Патриция Вентворт - На краю пропасти

Патриция Вентворт

На краю пропасти

Анонс

Если первые два романа о мисс Мод Силвер составляют как бы логическую пару, почти то же можно сказать и о последующих двух. Они — о страхе человека перед угрозой покушения тайного злоумышленника, но, если в «Опасной тропе» это только подразумевалось, то в «На краю пропасти» практически сразу вопрошается: «Где корни этого страха? В джунглях? А намного ли безопаснее здесь, среди соблазнов Викторианской респектабельности?»

Разумеется, нет. Представители старинной семьи, считающей себя выше прочих смертных (хотя они научились не говорить об этом вслух), тем не менее напоминают своих предков, о которых вскользь упоминается, что они отличались весьма крутым нравом. И у главной героини, которая по-видимому не случайно американского происхождения, возникает стойкое ощущение отвращения: «Отпечатки пальцев на ее жакете… Следы рук… Ее охватило ощущение тошноты, и не только от отвращения. К этому примешивался ужас. Все эти невидимые, незаметные отпечатки, проявляющиеся в виде обличающих черных пятен, следы ладоней, пальцев… Все захватано, запачкано, покрыто грязью. Испорчен не только ее жакет, но и вся ее жизнь.»

Но — не все потеряно, ведь именно так бывает в детективных романах, не так ли? Как всегда, вовремя появляется «какая-то женщина, очень похожая на вышедшую на пенсию гувернантку, с голосом, вызывающим воспоминания о классной комнате», то есть мисс Мод Силвер. И начинается знакомая игра, на сей раз обильнее обычного пересыпанная цитатами из Теннисона, Библии, популярных песенок и известных поэтов довоенной эпохи. Правда, как и полагается в традиционном детективе, бег времени ощущается слабо.

Понемногу сообщаются дополнительные сведения о проницательной старомодной мисс Силвер — приводится более подробное описание ее комнат, включая вкусы в области изобразительного искусства, впервые упоминаются некие родственники и эпизоды из прошлого, в котором, судя по всему, она и почерпнула свою житейскую мудрость. Мы еще раз поражаемся ее осведомленности в области криминологии. В соответствии с традицией в этом романе мисс Силвер завязывает контакты с представителями полиции, инспектор Марч — первый полицейский, который представляется читателю и играет видную роль в повествовании.

Но основная движущая сила в серии о мисс Силвер — любовь. Какими бы ни были джентльмены — серьезными и мужественными, как капитан Генри Каннингем из «Дело закрыто», или талантливыми и не лазающими за словом в карман, как Рейф из этого романа, — они одинаково надежны и порядочны. Среди джунглей, полных опасности, мы можем положиться только на своих близких, чья любовь поддержит нас. Об этом все без исключения романы, где преступления находятся под бдительным оком викторианской дамы с неброской внешностью — мисс Силвер.

Впервые роман опубликован в Англии в 1941 году.

На русский язык переведен Е. Александровой специально для настоящего издания и публикуется впервые.

А. Астапенков

Глава 1

Мисс Мод Силвер оглядела заполненную людьми платформу и почувствовала радость, что сама она уже сидит в вагоне скорого поезда. Она выбрала место в уголке, спиной к локомотиву, чтобы пыль не летела в лицо. Рядом на соседнем сиденье обложкой вниз лежал купленный в дорогу племянницей журнал. Мисс Силвер с добродушным интересом наблюдала за семейными группами, торопливо семенившими по платформе и мгновенно пропадающими из поля зрения. Ей, обладающей неискоренимым викторианским духом, сразу же вспомнилась цитата: «Ночью суда, проплывая…»

Конечно, сейчас не ночь, а всего лишь десять часов солнечного июльского утра, но это не так уж важно: нельзя же плод художественного воображения воспринимать буквально. Ах, надо вспомнить:

Ночью суда, проплывая, ведут разговор мимоходом.Голос, гудок, а потом — тьма и опять тишина.

В переносном смысле, конечно. Мисс Силвер надеялась, что вспомнила цитату верно.

Господи, какое столпотворение! Все уезжают в отпуск. Она сама чудесно провела две недели в Уайтстоунсе в обществе Этель и детей. После этого крайне утомительного дела с ядовитыми гусеницами было так приятно расслабиться в кругу любящей семьи! Они целые дни проводили на пляже, и мисс Силвер за это время успела связать три пары носков и распашонку для младенца — такой пухленький, дружелюбный ребенок! Отдых пошел ей на пользу, а то обстоятельство, что у моря не водятся гусеницы, сделало проведенное там время просто очаровательным.

