Патриция Вентворт - Ядовитые письма

Патриция Вентворт

Ядовитые письма

Анонс

Подобный сюжет — воздействие на маленькое деревенское сообщество анонимных писем — сравнительно редко прорабатывался в детективном жанре, и не в последнюю очередь потому, что для выразительности следовало бы процитировать хотя бы некоторые из них, а это не считалось приличным, Действительно, например в романе «Отравленное перо» (см, том 10 наст, собр. соч.) мы находим только три первых слова одного из писем; в «Ядовитых письмах» приводится довольно большой отрывок, но сразу становится видно, насколько он не похож на типичные анонимные письма не совсем нормального человека.

Мисс Силвер осталось связать еще четыре предмета одежды прежде, чем она откланяется в 1961 году, но уже в этих романах чувствуется начало конца. Они многословны, изобилуют повторениями одного и того же разными персонажами, герои становятся все более и более типичными и идеализированными. (Так, совсем нетрудно угадать причину отсутствия Джейсона Лея, поскольку он вполне мог бы быть списан с Энтони Брауна из «Дня поминовения», написанного Кристи десять лет назад, или с еще полдюжины таких же персонажей.) Завязки все еще привычны и завлекательны, но в разговорах то и дело повторяются порицания в адрес анонимок, словно каждый персонаж непременно должен сам произнести слово «грязный». Зато в этом романе, судя по всему, больше, чем где бы то ни было, аргументов в пользу того, что надо делиться информацией с соседями, включая замечательную по своей прозрачности реплику «тут и говорить-то не о чем, но если я промолчу, вы будете гадать, мучиться»… Мучиться, конечно, никто никому не даст.

К сожалению, тяготение сериала с мисс Силвер к счастливому концу приобретает черты навязчивости. Если в «Отравленном пере» анонимные письма действительно создали удушливую атмосферу зла, то в «Ядовитых письмах» все сводится главным образом к скандальной ситуации приключившейся очень кстати для того, чтобы герой-влюбленные смогли выйти из очень неловкого положения, из которого при иных обстоятельствах они вряд ли сумели бы выкрутиться без потерь!

Построение логической цепочки, ведущей к убийце, тоже заменяется извлечением информации, подозрительно напоминающей деревенские сплетни. Очень уместно звучит фраза, что «мисс Силвер не вполне довольна их сегодняшним уроком и немного разочарована». Действительно, в последнее время ей все реже доводится проводить аналитическую работу и все чаще приходится просто служить накопительницей обрывочных сведений, да еще и неполных. Каково узнать читателю, что мистер Бартон не пожелал в приватной беседе со старым другом упомянуть, на кого шипит его кот! Более того, читателю не дозволено самому обратить внимание на то, что убийца сам выдает себя этим откровением, ему указывается, что мисс Силвер мгновенно оприходовала недостающий факт.

Ну и конечно мистер Джейсон Лей с его непомерно развитой интуицией появляется в нужном месте и в нужное время, чтобы продемонстрировать свой героизм и поучаствовать в спасении кота Авимелеха. Сей юмористический эпизод призван скрасить некоторое разочарование, долженствующее появиться у читателя.

Тем не менее, несмотря на указанные недостатки, роман «Ядовитые письма» сохраняет несколько старомодное обаяние английского детектива, который если и не поднимал серьезных психологических проблем, то, по крайней мере, не оставлял после себя ощущения жизни в дезорганизованном обществе, где человек человеку — убийца. И пусть и дальше растет общество друзей мисс Силвер.

Вышел в Англии в 1955 году.

Перевод Л.Клименко выполнен специально для настоящего издания и публикуется впервые.

А. Астапенков

Глава 1

Мисс Силвер с улыбкой протянула молодому человеку чашку чаю. Лицо ее так и лучилось заботой и добротой: ну просто любящая тетушка, которую воскресным днем навестил обожаемый племянник. Следует отметить, что, хотя действительно было воскресенье, детектив Скотленд-Ярда Фрэнк Эбботт родственником почтенной дамы не являлся.

Впрочем, это не мешало ему безмятежно наслаждаться покоем в просторном мягком кресле с резными закругленными подлокотниками орехового дерева; кресло, самое большое в гостиной, было необычайно удобным, хотя и не казалось таковым из-за своей громоздкости.

