу это сделать.

Брат ободряюще сжал ее ладонь:

— Все будет хорошо.

Она взглянула на раскинувшуюся перед ней живописную картину, отчего сердце забилось еще сильнее. Вдалеке пиликал на скрипке уличный музыкант, усевшись на каменный парапет у пруда. Молодую парочку на скамейке возле лодочного домика, похоже, не волновало ничего, кроме них самих. На соседней лавочке длинноволосый мужчина атлетического телосложения читал «Уолл-стрит джорнал». Посетители парка и бегуны тоненькими ручейками протекали мимо. В тени лодочного домика укладывался на ночлег какой-то бродяга.

И еще там, возле озера, неподвижно стоял он — стройный мужчина в длинном бежевом пальто элегантного покроя, со светлыми волосами, поблескивающими платиной в закатном свете.

Женщина шумно вздохнула.

— Иди, — хрипло произнес Джадсон и отпустил ее руку. — Я буду рядом.

Как только женщина сделала первый шаг, все вокруг для нее перестало существовать. Остался только человек, наблюдающий за ее приближением. Тысячи раз она воображала себе этот момент, прокручивала его в голове во множестве вариантов, всегда заканчивающихся одной горькой мыслью: нет, этого никогда не случится, это всего лишь мечты. И вот он перед ней наяву. Постаревший, но не сильно: мраморно-белая кожа, прекрасные аристократические черты лица, блестящие глаза, которые пристально разглядывали ее, пробуждая целую бурю чувств, воспоминаний и — даже сейчас, несмотря на серьезную опасность, — страсти.

Она остановилась в нескольких шагах от него.

— Это и в самом деле ты? — спросил Пендергаст.

От волнения он вдруг перешел на протяжный южный выговор.

Женщина попыталась улыбнуться:

— Алоизий, мне жаль. Мне очень, очень жаль.

Он не ответил. Теперь, много лет спустя, она уже не могла прочитать мысли, скрывающиеся в глубине его серебристых глаз. Что там таится? Презрение? Ненависть? Любовь?

Поперек его щеки тянулся узкий, недавно появившийся шрам. Женщина легонько дотронулась до него кончиком пальца. Затем указала на небо.

— Посмотри, — прошептала она. — Столько лет прошло, а луна у нас все та же.

Повинуясь ее жесту, Пендергаст перевел взгляд в ту сторону. Полная луна поднималась над крышами домов на Пятой авеню, четко выделяясь на перламутрово-розовом небосводе, цвет которого с высотой постепенно переходил в холодный темно-фиолетовый. Пендергаст вздрогнул. Когда он снова повернулся к женщине, на его лице было совсем другое выражение.

— Хелен, — прошептал он. — Боже мой, я был уверен, что ты умерла.

Она молча взяла его под руку и, пока он снова не задумался, повела за собой вокруг озера.

— Джадсон сказал, что ты собираешься увезти меня от… от всего этого, — напомнила она.

— Да. Сейчас мы вернемся в мою квартиру в «Дакоте». А оттуда отправимся в… — Он на мгновение замолчал. — Чем меньше мы станем говорить об этом, тем лучше. Достаточно того, что тебе там нечего будет бояться.

Хелен порывисто сжала его руку:

— Нечего бояться. Ты даже не представляешь, как замечательно это звучит.

— Пора снова налаживать твою жизнь. — Он достал из кармана пиджака золотое кольцо с большим звездчатым сапфиром. — Давай начнем все сначала. Узнаешь его?

При взгляде на украшение ее глаза засияли.

— Даже не представляла, что увижу его снова.

— А я не представлял, что вновь смогу надеть его на твой палец, пока Джадсон не сказал, что ты жива. Я знал: он сказал правду, хотя никто другой и не поверил.

Он взял ее за левое предплечье, собираясь надеть кольцо. Его глаза расширились, когда он увидел культю кисти с давно затянувшимся шрамом.