Теперь она рассматривала полную женщину с тремя детьми, с мощностью танка проталкивавшуюся сквозь толпу. Мальчик, несший в руке что-то вроде корзинки, после долгих усилий наконец справился с защелкой, поднял крышку, и вдруг из корзинки с быстротой молнии выскочил черный котенок и мгновенно пропал. Мисс Силвер воскликнула: «Боже мой!», мысленно одобрив шлепок опытной материнской руки, и потеряла из виду семью, умчавшуюся вслед за котенком.

Кажется, с поезда собирались сойти почти все пассажиры. Мисс Силвер же возвращалась в Лондон. Она подумала, что, если бы остаток пути она проделала в вагоне одна, это стало бы прекрасным завершением прекрасного отдыха. Но вряд ли это возможно. Тут она заметила на платформе высокого худого мужчину, чья голова и плечи возвышались над толпой. Человек шагал с таким видом, будто он в одиночку пересекает овеваемую ветром вересковую пустошь. За ним, треща без умолку, прошли две девушки в серых фланелевых брюках и блестящих пуловерах без рукавов. Губы их были сильно накрашены, волосы, уложенные замысловатыми волнами, ярко блестели. Потом появилась чопорная, суровая нянька с ребенком в небесно-голубом купальном костюме. Малыш со спутанными золотистыми кудрями и загорелыми, орехового цвета ручками и ножками приплясывал на ходу, сжимая в кулачке жестяное ведерко.

Все шли мимо, новые пассажиры в вагоне не появлялись.

Мисс Силвер взглянула на часы, золотой булавкой приколотые к ее коричневой шелковой блузке, — ощущение того, что поезду пора бы уже отправиться, подтвердилось. Кроме блузки, на ней были пальто и юбка из скромной коричневой чесучи. Черные полуботинки и коричневая соломенная шляпка, левую сторону которой украшал маленький букетик резеды и пурпурных анютиных глазок, завершали наряд мисс Силвер. На коленях, рядом с довольно потертой черной сумочкой, лежали ажурные темно-коричневые перчатки. Под шляпкой скрывалось лицо уже довольно пожилой дамы с правильными чертами и бледной кожей, оттененной густыми волосами мышиного цвета. Воротник коричневой блузки украшала крупная камея с рельефным изображением греческого воина. Нитка бус из мореного дуба дважды обвивала шею мисс Силвер и спускалась к поясу, слегка постукивая о пенсне, висящее на тонком черном шнурке.

Раздался гудок, и поезд дернулся, собираясь тронуться в путь. Мисс Силвер подняла глаза и увидела, что дверь рядом с ней распахнулась. Поезд тихо тронулся с места Высокая девушка в сером, споткнувшись на подножке, поднялась в вагон. Следующий толчок бросил ее прямо на мисс Силвер, но та всегда знала, как вести себя в критической ситуации: девушка была поддержана заботливыми руками, распахнутая настежь дверь захлопнута. В конце концов Лайл Джернингхэм обнаружила, что ее усаживает на угловое место какая-то женщина, очень похожая на вышедшую на пенсию гувернантку, и голосом, вызывающим воспоминания о классной комнате, сообщает ей, что крайне опасно пытаться войти в движущийся поезд «и это абсолютно против правил железнодорожной компании». Голос шел издалека, с другой стороны той бездны, что отделяла ее от остальных людей. Там, на той стороне, осталась классная комната и голос, похожий на этот. «Не хлопай дверью, когда входишь в комнату, Лайл. Сиди прямо, моя дорогая, не разваливайся так на стуле. О, моя дорогая Лайл, пожалуйста, будь внимательна, когда я говорю!» Все это так давно и так далеко, на той, безопасной стороне пропасти…

— …не совсем безопасно, — наставительно прозвучал конец фразы мисс Силвер.

Лайл пристально посмотрела на нее и ответила:

— Да.

И потом:

— Но это не имеет значения, не правда ли?

Она совершенно отчетливо видела мисс Силвер: маленькую, немного старомодную, похожую на гувернантку женщину, безвкусно одетую, в одной из тех шляпок, что перестали носить много лет назад. Достаточно протянуть руку, чтобы дотронуться до нее, и все же кажется, будто мисс Силвер, как и ее голос, находятся где-то очень далеко.

— Это не имеет значения, — повторила Лайл усталым, безразличным голосом и откинулась в свой угол.

Мисс Силвер не ответила. Вместо этого она принялась внимательно разглядывать девушку. Высокая, очень стройная и грациозная. Пепельные волосы и молочно-белая кожа, скорее скандинавского, чем английского типа. У такой же светловолосой англичанки были бы голубые глаза, но глаза, что сейчас следили за ускользающим ландшафтом, были глубокого серого цвета. Обрамляющие их ресницы — намного темнее светлых волос. Брови — золотистые, тонкие, необычно изогнутые, будто хрупкие крылья, распростертые для полета. Золото бровей — единственный цвет на этом лице. Мисс Силвер подумала, что никогда не видела такого бледного живого человека. Очень светлая от природы кожа усиливала эффект белизны.