Высокого молодого человека в прекрасно сшитом строгом костюме можно было бы принять за морского офицера, дипломата, адвоката, но только не за того, кем он был на самом деле. Довольно бледное, с не правильными чертами лицо детектива казалось умиротворенным, а обычно холодное выражение серых глаз заметно смягчалось, когда взгляд его падал на хозяйку дома. К этой даме он испытывал глубочайшее почтение, и, кроме того, по его собственному признанию, она восхищала его своими разносторонними талантами: мисс Силвер могла развеять грустные мысли собеседника, дать ему дельный совет, а иногда и заставить поломать голову над каким-нибудь непростым вопросом.

К тому же при каждом визите в ее дом изысканное чувство юмора хозяйки неизменно подкреплялось не менее изысканным угощением.

Ласково улыбаясь, мисс Силвер поинтересовалась, хорошо ли юноша провел свой отпуск.

— Ты ведь побывал в Ледшире, не так ли? — спросила она. — Твои открытки напомнили мне о давно минувших временах. Помнишь рыночную площадь в Ледлингтоне?

Фрэнк рассмеялся.

— Конечно! Разве такое можно забыть? Превосходный вид на брюки сэра Альберта.

Памятник сэру Альберту Даунишу, возвышающийся над небольшой площадью, слывет, как известно, одним из самых бесспорных скульптурных кошмаров Англии, но мисс Силвер решительно пресекла всяческое вольнодумство, заметив, что универсамы Дауниша стали национальным достоянием страны, а щедрость вышеупомянутого сэра принесла немало пользы Ледлингтону, да и всему графству.

Дав достойную отповедь легкомыслию, хозяйка вернулась к занимавшей ее теме.

— А что слышно о Марчах? — поинтересовалась она.

— Я был приглашен к ним на коктейль вместе с родственниками, у которых останавливался. Мне выпала честь лицезреть самого начальника полиции, его очаровательную жену Рету, их сына и наследника, а также малышку дочь.

Ее передавали по кругу вместе с напитками… Чудесный младенец. Она ткнула меня кулачком в глаз и отчетливо сказала «гу!».

Мисс Силвер просто расцвела.

— Марчи обожают дочку! Это еще раз доказывает, что два ребенка в семье лучше, чем один. Значит, ты все время жил у своих родственников?

Молодой человек потянулся за очередной необычайно вкусной воздушной булочкой, щедро сдобренной маслом и медом. Булочки пекла Эмма, домоправительница мисс Силвер.

— Именно так, но, заметьте, у разных. Всегда забываю, сколько детей было у прадеда, но, полагаю, у меня не меньше родственников, чем у любого англичанина, плюс шотландские и ирландские фамильные ветви, плюс несколько любителей приключений, которых занесло в самые отдаленные уголки Британской империи и, уж конечно, в Штаты. Поскольку все они бесконечно дружелюбны и гостеприимны, мне не надо оплачивать гостиничные счета, так что отдых обходится практически даром. На этот раз я останавливался по очереди в трех домах. Последняя, кого я навестил, была Джойс Родни. Если как следует разобраться, она мне не родня, но мы дружим.

Юноша поставил на стол пустую чашку, и мисс Силвер немедленно налила ему чая.

— Всего-навсего? — невинно спросила дама, но тон ее был настолько выразителен, что молодой человек расхохотался.

— Не понимаю, как вам удается быть такой проницательной! Кстати, мне бы хотелось с вами кое-что обсудить.

Это касается Джойс.

— Если ты считаешь, что она не возражала бы… — с сомнением начала мисс Силвер, но Фрэнк, взяв с подноса сандвич, решительно отмел ее колебания:

— Никоим образом, кузина будет только рада. Она очень нервничает, потому что впервые столкнулась с довольно неприятным явлением…

Хозяйка дома откинулась на спинку небольшого (по сравнению с тем, в котором сидел Фрэнк) кресла из орехового гарнитура и приготовилась слушать. В этот момент детектив вдруг подумал о том, какие фантастические истории излагались в этой тихой, уютной гостиной. Старомодная мебель, на стенах типичные викторианские картинки — что-то вроде аллегорического изображения «Надежды», «Пробуждения души»… Все погружало в атмосферу давно минувших неторопливых времен, когда границы далеких государств не приближались так стремительно самолетами, страны жили обособленно; может быть, поэтому уберечься от пожара мировой войны было тогда проще, и политикам не приходилось, не давая себе ни минуты роздыху, лихорадочно бороться за разоружение, мирное сосуществование и тому подобное.

Узоры ковров и штор почти точно повторяли тона и рисунок на мебельной обивке, причем преобладали жизнерадостные темно-синие оттенки разводов павлиньего хвоста, пестрящие венками и гирляндами розовых и желтых цветов.