— Понятно, — только и сказал Пендергаст. — Ну конечно.

Казалось, будто они долго танцевали сложный, изысканный танец, и вот он внезапно оборвался.

— Хелен, — спросил он резко, — зачем ты согласилась с этим ужасным планом? Почему скрывала от меня столько всего? Почему не…

— Давай не будем об этом сейчас, — перебила она его. — Всему есть причины. Это страшная история, по-настоящему страшная. Я расскажу тебе все. Но не здесь и не сейчас. Пожалуйста, надень мне кольцо на палец, и давай уйдем отсюда.

Она подняла правую руку, и он сделал то, о чем она просила. При этом его взгляд скользнул в сторону.

Внезапно Пендергаст напрягся. Еще мгновение он держал Хелен за руку, а затем с обманчивым спокойствием повернулся туда, где стоял ее брат, и жестом подозвал его.

— Джадсон, — услышала она его тихий голос, — уведи Хелен отсюда. Без спешки, но как можно скорее.

Страх, только-только начавший отступать, снова пронзил ей грудь.

— Алоизий, что такое…

Пендергаст оборвал ее вопрос, коротко покачав головой.

— Отведи ее в «Дакоту», — сказал он Джадсону. — Встретимся там. Пожалуйста, скорее! Идите же!

Джадсон взял Хелен за руку и направился к выходу с таким видом, словно ожидал чего-то подобного.

— Что случилось? — спросила она.

Ответа не было.

Хелен обернулась и с ужасом увидела, что Пендергаст поднял пистолет и направил его на одного из судомоделистов.

— Встаньте! — приказал он. — И держите руки так, чтобы я их видел!

— Джадсон… — снова начала она.

Вместо ответа брат прибавил шагу, увлекая ее за собой.

Неожиданно позади прозвучал выстрел.

— Бегите! — закричал Пендергаст.

Идиллическая сценка мгновенно превратилась в хаос. Люди с воплями разбегались в разные стороны. Джадсон резко дернул сестру за руку, и они тоже побежали.

Захлебывающийся лай автоматной очереди разрезал воздух. Внезапно Джадсон отпустил руку Хелен и упал.

Сначала она решила, что он споткнулся. Но тут же увидела текущую из-под пиджака кровь.

— Джадсон! — ахнула она и наклонилась над братом.

Он лежал на боку, скорчившись от боли, и пытался что-то сказать дрожащими губами.

— Не останавливайся! — прохрипел он, задыхаясь. — Беги…

Опять загрохотали выстрелы, новая порция свистящей смерти прошила траву, с глухим стуком ударяя пулями о землю, и Джадсона опрокинуло на спину.

— Нет! — вскрикнула Хелен, отпрыгивая в сторону.

Хаос все увеличивался: вопли ужаса, треск автоматных очередей, топот бегущих людей. Но Хелен ничего этого не слышала. Упав на колени, она с отчаянием смотрела в открытые, но уже не видящие глаза брата.

— Джадсон! — повторяла она. — Джадсон!

Спустя несколько секунд, а может, и больше — она не смогла бы определить — Пендергаст окликнул ее по имени. Она подняла голову. Он бежал к ней, отстреливаясь из пистолета.

— К Пятой авеню! — крикнул он. — Беги к Пятой…

Раздался еще один выстрел, и Пендергаст тоже упал на землю. Новое потрясение заставило Хелен очнуться, и она вскочила на ноги. Ее плащ насквозь пропитался кровью брата. Алоизий был еще жив, он сумел подняться и спрятаться за скамейкой, продолжая стрелять в ту парочку, что еще минуту назад не интересовалась ничем, кроме поцелуев.

«Он прикрывает мое бегство».

Развернувшись, она понеслась со всех ног. Нужно добежать до Пятой авеню и затеряться в толпе, потом пробраться в «Дакоту» и там встретиться с Алоизием… Ее скачущие в панике мысли были прерваны новыми выстрелами и криками испуганных людей.